Витязь в тигровой шкуре(изд.1969 года) - Руставели Шота - Страница 17

17

ВСТРЕЧА ТАРИЭЛА С НУРАДИН-ФРИДОНОМ

Раз по берегу я ехал, посреди садов зеленых, Вдалеке виднелся город и пещеры в горных склонах. Люди были мне противны, изливал я душу в стонах, И коня остановил я средь деревьев густокронных. Я заснул среди деревьев, слуги хлебы преломили. Пробудившись, я заплакал, удержать печаль не в силе. Не слыхал я о царевне ни случайной лжи, ни были, Оттого поля и степи слезы горькие кропили. Вдруг раздался крик у моря. Я взглянул перед собой, Вижу: мчится гордый витязь, в руку раненный стрелой. Он держал меча обломок, кровь текла с него струей, Он выкрикивал угрозы, вызывал врага на бой. Вороным конем он правил — тем, которым я владею. Конь летел, подобно ветру, на лету сгибая шею. Я уведомил пришельца, что о нем я сожалею, Я велел спросить, какому угрожает он злодею. Не сказал ни слова витязь. И вскочил тут на коня я, И помчался и воскликнул, незнакомца нагоняя: «Ты куда несешься, витязь, дух во мне воспламеняя?» И понравился герою полный жгучего огня я. «Это древо, — он промолвил, — краше всех иных дерев! Я тебе открою, витязь, отчего я впал во гнев. Враг мой, слабый, как козленок, возгордился, словно лев. Он разбил нас, безоружных, и рассеял, одолев». Я ответил: «Успокойся, отдохни под дубом старым! Добрый витязь не робеет, поражен меча ударом». И пошли мы, словно братья, разговаривая с жаром, И красой его чудесной любовался я недаром. Мой слуга, искусный лекарь, с кем я странствовал доселе, Острия извлек умело стрел стальных, застрявших в теле. Стал я спрашивать героя, как убить его хотели, И тогда мне этот витязь о своем поведал деле. Он сказал мне: «Я не знаю, кто ты, славный мой ездок, Почему, гонимый роком, побледнел ты и поблек, Отчего утратил свежесть и увянул, как цветок, Почему свой дивный светоч потушить решился бог! Государь Мульгазанзара, Нурадин-Фридон, отныне Я и сам перед тобою в униженье и унынье. Ты теперь в моих владеньях. Город мой внизу, в долине. Невелик он, но красивей ты не встретишь на чужбине. Дед мой, царь земель окрестных, чуя смерти приближенье, Меж отцом моим и дядей поделил свои владенья. Остров — тот, что виден в море, — составлял мое именье, Ныне дядя с сыновьями захватил его в сраженье. Соколиную охоту я затеял нынче днем, Побывать хотел я также и на острове моем. Я сказал моей дружине: «Ждите нас, и мы придем»,— И с сокольничими в лодку мы уселись впятером. Отказавшись от охраны, мы проехали заливом И на острове нежданно с дядей встретились спесивым. Я его не остерегся и, охотясь над обрывом, Оглашал окрестность криком, своевольным и счастливым. Нужно было мне на дядю обратить тогда вниманье! Он расправиться со мною отдал людям приказанье, Сам же сел с сынами в лодку, чтоб отрезать путь к охране. Вместе с ловчими моими очутился я в капкане. Услыхав чужие крики и заметив блеск мечей, Я от берега отчалить поспешил в ладье моей. Враг встречал меня повсюду, налетев, как вал морей, Но не мог со мною сладить ради прихоти своей. Вижу: с острова погоня вслед за мною поспешила, Ведь лицом к лицу сражаться им со мною трудно было, Потому меня из луков поразить старались с тыла… Пополам мой меч сломался, стрел в колчане не хватило. В руку раненный стрелою, окруженный супостатом, Я из лодки прыгнул в море на коне моем крылатом, И, хотя погибших ловчих я оставил навсегда там, Сам живым я возвратился, отразив врага булатом. Все грядущее от бога. Ныне я убог и сир, Но за кровь мою сумею образумить я задир. Будет жаловаться дядя, проклянет он божий мир, Стаи воронов слетятся на его загробный пир!» Мне, убогому скитальцу, полюбился витязь встречный. Я сказал: «Спешить не надо, мой воитель безупречный! Мы с тобой врагов накажем, заключив союз сердечный, — Нам ли, воинам, страшиться их победы скоротечной! Ты еще не знаешь, витязь, как судьба играет мною. Будет время — на досуге душу я тебе открою». Он ответил: «Что сравниться может с радостью такою? Должником до самой смерти буду я тебе, герою!» Невелик был, но прекрасен град Фридона. В знак печали Пеплом голову посыпав, нас войска его встречали, Рвали волосы от горя, на себе одежды рвали, Рукоять меча владыки, обнимая, целовали. Другу новому Фридона, мне они твердили вслед: «Ты несешь нам, о светило, избавление от бед!» И вошли мы в дивный город, полный редкостных примет, Где в парчовую одежду каждый житель был одет.

ТАРИЭЛ ПОМОГАЕТ ФРИДОНУ ПОБЕДИТЬ

ВРАГА

Скоро витязь исцелился и со мной сравнился в силе. Войско мы вооружили и галеры оснастили. Сколь отрадно было видеть наших ратей изобилье! Вот мое повествованье, как врага мы истребили: Враг в железные шеломы нарядил свою дружину, На восьми ладьях огромных он явился к властелину. Я, завидев эти лодки, устремился в середину И, толкнув одну ногою, погрузил ее в пучину. Тотчас я руками за нос взял соседнюю ладью И мгновенно опрокинул, сокрушив ее в бою. Остальные друг за другом в гавань бросились свою. Все, кто были в том сраженье, храбрость славили мою! Предназначив наши жизни переменным судьбам боя, Мы в погоню за врагами понеслись под шум прибоя. Мне понравилась в сраженье доблесть юного героя: Храбр — как лев, лицо — как солнце, стан — как дерево алоэ. Он из седел друг за другом выбил дядю с сыновьями, Он велел отсечь им руки перед нашими рядами. Враг, захваченный в неволю, плакал горькими слезами. Царь же в радости сердечной веселился вместе с нами. Мы злодеев разогнали, окружили вражий стан, Захватили их столицу — город, полный горожан, Закидали их камнями, перемяли, как сафьян, Нагрузили их богатством не один мы караван. Царь Фридон своей печатью опечатал эти клади, Дядю он увез с собою и пленил семейство дяди. Про меня же, возвратившись, он твердил в своем отряде: «Это дерево алоэ бог послал нам счастья ради!» Скоро мы вернулись в город, чтоб с народом веселиться. Вид наказанных злодеев заставлял сердца смягчиться. Мне и витязю Фридону говорила вся столица: «С вашей помощью, герои, кровь насильников струится!» Увенчав царя Фридона, называл меня народ Властелином властелинов, воеводой воевод. Но грустил я, ибо розу потерял среди невзгод И не мог знакомым людям открывать своих забот.