Сердечные струны - Пейсли Ребекка - Страница 56

— Сегодня Теодосии не понадобятся ваши умения или услуги, мистер Монтана. Я позабочусь о ее безопасности. Почему бы вам не пойти в салун и не выпить или что вы там, техасцы, делаете, чтобы развлечься? Вы свободны. Роман улыбнулся.

— Мы, техасцы, развлекаемся, убивая людей, Хэмм. — Для большей убедительности он вынул один из кольтов и принялся крутить его в пальцах, делая это так ловко и быстро, что он исчез, превратившись в сверкающий круг. А затем, в одно мгновение, застыл в его руке — дулом уставившись на Хэммонда.

— Пройдусь с вами. Может, развлекусь, пристрелив парочку-другую во время прогулки.

Прошло время, прежде чем Хэммонд оправился от испуга.

— Теодосия, — произнес он, вкладывая в слова всю солидность, которая, по его мнению, выделяет человека аристократического круга, — необязательно демонстрировать дешевые трюки с оружием, чтобы метко стрелять, моя дорогая. Такое глупое жонглерство можно увидеть в любом цирке. Сегодня вам не понадобится ваш телохранитель. Со мной пистолет, и, уверяю вас, я — опытный стрелок.

— Не сомневаюсь, Хэммонд, — натянуто ответила она. — Но Роман…

— О, прекрасно, — перебил Хэммонд, не желая больше слышать, как она расхваливает Романа. — Может быть, пойдем? Так не терпится уйти от звуков этой грубой техасской музыки и обсудить предложение, о котором вы упомянули ранее. — Не удостоив Романа и взглядом, он повел Теодосию прочь от шумного веселья.

Не собираясь сохранять приличествующую дистанцию, Роман шел за ними к реке, журчащей рядом в небольшой дубовой рощице. Нежный ветерок шелестел в листьях, лунный свет переливался на покачивающейся траве, в воздухе чувствовался запах роз, росших в саду на краю города.

Какая идеальная обстановка для романтической любви, решил Роман, остановившись прямо за Теодосией.

— Мистер Монтана, — сказал Хэммонд, — мы с Теодосией предпочли бы поговорить наедине. То, что вы стоите позади нее, словно какой-то ангел-хранитель, мешает нашему уединению.

— Я и есть ее хранитель, Хэмм, но уверяю — не ангел.

Хэммонд деликатно фыркнул.

— Хорошо, попрошу вас отступить настолько, чтобы вы не могли подслушать наш разговор.

— Мне не нужно подслушивать, — парировал Роман, — точно знаю, что она собирается сказать. — Он положил руку на спину Теодосии и легонько подтолкнул ее к Хэммонду. — Ну, Теодосия? Тот момент, которого ты ждала. Давай же, не робей. Она решилась было заговорить, но не могла произнести ни слова. Роман прав, наступил тот момент, которого она ждала: физические данные, ученые степени в греческой и латинской литературе, диплом с отличием Оксфордского университета — соответствие полное, как дорогая перчатка на изящной руке.

— В чем дело? — прошептал Роман на ухо. — Передумала? — Он произносил слова с ехидством, в душе надеясь, что это именно так.

Теодосия вздрогнула, когда длинные густые волосы коснулись ее щеки, и его тепло проникло в нее; она уловила его запахи — свежести, кожи и земли, вспомнила то чувство безопасности и нежной удовлетворенности, охватывавшее ее в его объятиях. Боже, помоги ей повернуться и ощутить его снова.

— Теодосия? — Хэммонд взял ее руку и поцеловал. — Не держите же меня в такой неизвестности, дорогая. Если, в самом деле, существует что-то, в чем я могу помочь вам, только скажите.

— Да, — тихо произнесла она, пытаясь укротить дикие чувства, пробужденные Романом. — Вы… есть нечто, и можете помочь. Я…

Она замолчала. Чтобы найти смелость, в которой нуждалась, она сосредоточилась на воспоминании о Лилиан, лежащей на кровати в то утро, когда потеряла четвертого ребенка; вспомнила слезы сестры и выражение полного поражения в ее глазах, свое собственное отчаяние и желание дать Аптону и Лилиан то единственное, что никто другой не мог им дать.

— Хэммонд, я решилась для моей бездетной сестры заиметь ребенка, — выпалила она, затем быстро продолжила: — Собираюсь родить ребенка, но до сегодняшнего дня не находила мужчину, который соответствовал бы установленным требованиям в отношении отца младенца: быть похожим на мужа сестры как физически, так и интеллектуально. Вы, Хэммонд, превзошли мои ожидания, и я… — Она закрыла глаза. — Хотела бы, чтобы вы помогли мне забеременеть Если согласитесь, отцовские обязательства по отношению к ребенку не имеют значения, оплачу золотом услуги.

Когда она закончила, Хэммонд снял сюртук и перебросил его через руку так, чтобы прикрыть свою нижнюю часть тела.

Но его попытки оказались напрасны. Роман уже разглядел то, что тот попытался прикрыть, повернулся, отошел в сторону и уставился в тень, такую же черную, как и его мысли.

— Какой необычный подарок для сестры, — произнес Хэммонд голосом, дрожащим от изумления и желания. — Ей очень повезло, что у нее такая великодушная сестра, как вы, Теодосия. Она похожа на вас?

Теодосия открыла глаза, но не подняла взгляда от усыпанной листвой земли.

— Очень сильно.

— Значит, вы хотите подарить ей ребенка, который бы как можно больше был похож на мужа?

— Да. — Чтобы удержать дрожь в руках, Теодосия сцепила их. — Хочу услышать ваш ответ, Хэммонд.

Он улыбнулся.

— Теодосия, сочту за честь помочь зачать такого особенного ребенка, поэтому принимаю предложение.

«Дело сделано, — подумала она. — Отцом будет Хэммонд Ллевеллин, британский аристократ».

В голове завертелось такое множество мыслей, что она почувствовала легкое головокружение. Сделав шаг назад, надеялась опереться на твердое, теплое тело Романа, но его не было — пустота.

Оглядевшись, Теодосия увидела Романа, стоящего далеко от нее, и остро ощутила его отчужденность.

Хэммонд заметил в ее глазах беспокойство — свидетельство привязанности, которую она питала к Роману. Что только нашла в этом вульгарном мужике, просто не понятно.

Однако вспомнив, что прекрасная Теодосия Уорт выбрала в качестве будущего отца ребенка именно его, а не невежественного Романа Монтана, поторопился уточнить.

— У вас уже есть на примете место и время, дорогая? — Ему не терпелось приступить к делу уже сегодня, ибо хотел ее с тех самых пор, как впервые увидел днем, в холле гостиницы.

— Не сегодня, — ответила Теодосия, удивившись своему быстрому ответу. — … Боюсь, слишком утомлена, Хэммонд. Мы с Романом были в дороге, и я…

— Понимаю. — Он снова поцеловал ей руку. — Конечно, вам следует отдохнуть. Зайду за вами завтра в одиннадцать, чтобы мы могли вместе насладиться поздним завтраком и ближе познакомиться друг с другом. А теперь, пожалуйста, позвольте проводить вас до гостиничного номера.

Возвращаясь в город рядом с Хэммондом, она слышала позади шаги Романа. До этого вечера он всегда находился впереди нее, направляя и защищая. Теперь сзади, в тени.

Глубокое чувство печали поднялось в ее груди, и она внезапно обрадовалась, что Роман сзади. Так он не мог видеть ее слез.

— Ты плохо спала прошлой ночью. — Роман стоял посередине комнаты, наблюдая, как Теодосия выходит из-за ширмы. — Слышал, как ты ворочалась.

Она остановилась перед одной из двух кроватей и невидящим взглядом уставилась на лоскутное одеяло.

— Ты тоже не спал, Роман. Я видела, как ты ходил по комнате.

Он не ответил, но ждал, скажет ли она ему еще что-нибудь.

Она не говорила ничего до тех пор, пока не увидела его вещи у двери.

— Что…

— Перехожу в другую комнату, — объяснил Роман, увидя замешательство на ее лице. — Не могу оставаться здесь, и тебе это чертовски хорошо известно. Не так давно ты сообщила, что мне придется спать где-то в другом месте, когда выберешь мужчину. Ты ведь помнишь, что говорила это, да?

Глаза ее горели, но она не позволила пролиться не единой слезинке. Удерживая напряженный взгляд Романа, кивнула.

Он тоже смотрел на нее не отрываясь.

Молчание повисло в воздухе, словно удушающая сырость, пока громкий стук в дверь, наконец, не нарушил ее.

— Вот и он, — сказал Роман. Мистер Совершенство, — отметил он.

— Ты… составишь нам компанию за завтраком? Роман мог бы поклясться, что напряжение между ними так спрессовалось, что его можно было резать ножом.