Витязь в тигровой шкуре(изд.1969 года) - Руставели Шота - Страница 41

41

СВАДЬБА ТАРИЭЛА И НЕСТАН-ДАРЕДЖАН

Позвала детей царица, руки их соединила И на трон земли индийской в царском зале посадила. Исстрадавшееся сердце новой силой укрепила, Позабыв свои печали, светлой радости вкусила. На высоком царском троне Тариэл воссел с женою, Оба равные друг другу и любимые страною. Кто сумел бы в полной мере возвеличить их хвалою? Кто из всех сынов Адама спорил с ними красотою? Семь престолов Индостана, все отцовские владенья, Получили здесь супруги, утолив свои стремленья. Наконец они, страдальцы, позабыли про мученья: Только тот оценит радость, кто познает огорченья. Даже солнце ликовало, отражаясь в тех героях! Люди били здесь в литавры, громыхали на гобоях. Принесли ключи хранилищ и, собравшись в тех покоях,— «Вот наш царь с своей царицей», — говорили про обоих. На отдельных сели тронах там Фридон и Автандил. Хор вельмож, представ пред ними, их деяния хвалил. Бог подобных им героев на земле не сотворил, И любой из них о прошлом там с гостями говорил. Пили, ели, круг придворных становился больше, шире, Свадьбу радостно справляли, как справляют свадьбы в мире. Драгоценные подарки получили все четыре. Много нищих вспоминает о великом этом пире. Ублажали их индийцы, как спасителей народа: «Возродились мы для жизни после вашего прихода!» Был любой из них прославлен, как герой и воевода, И всегда толпа придворных ожидала их у входа. И тогда владыка индов объявил Асмат-рабыне: «Верной службой ты служила нам с царицею в пустыне! Из семи моих престолов дам тебе один отныне, Будь на нем такой же верной, как в пещере на чужбине. Управляя этим царством, позаботься и о муже, Послужи нам верной службой, став счастливою к тому же!» Но Асмат упала в ноги: «Есть ли что на свете хуже, Чем покинуть вас с царицей и о вас томиться вчуже! В Индостане трое братьев проводили день за днем, Позабавиться охотой удосужились втроем. Наделен был каждый витязь дивным жемчугом, конем… Автандил один, тоскуя, вечно думал о своем. Увидав, что сердце друга вновь охвачено тоскою, Тариэл сказал: «Я вижу, нелегко тебе со мною! Семь напастей без супруги увеличил ты восьмою. Рок, завидуя счастливым, разлучает нас с тобою!» Царь Фридон за Автандилом стал отпрашиваться следом: «Путь к земле твоей индийской мне отныне будет ведом. Можешь мной распоряжаться, как сосед своим соседом. Я примчусь быстрее лани, чтоб помочь твоим победам!» И тогда их царь индийский отпустил в обратный путь, Но напомнил он Фридону: «Возвратись же, не забудь!» Автандилу же прибавил: «Без тебя изноет грудь! Как мне быть, коль солнцу мира льва обязан я вернуть!» Царь в подарок Ростевану слал одежд различных груду, Из граненых самоцветов драгоценную посуду. «Отвези, — сказал, — все это, утоли мою причуду!» «Без тебя, — ответил витязь, — что теперь я делать буду!» Шубку с ценным покрывалом Дареджан сестре дарила, И была даров достойна лишь супруга Автандила. Был на шубке этой камень, весь горящий, как светило, В темноте его сиянье отовсюду видно было. Попрощавшись с Тариэлом, удалился верный друг. Запылал огонь разлуки и в сердцах воспрянул вдруг. Горько плакали индийцы, слезы падали на луг. «Яд судьбы, — промолвил витязь, — умножает мой недуг!» Долго ехали два брата через горные отроги. Наконец они расстались: расходились их дороги. Все желанья их свершились, уничтожились тревоги. Так вернулся царь арабов в Ростевановы чертоги. Украшение державы, был он встречен там с почетом. И, свое увидев солнце, положил конец заботам. Вместе с юною царицей возвели на трон его там, И вознес его корону бог к сияющим высотам. Были преданы друг другу три державные собрата: Часто все они встречались, победивши супостата. Нарушители их воли исчезали без возврата, И росли их государства вместе с мощью их булата. Милосердные дела их всюду сыпались, как снег. Вдов, сирот они кормили, престарелых и калек. Усмирен был в их владеньях недостойный человек И на пастбище с козою волк не ссорился вовек.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Пронеслась их жизнь земная, как ночное сновиденье, И ушли они из мира — таково его веленье! Даже тот, кто долговечен, проживет одно мгновенье! Месх безвестный из Рустави, кончил я мое творенье. Божеству грузин Давиду, что грядет путем светила, Чья с восхода до заката на земле известна сила, Кто для преданных — опора, для изменников — могила, Написал я эту повесть, чтоб досуг его делила. Мне ли петь дела Давида, возглашая славу слав? Я служил ему стихами, эту повесть отыскав. В ней прославлены владыки многочисленных держав, Их чудесные деянья и величественный нрав. Никому на жизнь земную невозможно положиться: И моргнуть мы не успеем, как она уже промчится. Для чего ж нам то, что ищем? Подведет судьба-срамница! Благо тем, кто ладит с нею и кончины не боится! Мы в стихах Мосэ Хонели Амирана узнаем. Прочитав «Абдул-Мессию», дань Шавтели воздаем. Диларгета пел Тмогвели, сожигаемый огнем, Тариэла — Руставели, горько плачущий о нем.