Большая книга ужасов – 48 (сборник) - Русланова Марина - Страница 3

– Эдик, ну почему ты такой неповоротливый? – вздохнула мама.

– Я неповоротливый?! – возмутился сын, пытаясь выпутаться из одежек. – Это у нас в прихожей повернуться негде! – он с раздражением сбросил с себя розовую девичью куртку.

– Это что?! – Эдик пнул сплетение босоножек. – Кто раскидывает свои вещи по всей квартире?! Мало того, что комнату мою заняла, так куда ни сунься, повсюду Светочкины вещи разбросаны!

– Т-сс. – Мама приложила палец к губам и метнула беспокойный взгляд на дверь соседней комнаты. – Света наша гостья.

– И путает дом, в котором гостит, с гостиницей. Гостья своим поведением не должна нарушать образа жизни хозяев!

– Не нервничай, я все уберу. – Мама поставила вешалку на место, подобрала упавшие куртки и проворно сложила на полку обувь.

Но Эдик не успокаивался:

– Почему это делаешь ты, а не она?! – Он обличающе ткнул пальцем в закрытую дверь.

– Эдик, еще раз напоминаю, Света – наша гостья, а мне нетрудно убрать, – спокойно сказала мама.

– Дорогие папа и мама! Заявляю официально, сил моих больше нет терпеть этот беспредел! Я ухожу, то есть уезжаю! Завтра! На электричке! В лес!

– В какой лес? – проявил интерес папа.

– В глухой! В тайгу!

– Один?

– Нет, с ребятами.

– Езжай, – дал разрешение папа. – Только оставь координаты, чтобы мы знали, где искать вас в случае чего.

– Надолго? – заволновалась мама.

– Дня на три.

– А маршрут проверенный?

– А то! – тут Эдик немного слукавил. Задавая вопрос, мама имела в виду, ходил ли Эдик по этому маршруту с ребятами из турклуба. Впрочем, Анжелкины готы ходили по этому маршруту, так что его ответ враньем считать нельзя.

Мама медлила, согласия не давала. Эдика одолевало беспокойство, если мама начнет вникать в подробности, не видать ему похода как своих ушей. Можно, конечно, наврать чего-нибудь для успокоения родительских нервов, но в их семье существует непреложный закон – не лгать. Не хочешь или не можешь сказать правду, промолчи, откажись от ответа, но ложь недопустима.

Но оказалось, мама беспокоилась совсем по другому поводу. Она нахмурила красивые брови и тихонько спросила:

– А Света с нами останется?

– Ну, можно, конечно, ее на улицу выгнать, но… – Эдик широко улыбнулся, – она же наша гостья! Вот лично я ее в гости не приглашал и нянчиться с ней не обязан.

– Эдуард, – мама смотрела сурово, – Света наша племянница, а тебе она сестра. Родственникам надо помогать.

Эдик подумал, почесал затылок и весело оповестил родителей:

– Вы абсолютно правы, своим надо помогать! Так и быть, выручу вас, заберу Светку с собой. Помните мою доброту!

– В тебе добра как в скорпионе меду, – хмыкнул папа.

Сын задумался, потом неуверенно сказал:

– Папа, а по-моему, в скорпионе меду совсем нет?

– Вот именно, – усмехнулся папа и понизил голос. – Ты Свету не по доброте душевной с собой берешь, а потому что знаешь, что оставить ее не получится, если она решит пойти с вами.

– Думаешь, может отказаться? – в голосе Эдика прозвучала надежда.

– Сомнительно, – папа с сочувствием смотрел на сына.

– Ладно, пойду собираться, мы завтра рано выезжаем. Надеюсь, Светик-семицветик еще не спит, – он постучал в дверь своей комнаты. Получив разрешение, вошел и поморщился. Это ж надо за пару дней превратить нормальную мальчишескую комнату в черт знает что. Повсюду раскиданы девчачьи вещи, преимущественно розового цвета, кругом фантики от конфет и шоколадок. На компьютерном столе восседает кукла Барби в окружении мягких игрушек. Барби – Светкин идеал. Она во всем старается подражать пластиковому идолу. Носит розовые туфельки, розовые платьица и розовые бантики.

Света лежала на диване и грызла конфеты.

– Света, мы с ребятами в поход собираемся, пойдешь с нами? – спросил Эдик, отчаянно надеясь на отрицательный ответ.

– Куда? – детским голоском спросила Света.

Мальчика аж передернуло, до того фальшиво звучал голос. Кстати, когда Светка случайно забывала про свой кукольный имидж, ее голос звучал совершенно нормально.

– В лес.

– А зачем?

– Так, проветриться, – Эдик не спешил открывать двоюродной сестрице истинную причину похода, тогда она определенно захочет пойти, а так, глядишь, и откажется.

– А кто еще пойдет?

– Да так, ребята из класса.

– Кто именно? – не отставала Светка.

– Таня, Анжела…

Услышав девчачьи имена, Света скорчила презрительную гримасу. Эдик воспрял духом, кажется, есть надежда на отказ.

– А Никита пойдет?

Эдик мрачно кивнул.

– Ладно, – милостиво кивнула сестра, – так и быть, пойду с вами.

Такое впечатление, что ее долго уговаривали, и она оказала милость, поддалась на уговоры. Мысль о том, что Света пойдет с ними, будет всю дорогу ныть, жаловаться и требовать к себе повышенного внимания, испортила настроение.

– Тогда собирай вещи, мы завтра выезжаем очень рано, чтобы успеть на первую электричку.

– А что, на второй электричке нам будет хуже ехаться? – томно спросила Света.

– Света, мы едем на первой электричке, а ты как хочешь, – Эдик специально выделил слово «мы».

– Ладно уж, – согласилась сестрица, но встать с дивана и не подумала.

– Вставай, мне кое-что надо взять из дивана. И ты собирайся, завтра тебя никто ждать не будет.

– Успею, – отмахнулась девочка и неохотно поднялась.

Эдик выдвинул диванный ящик и стал перебирать вещи. Света заглянула в ящик и поморщилась:

– Вообще-то этот ящик предназначен для хранения постельных принадлежностей.

– Я храню свои вещи там, где мне удобно, – немного резко ответил Эдик. – И вообще, лучше займись своими делами, точнее, вещами. И учти, ночевать придется в полевых условиях, так что бери теплые вещи и кучу носков.

Света посмотрела на Эдика как на недоумка:

– На улице жара за тридцать, зачем мне теплые вещи?

Мальчик сдержался и терпеливо объяснил:

– Это в городе днем жара, а ночью в лесу довольно-таки прохладно, я бы сказал, холодно.

– А носков много зачем?

– В лесу велика вероятность промочить ноги.

Света принялась копаться в своем чемодане, а Эдик открыл шкаф. Достал теплую водолазку и свитер грубой вязки, пять пар обычных носков, пару шерстяных, сунул в рюкзак две футболки. Извлек из диванного ящика фонарик, поставил на зарядку аккумулятор. Принес из кухни топорик, железную миску и кружку. Выпросил у отца складной нож. Никита обещал взять нож, но Эдик решил, что второй в походе не помешает. Мало ли, что может случиться с первым, потеряется, поломается. Мама дала пару аэрозолей, гарантирующих спасение от кровососов всех видов.

На кухне он выгреб из шкафа все имеющиеся в наличии консервы, положил в полиэтиленовый пакет немного сырой картошки, насыпал в пузырек из-под витаминов соли. Мама пообещала сварить утром яйца.

Эдик поделил провизию пополам, вздохнул и прибавил к своей доле еще несколько банок. В кухню вплыла Света, взглянула на провиант и ужаснулась:

– Ты все это собираешься тащить с собой?

– Мы, – поправил Эдик.

– В смысле?

– В прямом. Мы потащим все это, ты и я! Я как мужчина возьму кучку большую, ты – маленькую.

– Я вообще не собираюсь тащить никаких кучек, – надменно фыркнула сестрица.

– Это как? – растерялся Эдик. – Ты питаться в дороге не собираешься?

– Естественно, собираюсь, только я это не ем. – Света ткнула пальцем в банку с сайрой.

– А что ты ешь? – устало поинтересовался мальчик.

– Будто ты не знаешь?! Я сладости люблю.

– На сладостях в лесу долго не протянешь, на свежем воздухе у тебя такой аппетит прорежется!

– Ничего подобного, – капризно выпятила губку Света. – Ничего у меня не прорежется, я к грубой пище неприученная.

Эдик с трудом сдерживал раздражение. Он-то знал, какой у сестрицы аппетит, наворачивает – будь здоров, а потом еще заедает обед или ужин тонной шоколада. А после жалуется на лишний вес. Так хотелось стукнуть вредную девицу по кудряшкам и послать… в свою комнату. Пусть сидит у телевизора, Барби недоделанная. Но вдруг и в самом деле обидится и останется дома. Родителей жалко, она же им за три дня весь мозг вынесет. Более того, нажалуется мамаше своей полоумной, и та начнет родителей ругать за то, что обижают ее сокровище.