Разоблаченный любовник - Уорд Дж. Р. - Страница 102

Важная тема книги — трансформация, и, со всем уважение к Бутчу, мне нравятся параллельная линии в его истории. Его изменяет и добро, и зло, — сперва, когда до него добирается Омега, и потом, когда наступает превращение и обнаруживается его вампирская природа. Будто и Общество Лессенинг, и Братство борется за его судьбу и душу, и не ясно, кто победит. Какое-то время, когда Бутч покидает карантин, ни он, ни Братья не были уверены, превратится ли он в лессера, и что конкретно он делал, вдыхая убийц.

Больше всего в жизни Бутча мне нравится его знаменательная роль в войне, которая вероятно меняет их с Омегой местами, потому что он подвергает риску само зло. Братья истребляли лессеров веками, но Бутч сокращает смертную сущность Омеги каждый раз, когда занимается своим «делом». Я думаю, это замечательный исход для Бутча. Это дает ему место, пусть и без чистокровной Братской родословной, равноправного участника в борьбе за защиту расы.

Но меняется не только Бутч. Марисса тоже меняется из заточенной женщины глимеры в кого-то, живущего своей жизнью.

Думаю, возможно, из всех женщин, Марисса более близка мне лично, потому что я тоже вышла из консервативного окружения, и мне пришлось сломать много шаблонов и ожиданий, чтобы найти саму себя. Ее сцена в начале «Разоблаченного любовника», где у нее возникает приступ паники в ванной во время вечеринки в честь брата, ясно показывает, во что обходиться ей жизнь в глимере. Она сублимирует себя и свои обязанности, давно ей ненавистные, что приблизило ее к крайней точке.

Меня часто спрашивают, есть ли что-то от меня в книгах или людей, которых я знаю. Оба ответа — нет. Я скрытная по натуре, и строго разграничиваю личную жизнь от писательской деятельности, к тому же, мне ненавистна мысль, что кто-то из моих друзей и семьи почувствуют себя использованными. С другой стороны, в книге определенно есть моменты, которые я испытала на собственном опыте. Например, я имела дело с приступами паники, и эпизод с Мариссой в той ванной комнате резонирует со мной. Я не вставляю реальные сцены в роман, потому что так я показала бы что-то от себя, но я сопереживаю своей героине так, как сопереживали бы вы, говоря с кем-то, кто проходил через уже пережитое вами.

Поворотным пунктом для Мариссы как личности наступает, когда она сжигает всю свою одежду на заднем дворе. Я подумала, что это отличный способ символично отметить ее разрыв с традициями:

Ей понадобилось добрых двадцать минут, чтобы перетащить все платья во двор. Туда же она отнесла все корсеты и шали. Когда она закончила, ее одежда казалась призрачной в лунном свете, приглушая тени жизни, к которой она никогда не вернется… привилегированной жизни… жизни в ограничениях… и позолоченной деградации.

Она вытащила из клубка одежды пояс, бледно-розовую полоску атласа, и пошла в гараж. Не колеблясь, она подняла газовый баллон и схватила коробку спичек. Она вышла к бесценному водовороту атласа и шелка, облила их чистым, сладким катализатором, встала против ветра и достала спички.

Она зажгла спичку и бросила ее.

Взрыв был сильнее, чем она ожидала, ее отбросило назад, обожгло лицо, пламя раздулось в огромный огненный шар.

Взметнулось оранжевое пламя, черный дым поднялся в воздух, ее крик прорвался через этот ад.

У меня возникло четкое изображение этого огня, как она бегала вокруг горящей одежды и кричала… это было кратковременное представление ее внутренних перемен, сжигание прошлого перед тем, как идти вперед.

И черт, она взяла себя в руки. Один из моих любимых эпизодов во всей серии — когда Марисса затыкает рот своему брату и всему Совету Принцепсов на голосовании за принудительное отстранение для незамужних женщин аристократии. Поднявшись на ноги, она утверждает свое статус главы семейства, потому что старше Хэйверса, и голосует против, положив конец обсуждению и ограничению. Она полностью изменила с того момента в ванной, не просто освободилась из-под контроля глимеры, но получила контроль над ними.

Мне так же нравится, где она оказалась. Она идеально подходит для управления Безопасным Местом, и таким образом вносит серьезный вклад в развитие расы. И хорошо, что спустя годы непонимания, она сработалась с Рофом потому, что это дало ему шанс раз за разом доказывать, что он действительно уважает ее.

Знаменательно, что в конце «Разоблаченного любовника» все шеллан пришли к Мариссе в офис, и Бэт подарила им маленькие фигуры. Эпизод показывает шеллан с той стороны, которую я не смогла прописать в книге ранее, а именно что они, как Братья, связаны между собой особенным образом.

Возвращаясь к Бутчу. В конце книги, когда его принимали в Братство, было ясно, что он не чувствовал себя целым, даже с его новой ролью:

Роф прочистил горло, но все же голос короля был немного хриплым.

— Ты первый новобранец за последние семьдесят пять лет. И ты… ты достоин той крови, которую ты и я разделяем, Бутч из моего рода.

Бутч уронил голову, он открыто зарыдал… хоть и не от счастья, как они должно быть предполагали.

Он оплакивал ту пустоту, которую чувствовал сейчас.

Потому что, не смотря на то, что все замечательно сложилось, он чувствовал себя пустым.

Без своей половины, с которой он мог бы разделить свою жизнь, он был всего лишь решетом, сквозь которое проходили события и обстоятельства. Он был не просто пустым, он был сосудом, который не смог бы удержать в себе даже воздух.

Он жил, но по-настоящему живым не был.

Без Мариссы он меньше, чем ноль, и это относится ко всем братьям. Раз связавшись с женщиной, они становятся цельными, и разрыв этих отношений ведет к непоправимому краху (сейчас я думаю о Торе). К счастью для Бутча, между ним и Мариссой все наладилось, и они воссоединились в конце.

Говоря о соединениях…. Обсудим секс. Бутч заставил меня краснеть. Сильно.

Может причина в том, что из всех Братьев он больше склонен к разговорам во время занятий любовью. Или в том, как он обращался с Мариссой и ее девственностью. Или просто потому, что по правде говоря, я считаю его невероятно сексуальным. В чем бы ни была причина, из всех написанных книг, я считаю эту самой горячей.

Думаю, охватила все касательно секса, когда обсуждала его.

Время от времени меня спрашивают, что я думаю насчет написания «горячих» книг, и пишу ли я их, чтобы удовлетворить спрос рынка на все более эротическое содержание. Конечно, за последние пять с чем-то лет, любовные романы становились все более и более сексуальными, и рынок эротической литературы значительно вырос. Когда я начинала писать о Братьях, многие популярные сейчас эротические издательства только набирали обороты, и впоследствии также несколько издательских домов Нью-Йорка открыли для себя сюжеты «погорячее». Рыночная ниша только развивалась, что оказалось удачным для меня. Я знала с самого начала, что Братья будут более откровенными в сексуальном плане, чем мои предыдущие романы. И я понимала, что серия заведет читателей в иные сферы, отличные от моих других книг (сексуальная зависимость Рейджа, половая дисфункция Зейдиста, наклонности Ви). С другой стороны, я не целилась конкретно на эротический рынок. Братья просто очень сексуальны и сцены с ними и их женщинами, которые я вижу, очень страстные. Следуя правилу № 8 (да-да, снова), я пишу то, что вижу в голове. Думаю ли иногда: «О боже мой, не могу поверить, что только что напечатала»? Да! Но дело в том, что любовные сцены необходимы для развития чувств, вот почему, насколько бы наглядны они ни были, я не считаю их неуместными. Возьмем для примера сцену, когда Рейджа цепями приковали к кровати… или Зеда, обслуживающего Бэллу вовремя периода жажды… или Бутча с Мариссой в Эскалейде, когда она наконец кормиться от него. Все эти сцены невероятно эротичны, но впоследствии меняется динамика их отношений, к лучшему или худшему. Может, это одно из отличий романа от чистой эротики. В романе секс влияет на эмоциональные связи, толкает их вперед. В чистой эротике в центре внимания находится сам половой акт или исследование секса. Думаю ли я, что рынок останется таким же «горячим»? Я не удивлюсь этому. Предсказывание — опасный вид спорта, но, кажется, что потребность в таких книгах останется на прежнем уровне. Точно знаю, что сравнительная популярность субжанров будет постоянно увеличиваться и снижаться, и остается только гадать, какие жанры выйдут вперед. Но думаю, что общая тенденция сексуальности останется на прежнем уровне.