Хрустальная певица - Маккефри Энн - Страница 62

– Не обязательно. Это необычное поручение. Поездка в необычный мир и по необычному делу. Для нового геологического объединения настоящий подвиг эта покупка 78-го и черных Кристаллов.

Она внимательно следила за Талафом, пока говорила, и решила, что этот юноша явно за межзвездные коммуникации. Она подумала о причинах раскола – космические против планетных крыс или местные против галактических. Она вздохнула, желая, чтобы кто-нибудь дал ей больше информации о транди. А может, в галактографии вообще мало сведений о них.

Прибыл улыбающийся Пиндл с небольшой группой офицеров. Тут же явился член команды с двумя стаканами ярранского пива. Талаф скромно ретировался, а Килашандра выпила за здоровье Пиндла. Тот хихикнул:

– Хороший парень этот Талаф!

– Он за кристалл?

– Да, конечно. Поэтому он и отправился в это путешествие. Свое первое. – Легкая улыбка была как раз к месту, когда он оглядел столовую. Килашандра была уверена, что он точно знал, кто должен быть здесь, а кто нет. – Неплохо, чтобы сжиться с командой. Человек ставит себе определенные цели в определенное время своей жизни. Меня в эту систему двадцать пять лет назад привело приключение. Я правильно выбрал время: они страшно нуждались в опытном суперкарго. Они прогорали на грузовых тарифах. Нельзя вести дело правильно без настоящих коммуникаций.

– Поэтому так важны кристаллы и 78-ой? Вы, ярранцы, известны своей проницательностью. Очень немногие из вашей системы хотят стать хрустальными певцами… – она заметила реакцию Пиндла. – Продолжайте, Пиндл, – быстро сказала она, понимая, что без его поддержки она может попасть в лапы Чейсарта, а это нежелательно. – Вы конечно не верите тому, что болтают в космофлоте насчет хрустальных певцов.

– Конечно нет! – Пиндл небрежно пожал плечами, но в его улыбке проскользнула неуверенность.

– Особенно теперь, когда вы встретились со мной и убедились, что хрустальный певец такой же человек, как и все на корабле. Или, – Килашандра глянула на столовую и ее обитателей, – чуточку больше.

Пиндл оглядел своих товарищей-офицеров и скорчил гримасу.

– По крайней мере, я могу оценить настоящее пиво, – продолжала Килашандра. – И я в самом деле верю им. – Она снова оглядела столовую.

– Видимо, и Седьмая Гильдия тоже. – Пиндл вновь обрел свой оптимизм. – Но никто из нас не мог предположить, что устанавливать все это должна хрустальная певица.

– У Федерации Планет свой график приоритета. А с этим спорить не принято.

Тут явились блюда и подносы с ужином, Килашандра отметила, что только ей и Пиндлу подали еду из единственной специальной секции.

Без давящего присутствия капитана Френку и Чейсарта Килашандра ухитрилась втянуть в разговор большинство старших офицеров. Суб-офицеры были слишком стеснительны для беседы, но зато очень внимательно слушали и запоминали каждое слово. Младшие податливы, и если она сможет благоприятно повлиять на них и поддержать разумной лестью добрую волю Пиндла, она сделает больше, чем от нее требуется. И транди понадобятся еще кристаллы.

Ночью, вытянувшись на койке, она снова пересмотрела свое экстравагантное выступление в этот вечер, «Хрустальная кукушка» и «силикатный паук» – так называл хрустальных певцов маэстро Вальди. Пожалуй, она теперь знала, почему: тут не обошлось без инстинктов выживания симбионта. И, судя по подсознательной реакции людей на нее, она поняла, почему симбионт остается производственной тайной. Тут, решила она, больше завистливых угроз, чем предоставления места для жизни тем, кто заплатил за это столь высокую цену.

Глава 12

Килашандра продуктивно использовала следующие пять дней, заставляя Тик или Так водить ее на прогулку по кораблю, изредка намекая на сложность ее работы и на то, как она будет готовиться к ней. Силикатный паук готовил паутину для пассоверского сна. У нее имелись кое-какие нелестные мысли по адресу Гильдии, главным образом Ланжеки, за то, что ее послали в среду неподготовленных, неинформированных людей, и даже не намекнув на провинциальность Трандомаукса.

Она внимательно прислушивалась к суб-офицерам, когда они расслаблялись настолько, чтобы разговаривать при ней, и к общим разговорам, в основном среди рабочих бригад. Она также многое узнала о короткой и страшной истории системы Трандомаукс и перестала даже в мыслях называть их транди.

Система привлекала много неугомонных людей и авантюристов вроде Пиндла, которые были, пожалуй, по физическим качествам и темпераменту совсем неподходящими для риска. Выжившие быстро размножались, и вновь естественный отбор отсеивал слабых, некоторые из которых могли бы плодотворно работать в сравнительно относительной безопасности в рудниках. Второе поколение, кто выжил в опасном занятии выбрасывать на орбиту куски суб-уранового металла и воспевал свой полезный груз, эти грубые души навсегда сохранили свои адаптированные гены и стали теперь совершенно другим вариантом человека. Эта система была на свой лад так же уникальна, как система Беллибрана, ее требования к входящим были так же строги, а ее рабочие обучались так же сурово.

Трандомауксцы уже развили несколько крепких традиций – ежевечернее торжественное изъявление преданности офицеров системы, поклонение воде, безразличное отношение к смерти, удивительное недоверие к «чужеземному» оборудованию. Наверное, потому они так старательно переделывают интерьер 78-го, думала Килашандра. Посмотрев несколько трехмерных изображений рудничных станций, она поняла: в космическом смысле трандомауксцы постоянно адаптируются к нуждам их враждебного окружения. А с другой стороны, отказываются признать, что какая-либо другая система может предложить им нечто ценное, чего они сами не могут сделать.

Килашандра прислушивалась также к едва уловимым мнениям насчет разумности устройства межзвездных коммуникаций. Кое-кто сомневался, что кристаллы сработают, из-за особенностей системы Трандомаукса, которой было предназначено держать людей в полной изоляции. Другие считали, что это возмутительная трата времени, труда и драгоценных металлов-кредитов. Этот раскол мнений витал в старших группах, среди представителей первого и второго поколений и даже среди инопланетян, работающих по контракту.

Тем временем крейсер приближался по гиперболической траектории к своей родной системе. Аппетит Килашандры, наконец, выровнялся к облегчению как ее самой, так и Пиндла. На Беллибран надвигался Пассовер, как близилось время первой установки Килашандры, Она предусмотрительно хранила стимулирующие таблетки на себе.

Смена тона в хрустальном приводе совпала с ее первой и неожиданной дремотой. Ее разбудил настойчивый стук в дверь. Вошла Тик, ставшая вдруг страшно официальной.

– Привет от капитана Френку, Килашандра Ри, и не пройдете ли вы со мной на мостик?

Килашандра пошла за ней: сон освежил ее, но она ощупывала в кармане таблетки.

Мостик, на корабельном жаргоне называемый пещерой, был полон. Тик отыскала капитана среди тех, кто крутился вокруг измерительного чана, окликнула его, представила Килашандру и удалилась.

– Если вы наблюдаете за чаном, член Гильдии… – начал капитан.

– Если смогу, – ответила Килашандра, и сладко улыбаясь, просунула бедро между двумя мужскими телами, умелым поворотом раздвинула мужчин в стороны, заняв их прежнее удобное место. Она оставила одного офицера между собой и капитаном, одарив удивленного мужчину успокаивающим взглядом.

– О, да, очаровательно.

Она искренне восхищалась, хотя ей хотелось создать впечатление, что она не впервые стоит на мостике и глазеет на измерительный чан.

Крейсер шел мимо орбиты внешней планеты и направлялся к основной. Мерцающий свет указывал главные рудничные станции на поясах астероидов: две крошечные неподвижные точки – две лунные базы.

– Мы спускаемся, член Гильдии. Если вы не обратили внимание на смену тона привода…

– Хрустальные певцы по своей профессии необычно чувствительны к хрустальному приводу, капитан. – Френку скрипнул зубами: он не привык, чтобы его перебивали.