Шлюз - Маклин Алистер - Страница 20

— Я тебе уже говорила, что я не очень смелая, — тихо ответила девушка.

— А потом они узнают, кто попал к ним в руки. О, они будут на седьмом небе! Какой замечательный козырь для шантажа, да еще в дополнение к другим козырям, о которых мы не знаем. Ты можешь потерять на этом здоровье, не говоря уже о том, что поставишь нас в исключительно трудное положение.

— Я не мог бы изложить это лучше, — поддержал лейтенанта де Грааф.

Аннемари слабо улыбнулась.

— Я трусиха, и я сделаю, что мне прикажут.

— Не прикажут, дорогая моя, не прикажут, — сказал ей де Грааф. — Вам просто предлагают.

— Мне кажется, что это хорошее предложение. Где я должна пробыть все это время?

— У Жюли, конечно, — ответил ван Эффен. — Ненавязчивая вооруженная охрана будет поблизости, но останется незаметной. Но прежде, чем обречь тебя на затворничество, мне хотелось бы, чтобы ты кое-что для меня сделала.

— Да, конечно.

— Я хочу, чтобы ты утром сходила к Васко. Расскажи ему о том, что мы рассказали тебе, и вели ему исчезнуть. Я знаю, куда он исчезнет, и свяжусь с ним, когда это можно будет сделать безопасно.

— Я это сделаю. — Девушка немного помолчала. — Когда ты попросил меня кое-что для тебя сделать, я ответила согласием, но сейчас я жалею об этом. Я просто дрожу от страха.

— Мне так не кажется. По мне, так ты выглядишь просто замечательно. Но на тебя там могут напасть, а твои галантные друзья-кракеры сделают вид, что ничего не видели. Они бросят тебя в беде.

— Да, конечно.

— В преступном мире это нормально. Мы привыкли к подобной несправедливости, не правда ли полковник? Но ничего с тобой не случится. Ты будешь под наблюдением каждую секунду. Верный лейтенант ван Эффен, должным образом замаскированный, разумеется, не в том наряде, в котором я был в «Охотничьем роге», и, конечно, со своим обычным арсеналом. Кстати сказать, полковник, как вы думаете, может, мне стоит взять третий пистолет на встречу с Ангелли? Они уже знают, что...

— Они уже знают, что ты носишь два пистолета, поэтому они, конечно, не подумают, что у тебя может. быть третий! Это, должно быть, отражено в твоей книге... — сказал полковник.

— Конечно, нет. Зачем же вкладывать подобные мысли в голову преступников? Да, конечно, именно это я и хочу сделать. Так что, Аннемари, никаких проблем у тебя не будет. В любой момент времени я буду не далее пяти метров от тебя.

— Это хорошо. Но ты наговорил столько неприятных вещей! Такое впечатление, что на меня могут напасть в любую минуту, пока я буду добираться отсюда к дому Жюли.

— Вовсе нет. Не беспокойся. Я доставлю тебя туда в полном порядке и с комфортом в моем собственном лимузине.

— В лимузине! С комфортом! Бог мой! — Полковник заботливо взглянул на девушку. — Надеюсь, вы не забыли свою надувную подушку?

— Не поняла, сэр?

— Скоро поймете.

Они вышли из ресторана и пошли по улице к машине полковника, которая, как всегда, была припаркована в неположенном месте. Полковник поцеловал девушку с видом любящего дядюшки, пожелал ей спокойной ночи и забрался в свой сверкающий «мерседес». На заднее сиденье. У полковника, конечно же, был личный шофер.

Аннемари сказала:

— Теперь я понимаю, что имел в виду полковник, когда говорил о надувной подушке.

— Пустяковое неудобство! — сказал ван Эффен. — Я велю отремонтировать сиденье. Таков приказ. Полковник жалуется.

— Но полковник и в самом деле любит комфорт, не правда ли?

— Ты могла заметить, что он создан для комфорта.

— Он очень добр, не правда ли? Добр, галантен и заботлив.

— Нетрудно проявлять подобные достоинства, когда объект твоей заботы красив, как ты!

— У тебя очень милая манера выражать свои мысли, лейтенант!

— Да, очень.

Девушка некоторое время молчала, потом сказала:

— Но ведь он сноб, не правда ли? Жуткий сноб!

— Для поддержания дисциплины я должен сурово поговорить с тобой. Не думай, что прощу тебе, а тем более не рассчитывай, что я соглашусь с твоими клеветническими заявлениями в адрес шефа полиции.

— Это вовсе не клевета. Я просто наблюдательна. Не могу же я контролировать каждое сказанное слово. У нас все же открытое общество. Или нет?

— Ну-ну!

— Ну же, продолжай! Скажи мне что-нибудь вроде «это сказано сгоряча» или что-нибудь в том же духе.

— И не собираюсь. Ты так же не права, обвиняя его в снобизме, как и восхваляя добросердечие Артура.

— Артура?

— Это имя нашего шефа. Он им никогда не пользуется. Я никогда не мог понять почему. У меня оно вызывает ассоциации с королем Артуром. Конечно, полковник добр и заботлив. А также крут, жесток и проницателен. Именно поэтому он то, что он есть. Он ни в коем случае не сноб. Снобы делают вид, что они то, чем они не являются. Он происходит из очень древнего аристократического и очень богатого рода. Поэтому я никогда не пытаюсь отобрать у него счет в ресторане и заплатить по нему. Наш полковник родился с сознанием, что он не такой, как все. На все сто процентов. Ему никогда не приходит в голову усомниться в этом. При этом де Грааф считает себя чуть ли не олицетворением демократии.

— Крут он или сноб, но мне он нравится, — решительно заявила девушка.

— Как ты могла заметить, у Артура есть подход к дамам. Особенно, когда он не на службе, как сегодня.

— А ты всегда на службе? И я тоже?

— Никогда не думал об этом. Но подумаю.

— Ты очень любезен.

Девушка замолчала и не возобновляла разговор до конца пути. Говорил один ван Эффен. Он позвонил в управление и вызвал вооруженного охранника в дом своей сестры.

Было нетрудно понять, почему де Грааф сказал, что Аннемари и Жюли — его две самые любимые женщины во всем Амстердаме. Жюли ван Эффен была непросто хорошенькой — она обладала умом и обаянием. У этой девушки были тонкие черты лица, блестящие черные волосы и лукавые глаза. Но больше всего привлекал внимание ее смеющийся рот. Казалось, она всегда была в хорошем настроении и очень доброжелательно относилась к людям. И только сталкиваясь с несправедливостью и жестокостью, Жюли приходила в ярость. За привлекательной внешностью девушки скрывался недюжинный интеллект, довольно неожиданный в таком прелестном создании. Кабинет министров обычно не нанимает глуповатых секретарей, а Жюли как раз была секретарем кабинета министров. Она была доверенным лицом, человеком, который умеет хранить тайны и на которого можно положиться.

Жюли была очень гостеприимна. Как только гости вошли, ей тут же захотелось чем-нибудь их угостить. Было нетрудно поверить, что при всех своих многочисленных талантах она является, к тому же, первоклассным поваром. Жюли тут же предложила гостям сэндвичи и перестала их уговаривать, только когда они сказали, что недавно ели.

— Так вы были в «Диккере и Тиджсе»? Ну, полиция всегда умела о себе позаботиться! Работающей девушке приходится обходиться селедкой, брюссельской капустой и колбасой.

— У конкретной работающей девушки есть министерская столовая. Как мне говорили, это просто рай для гурманов. Полицейских, конечно же, туда не пускают. У Жюли, увы, совсем нет силы воли, вы только посмотрите!

На самом деле у Жюли была просто прекрасная фигура. Она с высокомерным презрением отнеслась к этому подтруниванию и удалилась на кухню, чтобы приготовить кофе со шнапсом, мимоходом взъерошив брату волосы.

Аннемари посмотрела ей вслед, потом повернулась к ван Эффену и улыбнулась.

— Кажется, она легко может обвести тебя вокруг пальца!

— В любой момент! — весело ответил ван Эффен. — И, увы, она это знает. Озорница! Однако я должен кое-что тебе показать, на случай, если ты останешься дома одна.

Он подвел девушку к картине на стене и немного сдвинул картину в сторону. В стену, на одном уровне с обоями, была вмонтирована красная кнопка.

— Эту кнопку называют кнопкой нападения. Если тебе кажется, что ты в опасности, или ты об этом только догадываешься, или просто чувствуешь опасность, нажми эту кнопку. Патрульная машина прибудет через пять минут.