Белый дракон - Маккефри Энн - Страница 68

68

В тот раз он получил хороший урок и с тех пор позволял другим делить с ним ответственность и труд Первого Всадника: в Бендене — Ф'нору и Т'геллану, а в масштабах всего Перна — Н'тону, Р'марту, да и ей. Лессе!

Лесса хорошо знала, насколько сильно нуждался в ней Ф'лар. И прижалась к нему с такой отчаянной нежностью, что он, наклонившись, улыбнулся ей, и морщины усталости пропали с его лица.

— Я с тобой, любимая. Я всегда буду с тобой! — И он крепко поцеловал ее, словно желая развеять ее малейшие опасения за свою жизнь и здоровье.

Звук торопливых шагов, донесшийся снаружи, из коридора, заставил их отодвинуться друг от друга. Себелл, запыхавшийся после быстрого бега, влетел в комнату — и замер на месте, остановленный повелительным жестом бенденской Госпожи.

— Как он?

— Он спит, но ты можешь заглянуть и удостовериться, Себелл, — ответила Лесса и указала ему на задернутый занавеской вход во внутреннюю комнату.

Себелл заколебался, желая хоть одним глазком взглянуть на своего Мастера — и до смерти боясь потревожить его.

— Иди, не бойся, — махнул рукой Ф'лар. — Только тихо.

Две золотые ящерки влетели в комнату из коридора. Заметили Лессу, испуганно пискнули и пропали.

— А я и не знала, что у тебя две королевы, — удивилась она.

— Вторая — не моя. — И Себелл оглянулся через плечо в поисках исчезнувших ящерок. — Это Красуля, золотая Менолли. Менолли не разрешили приехать! — Себелл жалобно сморщился, и Предводители поняли, как тяжело переживала Менолли этот запрет, — Пусть они возвращаются. Я не ем файров! — обуздывая охватившее ее раздражение, сказала Лесса. Что было тому виной — сами ящерки или то, как все вокруг раболепствовали перед ней, когда речь заходила о ее отношении к ним? — Маленький бронзовый Робинтона проявил сегодня достаточно здравого смысла, — продолжала она. — Так что пускай Красуля возвращается и ничего не боится. Надеюсь, Менолли поверит, что Мастер жив, если ее королева увидит все собственными глазами!

Себелл с явным облегчением улыбнулся и поднял руку. Тотчас появились две королевы; глаза у обеих неистово мерцали от волнения. Одна из них — Лесса не поняла чья, ибо все они казались ей одинаковыми, — чирикнула, словно благодаря. Обе они устроились у Себелла на плечах, и он ушел с ними за занавеску, ступая очень осторожно, чтобы они, чего доброго, не заверещали.

— Себелл примет Зал арфистов? — спросила Лесса.

— Да, и он вполне способен на это.

— Если бы Робинтон побольше опирался на него, прежде чем это случилось…

— Я сам отчасти повинен в этом. Лесса. Бенден слишком многого требовал от Зала арфистов… — Подойдя к столу, Ф'лар налил себе еще вина и оглянулся на Лессу. Она кивнула, и он наполнил ее бокал. Не сговариваясь, они подняли тост:

— За бенденское вино!

— За вино, которое спасло ему жизнь!

— Чтобы Робинтон отказался от кружки вина? Да никогда! — И Лесса быстро опорожнила бокал, стараясь проглотить застрявший в горле комок.

— И он опустошит еще много, много бурдюков, — послышался тихий голос Мастера Олдайва. Он приблизился к столу легкой, плавной походкой — маленький горбун с руками и ногами, слишком длинными для короткого торса. Прекрасное лицо его было безмятежно. Он налил себе вина, полюбовался темно-алым напитком, по примеру Лессы поднял бокал — и выпил до дна. — Вот редкий пример того, как порок помогает сохранить жизнь человеку.

— Так ты уверен, что Мастер Робинтон полностью выздоровеет?

— При условии покоя и надлежащего ухода — непременно. Уже сейчас ему лучше. Сердце бьется ровно, хотя и замедленно. Другое дело, что ему совершенно нельзя волноваться. Я ведь и раньше предупреждал его, чтобы он умерил свою деятельность, но мог ли я мечтать, чтобы он меня послушался! Себелл, Сильвина и Менолли помогали ему чем могли, но потом Менолли заболела… А сколько еще предстоит сделать и для Зала, и для всего Перна! — Олдайв улыбнулся, светлея лицом, потом взял руку Лессы и вложил ее в руку Ф'лара. — Вы здесь больше не нужны. Предводители. Когда Робинтон проснется, Себелл тотчас сообщит ему, что дела Зала в полном порядке. Мы с Брекки и с добрыми жителями Вейра окружим Мастера всей необходимой заботой. А вам и самим пора отдохнуть. Возвращайтесь в свой Вейр. Нет, право, какой тяжкий выдался день! — И он легонько подтолкнул их к выходу. — Ну ступайте.

Он говорил с ними, точно с непослушными детьми, но Лесса слишком устала, чтобы возражать. Она пошла вперед и потянула за собой Ф'лара, уже открывшего рот, чтобы отспорить свое право остаться.

«Мы не оставляем арфиста одного, — сказала Рамота, когда Ф'лар подсаживал Лессу ей на спину. — Мы с ним».

«Мы все с ним», — негромко, успокаивающе добавил Мнемент.

Глава 16

Холд Бухта, 15.8.28–15.9.7

Когда Джексом с Шаррой, волнуясь и торопясь, вывалили Паймуру новости о последних событиях в Вейре Иста, в том числе и о болезни Робинтона, молодой арфист в ответ разразился столь красочным описанием несусветных безумств, мелких провинностей, ужасных недостатков, глупых привязанностей и наивных надежд своего Мастера, что слушатели начали недоуменно переглядываться — пока не заметили слез, катившихся по обветренным щекам Паймура.

В это время вернулся Рут, и скакун арфиста, не помня себя от страха, ринулся в лес. Паймур не без труда изловил животное, носившее, оказывается, забавную кличку — Балбес, — и едва уговорил его выйти из-под защиты деревьев. — Вообще-то он вовсе не так уж глуп, — сказал Паймур, утирая с лица слезы и пот. — Он отлично знает, что эти друзья, — и он незаметно ткнул большим пальцем в сторону Рута, — не отказываются закусить такими, как он.

И Паймур, привязав Балбеса к дереву, еще раз проверил надежность узла.

«Я не собираюсь его есть, — невозмутимо ответствовал Рут. — Слишком маленький. И потом, я люблю откормленных, а в нем одни жилы».

Расхохотавшись, Джексом передал Паймуру слова дракона, и тот, ухмыляясь, благодарно расшаркался перед Рутом.

— Вот бы еще внушить это Балбесу, — проговорил он затем. — Увы, он неспособен отличить дружелюбных драконов от таких, которые и в самом деле не отказались бы им закусить. Хотя, по совести говоря, его обыкновение при виде дракона уносить ноги в ближайшую чащу уже не раз спасало мне жизнь. Видите ли, я занимаюсь тем, чем заниматься как бы не следует. Пуще же всего не следует мне на этом попадаться.

— Валяй, выкладывай, — кивнул Джексом, когда Паймур умолк, выжидая, какой эффект произведут его загадочные слова. — Ты же ни на что не стал бы намекать, если бы с самого начал не намеревался рассказать больше. Кажется, ты упоминал о том, что якобы разыскивал нас?

— Ну да, не считая всего остального, — хмыкнул Паймур. Улегся на песке и невозможно долго устраивался, издавая блаженные стоны. Наконец он взял предложенную Шаррой чашку фруктового сока, единым духом опорожнил ее и протянул руку за добавкой.

Джексом терпеливо ждал. Он хорошо помнил ухватки Паймура еще по тем временам, когда они вместе посещали школу, основанную Мастером Фандарелом и Залом арфистов. — Ты никогда не задавался вопросом, Джексом, почему я бросил учение?

— Менолли говорила мне, что тебя куда-то отправили.

— Куда-то!.. Куда меня только не отправляли! — Широкий взмах руки Паймура объял чуть не весь горизонт, по крайней мере всю южную его часть. — Спорю на что угодно, — продолжал он, — я повидал больше мест на этой планете, чем любое другое существо. В том числе и драконы! — И он уверенно кивнул головой, напрашиваясь на восторги аудитории. — Я не совсем, — он выделил это слово, — не совсем обошел Южный континент кругом. Не довелось мне и пересечь его. Но уж где я побывал — те края я изучил досконально! — И Паймур указал на свои стоптанные башмаки. — Всего месяц назад, когда я выехал на восток, они были новехоньки. Сколько удивительных историй они могли бы поведать! — Он глубокомысленно прищурился, глядя на Джексома. — Одно дело, дорогой мой владетель, беззаботно парить в небесах, обозревая всю землю с горних высот. И совсем другое, доложу я тебе, — топать по ней на своих двоих, а то и ползти на брюхе. Только тогда действительно осознаешь, где побывал!