Месть богини - Фирсанова Юлия Алексеевна - Страница 87

Перешагнув через порог, Алентис в свете люминесцирующего потолка брезгливо оглядел убогую обстановку. Два тюфяка, прикрытое тонкой дощечкой ведро для нужды и в довершение эффектной композиции — сказители, прикованные цепями к стенам.

Хмурый Джей поднялся, звеня кандалами, под взглядами принцев, гордо выпрямился и смачно плюнул в лицо Алентису, стоящему, на свою беду, ближе брата. Конечно, попал! Принц отшатнулся, выхватил кружевной платочек и принялся остервенело вытираться, шипя от злости.

Кальм же, всегда думающий и действующий более прямолинейно, подлетел к Джею и со всего размаха двинул тому по физиономии. Вмазавшись в стенку, сильный, но легкий лоулендец потерял сознание.

— Мы хотим предложить тебе кое-что, — прямо заявил Кальм.

— Как любезно со стороны ваших высочеств навестить пленных сказителей. Вы не боитесь навлечь на себя гнев короля столь отважным поступком? — Элия кротко улыбнулась, кажется ничуть не шокированная грубым обращением с ее родственником.

— Папаша нам совсем скоро уже ничего не сможет сделать, — тут же похвастался Кальм, выпятив грудь, точно петушок на птичьем дворе.

— Отец сильно занемог. Очень сильно, — самодовольно пояснил Алентис, убирая испоганенный платочек, и скромно, только что ножкой не шаркнул, дополнил: — В общем, королем скоро буду я.

— И что же вы хотели предложить мне, ваше величество? — Элия изо всех сил старалась не рассмеяться в голос.

— Стать моей женой, — влез Кальм, перетягивая одеяло внимания красавицы на себя. — Ты ведь принцесса?

— И моей любовницей, — поспешил добавить Алентис. — Между прочим, ты в самом деле богиня любви?

— Истинная правда. Я — принцесса Лоуленда, богиня любви, ваши высочества, — торжественно подтвердила Элия, разве что не представилась по всей форме, официально, с четырьмя именами и одной приставкой «дель».

— Ну так ты согласна? — нетерпеливым хором спросили принцы.

— А мой брат? Что будет с ним? — Девушка кивнула в сторону демонстративно бездыханного Джея. Впрочем, «бессознательный» принц умудрился упасть довольно аккуратно, почти целиком уместившись на тюфяке.

— А он, он… — Кальм вопросительно посмотрел на брата.

— Его, к сожалению, придется казнить, — мстительно пояснил Алентис, припоминая все плевки и летающие подушки.

— А иначе никак нельзя, ваши высочества? — «робко» осведомилась принцесса.

— Нет, — решительно отрезали непреклонные принцы. Впрочем, старший милостиво добавил: — Он умрет быстро и без мучений!

— Я должна подумать. Ваше предложение мне льстит, но предать брата слишком тяжело. Мне нужно время, — потупилась Элия, кусая губы от накатывающего против воли хохота.

Принцы недовольно переглянулись. Кальм с трудом подавил желание пнуть бесчувственного Джея — досадную помеху на пути гениальных планов и пылкой любви.

— Мы зайдем завтра, — процедил Алентис, направляясь к двери. — Думай!

— Ваши высочества очень великодушны, — сказала Элия им вслед.

Дверь с грохотом захлопнулась, отрезая все звуки с той стороны. Джей открыл глаза, сел, демонстративно потирая челюсть, на которой не осталось даже синяка, и прошипел:

— Идиоты! Ублюдки!

— Как тебе это интересное предложение? — отхихикав, выгнула бровь девушка.

— Забавно. А твое высочество изволит согласиться стать женой могущественного принца Кальма и любовницей благородного принца, то есть будущего короля Алентиса? — хмыкнул бог.

— Нет, разумеется, — не раздумывая отказалась от великой чести Элия.

— Предпочтешь умереть? — недоуменно переспросил Джей. — Если сопляки действительно нейтрализовали папашу, то долг крови с них можно было бы и списать. Конечно, они болваны, но впервой тебе, что ли, крутить мужиками. Ты сможешь уцелеть, обвести их вокруг пальца и вернуться домой. Ты ведь изначально именно это и планировала, устранить Кальтиса их руками.

— Не планировала, предполагала, пока не увидела его самого. Принцы болваны, но Кальтиса я таковым не считаю. Потому-то очень сильно сомневаюсь, что мальчики действительно смогли устранить короля. Такая дичь щенкам не по зубам, — не без сожаления поморщилась богиня. — Так что давай подождем, посмотрим, как сложится ситуация. Если же вдруг по какой-то прихоти Случая все действительно так, как сказали мальчишки, куда торопиться? Все успеем, поторгуемся. Твою-то шкуру я точно включу в список, и не на быструю казнь…

Закрыв дверь своих покоев, Кальтис убрал иллюзию «безнадежно занемогшего» и едко усмехнулся, вспомнив исполненные самодовольства хари отпрысков. Идиоты до сих пор не научились не то что маскировать эмоциональный фон, даже делать нужное выражение физиономии. Вольготно расположившись в мягком кресле, король включил заклинание просмотра. Его придурки спускались куда-то по лестнице. В казематы. Интересно. Услышав разговор принцев о сказительнице, Кальтис жестко расхохотался. «Чудесно. Разберусь с ними в казематах. Там и обстановка соответствующая, и разочарование для ублюдков будет куда сильнее!»

Он телепортировался ко входу в подземелье. Привыкшие к внезапным появлениям короля стражники без разговоров кинулись открывать перед ним тяжелые окованные двери. Кальтис отослал прочь охрану, подошел почти к самым дверям камеры «сказителей» и принялся ждать.

Через пару минут в коридоре нарисовались насупленные и слегка разочарованные принцы. Хм, неужто им отказали? Увидев здорового отца, юноши статуями недоумения замерли на месте.

— Что, не ожидали меня увидеть? — невинно спросил король, сдерживая злорадное торжество. Он никогда не любил двух кретинов, зачатых лишь по политическим соображениям, и теперь ликовал, предвкушая скорую и заслуженную расправу.

Кальм глупо кивнул. Алентис остался стоять столбом.

— Идиоты! — рявкнул Кальтис. — В таком возрасте вы не можете даже сляпать простенький заговор! Но расплачиваться за неудачу придется сполна, скидки на кретинизм не будет!

Принцы задрожали осиновыми листьями перед грозой.

— Я поставлю на вас заклятие подчинения, — прошипел король, кинув на сыновей спутывающие чары, чтоб не дергались. — А потом связующее со мной — вы будете живы до тех пор, пока буду жив я! Моя смерть станет вашей смертью, и чувствовать в этот час вы будете то же, что и я!

Кальм предпринял безнадежную попытку достать оружие и броситься на отца, но заклинание держало крепко. Насладившись смятением, отчаянием и страхом отпрысков, черный бог мстительно расхохотался и наложил на них обещанные чары подчинения и жизненной связи.

— Теперь ступайте к себе, — брезгливо бросил Кальтис.

Принцы торопливо пошли, почти побежали по коридору, стремясь выполнить приказ отца и повелителя. Довольно осклабившись, Кальтис направился к камере «сказителей». Ухмылка исчезла с лица, уступая место странному выражению напряженного ожидания, предвкушения и неуверенности, никак не вязавшемуся с недавними размышлениями бога об умении скрывать свои чувства.

Войдя внутрь, король мельком взглянул на ощерившегося Джея и с размаху вмазал ему в челюсть, демонстрируя некоторое сходство в логике с потомками. Звеня кандалами, принц опять вмазался в стену и снова отключился, на сей раз, возможно, по-настоящему.

Потом король с невольной робостью посмотрел на Элию. Спокойный взгляд серых глаз пленницы обжег душу. Он молился холсту и сухой краске, а здесь была теплая, живая, дышащая плоть, дивная богиня, о которой Кальтис грезил веками. Такая желанная и такая недоступная. Он мог бы с легкостью уничтожить это прекрасное тело или подчинить его заклятием, но душа вновь, как тысячу лет назад, ускользнула бы от него. Утренний шутливый диалог с принцессой казался несбыточной далекой грезой. Конечно, она лишь притворялась сказительницей, и все ее слова тоже могли быть ложью, но если бы в них была хоть толика правды? На ложе восходят лишь двое, а все остальное — власть, титулы, вражда — остается вне него. Ах, если бы это было так!

— Ну, здравствуйте, принцесса Элина, — сказал король, подавляя волнение.