Месть богини - Фирсанова Юлия Алексеевна - Страница 79

— Я явился на твой зов, — поклонился король.

— Ты не слишком спешил, Кальтис, — недовольно пророкотал голос.

— Прости, — смиренно ответил мужчина.

— Ты, кажется, начал забывать, ничтожество: всем, что имеешь, ты обязан лишь мне!

Судорога боли пронзила тело короля.

— Я помню. Я готов на любые услуги, которые только могут вам понадобиться, мой господин, — прохрипел Кальтис, склонив голову. — Я слушаю ваше повеление.

— Я позвал тебя, чтобы сообщить: бойся. Они возвращаются. Мое зеркало предсказаний никогда не лжет.

— Моя армия отразит любое нападение, а моя магия по-прежнему сильна, повелитель. Я не боюсь. Пусть приходят.

— Предупреждаю, Кальтис. Не будь слишком самонадеян. Силы более не позволят мне вмешаться в игру. Тот раз был единственным, когда наши цели совпали.

И, прежде чем король успел что-то ответить, зеркало утратило свою непроницаемую черноту, став обычным предметом обстановки.

Потирая виски после столь мучительного для него контакта, король вновь вернулся в свой кабинет и задумался. Недопитый бокал с драгоценным вином позабытый стоял на столе. Но среди всех старых и новых проблем одна мысль наполняла душу ликованием: заклятие боли еще действовало. А значит, и маленькое тайное добавление Кальтиса к нему, сплетенное в течение столетий из нескольких тончайших магических нитей. И если с королем что-то случится, его повелителя ждут некоторые, быть может даже очень крупные, неприятности. Кальтис не только считал себя искуснейшим из известных ему черных магов, он и являлся таковым.

Стук в дверь извлек короля из мрачных глубин воспоминаний. Радуясь возможности отвлечься, Кальтис рявкнул:

— Войди!

Советник, мягко прикрыв за собой дверь, прошел к свободному креслу и, опустившись в него, сказал:

— Я вижу, вы уже получили предупреждение, ваше величество.

— Да.

— И что вы намерены в связи с этим предпринять?

— Ничего.

Отис вопросительно выгнул бровь.

— Лучше, чем есть, наша оборона и магическая защита быть не может. От вас же, советник, я жду изложения результатов поездки. — Кальтис с трудом подавил все чаще возникающее желание размахнуться и врезать Отису в челюсть, чтобы этот ставленник его покровителя, проклятый шпион, размазался кровью по стене, подвывая от страха. О, с каким бы удовольствием разложил король своего советника на жертвенном столе!

— Как будет угодно вашему величеству. — Не подозревающий о зловещих мыслях Кальтиса советник аккуратно отогнул уголки пухлой папки с бумагами, которую притащил с собой.

Устало откинувшись в кресле, Кальтис посмотрел на закрывшуюся за советником дверь и вновь глубоко вздохнул. Вспомнив про вино, взял бокал, пригубил и вгляделся в его багровые глубины, позволяя мыслям свободно скользить по поверхности сознания. Короля не оставляло ощущение все больше окутывающей его липкой паутины, пахнущей ненавистью и страхом. Его страхом. Пренеприятнейшее чувство. Кальтис уже успел позабыть его, оставляющее горький привкус на губах и пустоту в животе. Чужой страх он любил. Страх в загнанных глазах жертвы, истошные крики боли доставляли королю резкое, жгучее, почти сексуальное наслаждение. Да временами — и не почти… Но как отвратительно бояться самому, бесясь от собственного бессилия!

Кальтис глотнул вина, пытаясь избавиться от горьковатого привкуса во рту. Это не помогло. Король встал и, опираясь на трость, прошелся по кабинету, пытаясь размять больную ногу. Погрузившись в размышления, Кальтис не заметил, как остановился перед потайной дверью. Поймав себя на том, что рассеянно поглаживает пластинку-заклинание у входа, король принял решение. Он судорожно вздохнул и, нажав на нее, вошел внутрь, в потайную комнату. Сердце усиленно забилось.

В крошечной глухой комнатке, затянутой серебристо-серым шелком, висел большой, в полный рост, портрет прекрасной женщины. На ее нежном бледном лице, оттененном чуть заметным румянцем, завораживали большие серые глаза, полные вековой мудрости, но чуть лукавые, зовущие утонуть в них навсегда. Манящие пухлые губы были тронуты легкой улыбкой, невообразимой в своей чувственности. Золотисто-медовые волосы были уложены в изящную прическу с вплетенными в них бриллиантами и локонами рассыпались по точеным плечикам. Глубокое декольте открывало безупречную лилейно-белую грудь. Кожа, казалось, светилась жемчужным блеском, особенно контрастируя с бархатным черным платьем, расшитым серебром. Одна узкая тонкая ручка женщины свободно лежала на юбке, в другой был сложенный серебристый веер.

Кальтис зачарованно уставился на картину, потом нежно провел пальцем по щеке и губам женщины, по стройной длинной шее. Но, как всегда, почувствовал лишь мертвую шероховатость краски. С трудом оторвавшись от созерцания, король подошел к небольшому резному комоду, привычным жестом открыл один из ящичков. Там лежало кружевное черное белье. Бережно взяв в руки кружевной лоскуток, Кальтис прижал его к лицу. Королю показалось, что он чувствует едва заметный свежий сладковатый запах, запах прелестной незнакомки с портрета, которую он обречен вечно видеть в своих безумных снах, но никогда, никогда наяву…

Глава 27

Ночное видение

Накормив остатками ужина кошек, Элия велела им не проказить и вышла в коридор, где ее уже дожидался Джей, нетерпеливо и чуть нервно переминаясь с ноги на ногу. Они не спеша пошли по пустынным коридорам замка — хотя кое-где встречались слуги, да и стража была расставлена через четко определенные промежутки, все равно казалось, что в здании все спит или давно мертво.

«Путешествие в прошлое. Охота за призраками», — невольно подумала девушка, зябко передернув плечами.

Опустившаяся на Альвион ночь вносила свои коррективы в настроение богов. Принцесса словно погрузилась в транс. Она сама словно невидимый и неслышный призрак шла по замку, незнакомому ей в этой жизни, уверенно сворачивая на поворотах бесконечных коридоров, поднимаясь и спускаясь по лестницам, минуя какие-то комнаты, покои, залы. Рядом таким же призраком неслышно скользил Джей.

Никто их не останавливал. С беспокойством поглядывая на отрешенное лицо сестры, принц безропотно следовал за ней. По спине пробегали мурашки, мужчина ежился, но шел, доверяя женской интуиции Элии. Неожиданно она остановилась как вкопанная в дверях огромного пустого зала и, вперив невидящий взгляд в его темноту, прошептала:

— Брат, ты видишь то, что вижу я?

— Где? — не понял Джей.

— Смотри быстрей. — Девушка схватила его руку и сильно сжала. Острые ноготки Элии до крови впились в ладонь принца.

Но он уже не замечал этого, пораженный открывающимся видением.

Вечерело. От запаха дыма, гари и крови дышалось с трудом. Король Лимбериус отошел от забаррикадированного входа в зал. Он только что получил ультиматум захватчика.

— Кальтис дает нам полчаса, чтобы сложить оружие. Без всяких условий, — цинично усмехнулся король, машинально обрывая распоротый чьим-то клинком манжет рубахи. — В противном случае обещает выжечь магическим огнем весь дворец. Есть желающие сдаться на милость победителя? — В последних двух словах прозвучала неприкрытая издевка.

Ироничная усмешка короля отразилась на лицах детей и племянников, потрепанных в боях, израненных, но ничуть не утративших гордого достоинства.

Энтарис (Энтиор), не поднимаясь из кресла (тяжелая рана в бедро не позволяла вампиру быстро ходить), презрительно фыркнул и обнажил клыки.

— Ну ты, па, сказал, — хмыкнул Алан (Кэлер), передернув могучими плечами и, невольно разбередив полузажившую резаную рану на груди, слегка поморщился.

— Брианэль, твои соображения? — потребовал отчета Лимбериус.

— Зал, как и весь замок, в магической блокаде. Ни в миры, ни в Межуровнье через заклятие уйти невозможно. Прорваться с боем тоже нельзя. Скрыться из замка через потайные ходы не удастся. Извне помощь не придет. Значит, нужно покинуть эту инкарнацию. У нас есть полчаса, — заключил стратег Брианэль.