Прочь из сумасшедшего дома - Холдер Нэнси - Страница 24

Джайлс вздохнул и пожал руку парня.

– Мне тоже очень приятно, – ответил он вежливо и указал на пустую больничную койку. – Я абсолютно уверен, что видел, как убили этого человека.

– Он умер вчера, – сообщил Палламэри. – Его тело вывезли, пока у вас был жар.

– Бедняга. Есть ли основания предполагать, что это было подстроено?

– Нет. Я слышал одного доктора, шепчущего «ППСГОК» медсестре.

Когда Джайлс удивленно пожал плечами, мужчина расшифровал:

– Пожалуйста, поставьте сосновый гроб около кровати. Иными словами, с ним все кончено, – он повел плечом. – Моя тетка врач. Она рассказывает мне о таких вещах.

– Как омерзительно, – прокомментировал Джайлс. Палламэри продолжал.

– Я принес вам розовый кварц. На самом деле, – он неловко запнулся, – я… я вернулся сюда в тот момент, когда вы упали. Я не смог помочь, мне кажется, это моя ошибка, сэр. Если бы я не уехал, чтобы получить это…

– Ерунда, – отрезал Джайлс более жестко, чем хотелось бы. По правде говоря, упоминание о розовом кварце вызвало кучу негативных воспоминаний.

После смерти Дженни Уиллоу отдала ему розовый кварц, принадлежавший Дженни, и сказала, что камень обладает защитными свойствами. Его нужно было взять с собой в Нью-Йорк.

– Я должен выбраться отсюда, – сказал Джайлс. – Должен немедленно вернуться в Саннидейл. Если кто-то пытается удержать меня здесь, это может плохо закончиться для Истребительницы.

– Конечно, сэр.

– Скажите сестре, чтобы меня выписали немедленно.

С твердым намерением он откинул одеяло.

– Но, мистер Джайлс, сейчас глубокая ночь.

Он уже начал спускать ноги с кровати.

– Я могу уйти и без выписки.

Палламэри нахмурился.

– Пожалуйста, сэр, осталось всего несколько часов до рассвета, тогда они будут посговорчивее. Кроме того, вы упали и сильно ушиблись.

– Это не имеет никакого значения, – сказал Джайлс.

Палламэри мягко преградил ему дорогу.

– Весьма сожалею, что приходится останавливать вас, но это необходимо. Как вы сами говорите, Истребительнице может угрожать смертельная опасность, и вы должны быть в хорошей форме, чтобы мочь ей.

Джайлс сделал паузу. Да, это правда. Он не знал, подозревал ли Палламэри о странных происшествиях в Саннидейле. Баффи все меньше рассказывала о себе в телефонных беседах, и Джайлс уже понял, что все очень серьезно. Принимая во внимание убийства Хранителей и странные происшествия в Хеллмуте, он думал, что Баффи нуждается в его помощи. Происходило что-то страшное, и Джайлсу было необходимо немедленно узнать все, однако он был реалистом по натуре.

– Ладно. – Джайлс тяжело вздохнул. – Я подожду до утра. Но потом уйду. А вы отвезете меня в аэропорт, хорошо?

Палламэри склонил голову.

– С удовольствием, сэр.

Стоя на Тропе Мертвецов, выходившей к океану, Ангел думал о приближающемся восходе солнца и боролся с желанием задержаться и встретить его. Боролся не в буквальном смысле. Это не было непреодолимым желанием, и он склонялся к тому, что есть более захватывающее зрелище.

Ангел знал, что ему вреден солнечный свет, но кое-что ему нравилось гораздо больше. Яркость синего летнего неба, мерцание цветной росы на паутине, искры солнечных лучей на белых шапках морской пены – ничто не могло сравниться с блеском души. И пока большая часть мира суетилась, игнорируя тот факт, что душа реальна, Ангел пытался постичь ее сущность и возможность обладать ею. Он познал наслаждение бытием за гранью человеческой жизни и знал силу бессмертия вампиров. Этому состоянию была присуща определенная красота, так же как и неумолимому одиночеству. Мраку ночи и рассвету.

Взглянув еще раз на горизонт, он решительно отвернулся. Морское чудовище не собиралось сегодня высовываться на поверхность. Ангелу очень хотелось увидеть своими глазами то, с чем они боролись, он подошел и в последний раз с надеждой взглянул вниз. Исчезающая луна все еще отбрасывала свет на ночную воду. Пусто. Он пошел назад по дорожке, ботинки иногда раскалывали кусочки льда, попадавшиеся в песчаной почве. Легкий ночной бриз доносил сильный запах соли; Ангел расслабился и подумал о дневном отдыхе в темных комнатах особняка.

Потом он услышал почти нереальное рычание; оно грохотало, как будто исходило из-под земли.

Ангел остановился и огляделся. Рычащий звук доносился, как будто достигая поверхности. Звук доносился слева, и он решил идти в ту сторону. Потом оказалось, что направление изменилось и звук, отдаваясь эхом, уже раздавался из-под обломков, которые когда-то были разрушенным маяком. Ангел перестал прислушиваться, у него не было на времени. К тому же он помнил, что многие погибали, совершив такую ошибку. Он продолжал с еще большей осторожностью спускаться по тропинке, каждый мускул его тела был напряжен, готов к сражению.

Поглядев в сторону, он присел и нагнулся вперед, песке отпечатались длинные, высокие гребни, похожие на следы от шин вездеходов, но гладкие, без рисунка. Во вмятинах что-то искрилось; Ангел встал на одно колено, выкопал блестящий предмет и рассмотрел его. Вроде осколка стекла.

Он пожалел, что у него совсем не остается времени восхода солнца. И хотя очень хотелось пойти по следам, Ангел не сделал этого. С сожалением он повернул прочь, оставив позади на Тропе Мертвецов зловещее рычание и странные следы.

Лечащий врач Джайлса решительно протестовал против ухода пациента из больницы. Он попробовал поговорить с упрямым англичанином, но в конце концов сдался.

– Вы сумасшедший, если думаете выписываться, еще не оправившись после лихорадки, но здесь не Бельвью. Даже сумасшедших не держат насильно, – сказал доктор.

Джайлс не почувствовал юмора в словах доктора и довольно неуклюже поблагодарил его за заботу. Потом обратился к Мэтту Палламэри, которого ценил немногим больше, чем просто искреннего молодого человека, желавшего стать Хранителем:

– Сначала в гостиницу, а затем в аэропорт, понятно? Палламэри подогнал свою машину – вездесущий «Камри» – и, подойдя к пассажирской дверце, широко распахнул ее, в то время как санитар, подкативший Джайлса, услужливо закреплял тормоз инвалидного кресла и фиксировал скамеечки для ног. После стольких дней в больнице воздух Манхэттена казался освежающим, даже приятным; Джайлс решил сказать об этом Палламэри, когда они усядутся в машину. Он осторожно скользнул на пассажирское место впереди и позволил санитару пристегнуть ремень безопасности. Но он забыл обо всем, когда заметил маленькую пластмассовую коробочку под магнитолой. Па этой коробочке был фирменный ярлычок, выдаваемый при каждой покупке в одном из книжных магазинов, который регулярно посещал Джайлс.

Пока Палламэри обходил машину, чтобы занять, место водителя, Джайлс отцепил ярлычок. На обратной стороне было написано: «Комната 1622». Номер комнаты Джайлса. Прежде чем Палламэри открыл дверь, Джайлс положил ярлычок назад. Палламэри сел, пристегнул ремень безопасности, закрыл дверь и с облегчением произнес:

– Ну, наконец, все закончилось.

– Да, – сказал Джайлс. – Послушайте, я буду вам очень признателен, если вы отвезете меня прямо в аэропорт, затем вернетесь в гостиницу, соберете мои вещи и перешлете мне. Я хочу как можно скорее вернуться к Истребительнице.

– Мм, – Палламэри занервничал, – но, гм, те вещи – ваши личные вещи, сэр, в вашей комнате, я имею в виду. Разве вам хочется, чтобы посторонний в них копался?

– Посторонний уже делал это, – сказал Джайлс, изображая удивление, – разве они не говорили вам? Из моей комнаты было украдено весьма редкое издание. Книга называлась «Конвергенция: массовые сверхъестественные явления».

Палламэри свернул с обочины, и автомобиль выехал на оживленную нью-йоркскую улицу. Вокруг них слышались звуки автомобильных сигналов, а велосипедисты с удивительным проворством избегали столкновения с бамперами машин.

– Но я думал, что ничего не украли, – медленно проговорил Палламэри.

– О да, большинство вещей не тронули, – уверил его Джайлс. – Разве Микаэла не говорила?