Шкура лисы - Скворцов Валериан - Страница 59

59

3

Бартер работающими по найму профессиональными шпионами, при этом не обязательно уже оказавшимися в захвате, занимает видное место на соответствующих внутренних и международных правительственных, корпоративных и частных рынках. Всякий профи имеет точно обозначенную цену, хотя её окончательное определение на момент сделки потребует тщательной экспертизы — что меняется на что и при каких обстоятельствах выставляется на бартер?

Отношения между потенциальными партнерами такого рода обменов довольно часто ещё до этого складываются настолько плохо, что даже при остром желании затеять базар они проявляют огромную сдержанность. Этот фактор также влияет на условия сделки и установление цен.

Предполагаемая стоимость шпиона зависит и от множества мелочей, которые могут быть не вполне ясными и понятными для договаривающихся сторон на начало предварительного зондажа.

Шпион по найму, интуитивно уловив перспективу своей выдачи собственной конторе — в обмен ли на коллегу или ещё по какой причине — вполне понимает, что затеваемый «шаг доброй воли» грозит ему новыми проблемами. Возможно, и более сложными, чем те, с которыми он столкнулся после захвата. Он-то отлично знает, что в любых случаях, включая обмен агентами, спецконторы руководствуются соображениями гораздо более широкими, чем, скажем, ценность их работников. Шпионами обмениваются не потому, что они представляют собой какую-то пользу, позитивную или негативную. Бартер захваченными агентами изначально предпринимается исключительно ради интересов и репутации учреждений, а не ради их сотрудников, тем более наемных. Ранг шпиона или его место в иерархии тех, кому он служит, даже высокий и влиятельный, стимулом выручить его из плена ни при каких обстоятельствах не станет. Возвращение все равно поставит на карьере и репутации нелегала фатальную жирную черную метку. И тем жирнее и чернее, чем выше были его ранг и репутация.

Из всего этого следует, что выявленный и попавшийся шпион по найму сам по себе, в своей физической ипостаси, а также как личность не считается ни трофеем, ни жертвой. Последний парад в виде прогулки, скажем, по мосту в глухомани навстречу коллеге, на которого его обменивают, устраивается отнюдь не в его честь. Истинная забота всякой спецконторы и при найме, и при обмене, и во всех иных случаях совсем не судьба агента, а право распоряжаться шпионом по своему произволу и проделывать с ним все что угодно в каждом конкретном случае.

* * *

Секреты имеют и прячут все правительства, корпорации, общественные объединения, политические партии и частные лица. Некоторые из этих секретов, например, технологии производства ядерного и иного оружия, в буквальном смысле бесценны, их стоимость в финансовых и экономических понятиях определению не поддается. Можно, конечно, свести эту стоимость к коммерческим расходам по найму шпионов, которые подобные секреты добывают. Однако, такой узкий подход Йозеф Глава, читавший на Алексеевских информационных курсах имени проф. А. В Карташова лекции по теме «Разведки и контрразведки как факторы национального подсознательного», называл проявлением профессионального кретинизма.

Конечно, смотреть на мир через затемненные шпионские очки извращение, душевный недуг, который называют паранойей. Но, как говорил Блез Паскаль, лучше знать кое-что обо всем, чем все только об одной вещи. Обладающий сведениями, пусть и не исчерпывающими, но обо всем, всегда лидер. И хорошо подготовленный шпион может либо упрочить положение лидера, либо, что называется, незаметно толкнув под локоть, убрать его с пьедестала…

Всякая лавка — правительственная, корпоративная или частная, как бы ни охранялась и на какие бы замки ни запиралась, для профи открыта настежь в прямом смысле этого слова. Мир убаюкан ложным чувством безопасности. И пока существуют пропагандисты, усыпляющие общество мифами о всезнайстве и всемогуществе охранных структур, люди второй древней профессии на хлеб себе заработают. Кто это сказал: некоторые начинают слышать только после того, как им отрезали уши?

Послесловие от профи

«Во время войны в Персидском заливе были сосредоточены все достижения западной науки и техники. Их считали — отчасти благодаря впечатляющей стоимости — непогрешимыми… К концу войны стало ясно, что для решения некоторых задач в определенных регионах пока не существует равноценной замены самому древнему средству сбора информации — человеческому глазу и человеческому разуму».

Фредерик Форсайт

«Я летел домой из Токио; полет, казалось, длится целую вечность. Перечитав все, что было в самолете по-английски, я от нечего делать стал перелистывать проспекты «Асахи» и «Мицубиси», пытаясь разгадать японские иероглифы; потом мне пришло в голову сравнить шотландское виски с японским — поначалу шотландское показалось значительно лучшим, но после ещё нескольких рюмок эта уверенность исчезла. Я сидел и смотрел на голубую дымку Тихого океана, и тут в моем мозгу возник вопрос, который я раньше никогда себе не задавал. Насколько нравится мне моя работа? Насколько мне нравится та жизнь, которой я живу? Насколько ею вообще стоит жить?»

Дик Портер