Мой герой - Маклейн Джулиана - Страница 8

– Уже поздно, – наконец произнес лорд Элсестер, вставая, чтобы подложить еще одно полено в камин, – вы, наверное, устали. Я могу помочь вам подняться наверх, если хотите.

Адель внимательно смотрела на его широкую спину, пока он укладывал свежее полено и кочергой перемешивал горящие. Ею овладела паника, она ни в коем случае не хотела возвращаться наверх, в комнату, в которой она провела в заточении трое суток, и где лежал ее похититель. Мертвый.

Он прислонил кочергу к стене, повернулся и посмотрел на нее.

– Я уберу покойника. – Он будто прочитал ее мысли.

Она взвесила его предложение, однако страх не проходил.

– Мне бы не хотелось подниматься туда. А могу я переночевать здесь?

Он еще несколько секунд смотрел на нее, и она увидела в его глазах сочувствие и сострадание, и это уменьшило напряжение, в котором она находилась.

– Хорошо, я принесу постель сюда.

Когда он поднялся наверх, она прислушивалась к звукам, доносившимся оттуда, а затем к его шагам вниз по лестнице. Он затащил в комнату мешок с сеном, на котором она спала наверху, и уложил его на пол, подальше от огня. Потом встряхнул одеяла в другом конце комнаты и расстелил их на мешке с сеном.

– Вы сможете спать тут, – сказал он, – а я могу подняться наверх либо устроиться здесь на стуле.

– Мне будет спокойней, если вы останетесь тут.

Он кивнул, затем протянул ей руку:

– Могу я вам помочь?

Взглянув на его большую сильную руку, Адель протянула ему свою. Он помог ей подняться, и она, добравшись до самодельной постели, с удовольствием улеглась и натянула на себя одеяло, а он помог расправить его.

– С большим удовольствием я покину этот дом завтра, – проговорила Адель, глядя на него снизу вверх.

– Понимаю, – ответил он, улыбнувшись.

Став на колени у камина, он кочергой разворошил горящие поленья, а затем уселся на старый стул. Адель закрыла глаза, однако уснуть ей не удавалось. Примерно в течение пятнадцати минут в комнате царило молчание. Слышен был только треск горящих дров. Когда Адель открыла глаза и посмотрела на своего спасителя, то встретила направленный на нее внимательный взгляд.

– Не могу уснуть, – пожаловалась она, – мне не удавалось уснуть все эти дни.

– Мне тоже не спится.

– Может быть, мы можем поговорить? – тихим голосом сказала она.

Помолчав одну или две секунды, он спросил:

– А о чем бы вы хотели поговорить?

Адель задумалась, потом повернулась на бок, положив ладонь под щеку.

– Расскажите мне о доме Гарольда, особняке Осалтонов. Вы там бывали часто?

– Бывал? – удивленным тоном переспросил он. – Я вырос там.

Она уперлась локтем в постель и подняла голову.

– Вы росли вместе с Гарольдом?

– Да. Мы как настоящие братья. А вы не слышали об этом?

– Нет. У нас с Гарольдом было меньше времени для разговоров, чем нам хотелось бы, – попыталась она объяснить. – А ваши родители тоже живут в доме Осалтонов?

– Мои родители умерли, когда мне было девять лет. Именно поэтому я и рос в семье Осалтонов.

– Понимаю. Мне очень жаль.

Он долго смотрел на огонь, потом сказал:

– Мне кажется, моя жизнь тоже разделена на две части.

Адель сочувственно кивнула.

– Вы и теперь живете там? – спросила она.

Казалось, он задумался над тем, как ответить на этот вопрос. Повернул голову сначала в одну сторону, потом в другую.

– Я иногда живу там, так как я сдал дом в Лондоне на зимний сезон, и подыскиваю жильцов, чтобы сдать дом в деревне.

«Из-за проблем с деньгами», – мысленно добавила Адель.

Разговор замер на какое-то время. Ветер свистел в трубе и, попадая в комнату, заставлял танцевать языки пламени.

– Расскажите мне, как вы познакомились с Гарольдом, – попросил лорд Элсестер.

Адель рада была возобновлению разговора. Слишком много времени она провела в одиночестве наверху этого странного дома, и молчание не доставляло ей удовольствия.

– Мы встретились в Ньюпорте, – начала она. – Как вы знаете, Гарольд проводил зимние каникулы в Америке, моя мать узнала о его приезде и устроила бал в его честь. Это было большое событие, – добавила она улыбаясь, – каждый никербокер в Нью-Йорке стремился получить приглашение.

– Никербокер? – В его голосе слышалось удивление.

– Хотите длинное подробное объяснение? – спросила она, опять улыбаясь.

– А нам все равно больше нечего делать.

Адель села, упершись обеими руками в постель.

– Ладно, тогда я должна описать вам социальную иерархию Америки. Там существует очень четкая граница между теми, кто представляет собой старые деньги и новые. Я, как вы, возможно, знаете, принадлежу к новым. Мой отец заработал свое состояние буквально за одну ночь. Как я уже говорила, мы переехали из однокомнатной квартиры в Висконсине в особняк на Пятой авеню в Нью-Йорке, и произошло это в один момент.

Старые деньги – это те, которые получены в наследство. Людей, ими обладающих, называют никербокерами, поскольку большинство из них являются потомками голландцев, носивших брюки до колен. Так же как и вы, они знают своих предков до десятого колена. Они обычно живут на площади Вашингтона, в старых кирпичных домах, и считают себя элитой общества, а нас считают вульгарными выскочками, так как мы строим шикарные безвкусные особняки в новых районах. Должна признаться, что наш дом действительно безвкусный, но это заслуга моей матери, она любит все грандиозное.

Усмешка, появилась на лице ее слушателя.

– Думаю, она понравится вам, – продолжала Адель, – или, во всяком случае, вы найдете ее забавной. Она уверена в себе, часто игнорирует правила приличия, которые не считает практичными, и именно поэтому ей так доставалось от никербокеров.

Лорд Элсестер уперся локтями в колени и очень внимательно посмотрел на свою собеседницу:

– Честно говоря, я не думал, что в Америке существуют такие сложные взаимоотношения. Я считал, что там бесклассовое общество.

– На бумаге, возможно, – ответила она, – но, если бы вы оказались на моем месте в Ньюпорте хотя бы на один день, вы бы почувствовали степень существующих различий так же, как вы это чувствуете здесь, в Англии. Иногда создается такое ощущение, что ты бьешься годовой о каменную стену.

Он откинулся на спинку стула и так пристально с интересом смотрел на Адель, что это нервировало ее.

– Вы меня существенно просветили, мисс Уилсон. А Гарольд знал об этих сложных взаимоотношениях, когда попал к вам на бал? Мне даже трудно представить себе, что он это все понимал.

– Нет, не думаю. И я не собиралась ему об этом рассказывать. – Она поняла, что этого не следовало говорить, и побледнела.

Дамьен улыбнулся, перекинул ногу на ногу и успокоил ее:

– Не волнуйтесь, моя дорогая. Я не выдам ваш секрет. Думаю, для Гарольда это не имело значения. В его глазах вы либо англичанин, либо нет.

Теперь настала его очередь побледнеть, но он спас положение остроумной репликой.

– Что касается вас, то вы, безусловно, не англичанка, и я благодарю Бога за это, иначе я бы давно уже умер от скуки.

«Любезность была весьма близка к флирту», – подумала Адель, и бабочки захлопали крыльями у нее внутри. Она вспомнила о том, что ей было известно о его отношениях с женщинами, о его плохой репутации, и почувствовала беспокойство.

– И каков же был путь от бала до предложения? – возвращаясь к ее отношениям с Гарольдом, спросил он.

Ей показалось, что он почувствовал ее беспокойство. Адель перевела взгляд на потолок, стараясь сосредоточиться на смысле вопроса, а не на том, кто его задавал. Она сама удивилась тому, как быстро они с Гарольдом оказались помолвлены, хотя прекрасно знала, кто был катализатором этого процесса.

– Когда вы познакомитесь с моей матерью, вы сразу поймете, насколько она амбициозна и настойчива в достижении своей цели. Она ничего не жалела для того, чтобы быть принятой никербокерами в Нью-Йорке, и она добилась этого, так как мои сестры вышли замуж за герцога и за маркиза. Когда она решила, что Гарольд вполне подходящая пара для меня, она сделала для этого все возможное.