Месть богини - Фирсанова Юлия Алексеевна - Страница 60

— Он причинил тебе боль, сестра? — прошипел Джей, лаская удавку, словно сама собой скользнувшую ему в руку. Кинжала такая тварь, как Вальдорн, была, на взгляд принца, недостойна.

— Нет, мы лишь говорили, — качнула головой Элия. — Все нормально, успокойся, дорогой, и возьми свою шляпу. Она на столе.

— А что с этим? — Бог брезгливо дернул носом в сторону отключившегося наместника.

— Полежит пока тут, — с легким разочарованием пожала плечами принцесса. — Жаль, конечно, что ты и дверь столь радикально поменяли мои планы касательно прощания с Вальдорном. Но, возможно, именно такова воля Сил… Так тоже неплохо, возможно, даже лучше всего… Давай-ка свали его на кровать, раз уж взялся помогать, помогай до конца, мой благородный рыцарь.

— Ну уж какой есть, — отбрехался Джей, весьма удовлетворенный собственной точкой, поставленной в разговоре сестры и наместника об иллюзиях.

Подхватив мужчину, он играючи перебросил его на пустующее ложе и задернул полог балдахина, словно опустил занавес в театре. Подобрав забытую шляпу, принц отвесил сестре преувеличенно церемонный поклон и исчез за дверью в несколько лучшем настроении, нежели входил. Правда, оно все равно оставалось весьма хреновым.

Элия подошла к приходящему в себя Вальдорну и одарила несостоявшегося любовника очередной порцией обездвиживающих прикосновений. Очнувшись, тот мог лишь молча беситься от сознания собственного бессилия и следить за богиней глазами.

— Прощай, Вальдорн, — бросила завершившая сборы принцесса, подошла к ложу и небрежным движением провела по растрепавшимся волосам наместника, словно приласкала на прощанье пса.

«Даже если хозяина найдут слуги, решат, что у него очередной приступ, а шишек под волосами не видно», — решила Элия и, уходя, спокойно притворила дверь.

Вальдорн остался лежать неподвижно, сознавая: это больше не повторится. Единственная женщина, которая оказалась достойна его, уходит и никогда больше не вернется. Никогда! Никогда!.. Вальдорн застонал от досады и невыразимой боли, вцепившейся острыми когтями в его сердце, так долго бывшее бесчувственным. Слезы покатились из глаз. Мир из цветного навсегда стал черным. Накатила глухая тоска, поглотившая все, лишившая жизнь смысла…

Глава 21

В путь!

Одетая в дорогу — свободная светло-серая блуза, темный корсет со шнуровкой спереди поверх да длинная черная юбка — девушка небрежно стукнула в дверь комнаты Джея и, так и не дождавшись ответа, вошла. Принц сидел в кресле, сцепив длинные пальцы, и задумчиво буравил взглядом стену. (Кажется, подсвечник с магическим шаром уже погнулся.)

— Джей, — тихонько позвала принцесса.

Брат поднял на нее злобный взгляд.

— Ты уже собрался, дорогой? — мягко осведомилась девушка, опускаясь к нему на колени.

— Знаешь, ты все-таки сука! — с досадой бросил принц.

— Да, — спокойно согласилась принцесса. — Сука, стерва, отрава, блудница — таковы темные грани моего таланта и часть моей сути. А ты — вор, жулик, пройдоха, игрок, убийца. Ибо такова темная сторона твоих божественных дарований. Мы родичи. В нас течет кровь отца, и мы должны принимать друг друга такими, какие мы есть. Поэтому я люблю тебя, брат.

— Кроме всего прочего я еще и мужчина. А ты — богиня любви, — хмуро пожаловался Джей, спихивая принцессу с колен.

— Твое желание не оскорбляет меня, брат, — откликнулась девушка, вновь занимая удобное место.

— Слезай! А то оно немедленно перейдет в действие. Я же не евнух, — процедил принц, не в силах больше терпеть ощущение теплой манящей плоти рядом с собой.

— Как хочешь, милый. — Пожав плечами, Элия пересела на кровать.

— Сказал бы я тебе, как хочу, но это тебе совсем не понравится, — хмуро бросил Джей, борясь с возбуждением.

— О, ну почему же не понравится? Ты обыкновенно очень красноречив, а какая же женщина откажется от столь интригующей беседы? Кроме того, за слова я не бью! — невольно улыбнулась принцесса, нежась в лучах эмоций Джея.

Брат угрюмо промолчал, вспоминая, как когда-то, выпив лишнего, он слишком распустил руки и получил оглушительную оплеуху, а после — вежливую улыбку и объяснение мотива наказания на словах… Сейчас же слишком не вовремя всколыхнулись обычно отгоняемые запретные мысли. Да, сейчас, пожалуй, бог не отказался бы и от затрещины, отвешенной Элией…

Пожалев принца и сознавая, что сказала лишнего, девушка вздохнула:

— Извини, Джей, я же почти не нарочно. Это просто моя суть.

— Я понимаю. Но, когда знаешь, что рассчитывать не на что, терпеть тяжеловато, Элия, особенно когда кое-кому терпеть не приходится, пусть не Вальдорну, вовремя я к тебе заглянул, но Жерому-то точно, — мрачно обосновал причины своего пессимизма бог.

— Надежда всегда должна быть, — загадочно улыбнулась богиня. — Кто знает, как повернется Колесо Судьбы, какую карту выбросит Случай.

— Джокер знает, — ответил принц известной поговоркой и хмуро бросил: — К сожалению, эту колоду не подтасуешь.

— Желание бога редко остается безответным, — задумчиво промолвила Элия, и какое-то странное удивление было в ее взгляде, словно богиня сама удивлялась тому, что сказала.

— Ответ зависит только от тебя! — в сердцах воскликнул Джей.

Одновременно с его последними словами в дверь постучали.

— Войдите! — сквозь стиснутые зубы прошипел принц, мечтая задушить ту тварь, которая помешала ему услышать ответ.

На пороге появился слуга в уже знакомой пронырливому Джею ливрее дома Альвиона, за его спиной маячил провожатый — слуга Вальдорна. Лакей небрежно вопросил:

— Вы сказители, которых велел привести принц Кальм?

Джей кивнул.

— Тогда следуйте за мной. И поспешите: их высочества уже отправляются, — добавил слуга, гордо задрал нос едва ли не до потолка, стремясь продемонстрировать свою важность перед симпатичной девушкой.

Лоулендцы переглянулись и, прихватив свои вещи, в молчании последовали за альвионцем. Он вывел их к парадному подъезду дворца наместника. Там царили легкий бедлам и суета. Слуги поспешно шныряли взад-вперед, укладывая последние вещи в грузовые повозки. Принцы любили путешествовать с комфортом. Эскорт бряцал оружием, проверяя обмундирование и лошадей.

Принц Алентис, обмахиваясь кружевным надушенным платочком, выглядывал из окошка огромной роскошной кареты — целого дома на колесах. Его раздражала суматоха. Принц Кальм прохаживался рядом, нетерпеливо поглядывая на дворцовое крыльцо. Отис стойко ждал отправки.

— Кальм, ты сошел с ума. Я не поеду в одной карете с какими-то сказителями и менестрелем, от них же воняет. Это все равно что с рабами, — возмущался брезгливый Алентис. — Это недопустимо. Отис, ну хоть вы ему скажите!

— Быть может, ваше высочество, сказители действительно смогут скрасить нашу дорогу, — рассудительно заметил советник. — Вы же сами все время жаловались на скуку.

— И вы туда же, Отис! — с досадой воскликнул старший принц, манерно возводя глаза к небу.

— Ты сначала посмотри на них, а потом уже истерики закатывай, — приплясывая от нетерпеливого желания похвастаться своей находкой, заявил Кальм и выдохнул: — О, вот они! Эх, жаль, малышка переоделась…

Алентис недовольно передернул плечами, но взглянул в указанную сторону и тут же захлопнул рот, перестав доставать своих спутников капризными воплями.

Элия заметила, что на часах стоит знакомый усатый капитан, провожавший ее вчера на прослушивание, и послала ему очаровательную улыбку и воздушный поцелуй на прощанье. Девушка всегда была неравнодушна к военным, хоть и не любила длинных усов. Стражник просиял и отсалютовал принцессе пикой, с силой грохнув своим оружием по мраморным плитам крыльца.

Брат и сестра приблизились к карете. Джей поклонился своим потенциальным врагам — подвигла его на это не столько маскировка (сказители могут быть и экстравагантными невежами), сколько систематические тычки принцессы. Элия присела в реверансе.

Кальм бросил на брата задорный взгляд: