Отчаяние драконов - Аренев Владимир - Страница 44

— Сделаю. Чуть позже. Что-то еще?

— Да. — Одинокий замялся, не решаясь. Потом все же вымолвил: — Кто ты?

— Я — человек.

— Этого мало.

— Хорошо, — тяжело вздохнув, сказал Ворнхольд. — Я расскажу вам. Но ответь, Одмассэн, сколько времени живет каждый из вас, горян?

— Что? — удивился Одинокий. — Сколько живет? Не знаю… Пока не убьют.

— А старики умирают?

— От несчастных случаев или от болезней.

— А если нет?

Горянин покачал головой:

— Такого не бывает.

— А если бы было?

Одмассэн пожал плечами:

— Не знаю. Чего ты хочешь?

— Объяснить, что вы бессмертны. Ты — альв, и твои спутники — тоже. Пока вас не убьют в сражении или магическим действием, или вы не погибнете при несчастном случае, или вас не одолеет очень тяжкая хворь, вы будете жить, и, если ничто из вышеперечисленного не коснется вас, — жить вечно. Да, вы зовете себя людьми, но вы — бессмертные люди, то есть вообще не люди в исконном смысле этого слова, ведь люди — это смертные. Правда, вы и не эльфы, хотя и произошли от них. Не удивляйтесь. Все дело в том, что после ухода Создателя и прихода в Нис Темного бога некоторые эльфы утеряли знания, полученные от Творца. В частности, они забыли, как врачевать многие болезни, поэтому альвы и умирают от них. Дошло до того, что некоторые даже позабыли о своей сущности, особенно здесь, в Ивле, где из-за влияния Темного бога многие селения оказались отрезанными от внешнего мира, — (Ренкр вздрогнул.) — И таким образом эльфы стали жить совсем по-другому, стали другими, альвами.

— И что же было потом? — зачарованно спросил Мнмэрд.

— Потом? — переспросил Ворнхольд. — Потом началось дробление. На горян, долинщиков, степняков… Распри, войны, междоусобицы. Забыв, кто они и откуда, альвы бились и бьются друг с другом из-за мелочей, и некому их остановить. Как вы думаете, откуда взялись горяне и долинщики?

— Кое-что мы знаем, — угрюмо произнес Одмассэн, — но, если хочешь, поведай нам то, что известно тебе.

— Поведаю, — кивнул старец. — Ивл, наш континент, с самого начала эльфами был почти не заселен. Им вполне хватает Срединного, хотя несколько экспедиций все же завезли сюда предков тех, кто сейчас обитает в Валлего, Адааль-Лане и других городах, коих немного. В основном это порты, уцелевшие во время Великой Тоски (в период, когда многие отчаялись ждать возвращения Создателя; примерно тогда же замечены первые проявления в Нисе Темного бога). Но, кроме портовых городов, существовали и другие поселения, которые в Великую Тоску оказались либо заброшены, либо изолированы от внешнего мира. Постепенно прерывались всякие контакты с югом, а потом — и друг с другом, так что очень скоро небольшие селения стали, что называется, вариться в собственном соку. Именно это и произошло в долине; но если, скажем, степной поселок имеет возможность, расти, то ваш, отсеченный горами, оставался ограниченным в размерах, в то время как количество жителей неустанно увеличивалось. Потом, когда население достигло критической численности, произошел раскол и часть жителей Хэннала ушла искать для себя новое место. Пройдя седловиной между южным и западным пиками, переселенцы вышли к Горе. — Всезнающий тихо засмеялся: — «Гора»! Как интересно, каждый народ звал ее одинаково и в то же время — по-разному! Знаете ли вы, что ваша Гора — один из наиболее крупных и заселенных пиков Андорских гор? На севере, за Эндоллон-Дотт-Вэндром находится второй, но там обитают только драконы, здесь же живет множество самых различных существ, как разумных, так и абсолютно примитивных. И каждый называет Гору горой, вот только, скажем, по-гномьи это звучит как «Санбалур», а по-драконьи — «Эллин-Олл-Охр». Но вернемся к нашей истории. …Тогда льдистых змей еще не существовало, и нижние части Горы казались вполне пригодны для жилья. Ко всему прочему, отсюда было недалеко до долины, а ведь у многих переселенцев там имелись родные и знакомые. Поэтому здесь и устроили небольшое селение, в то время как возжелавшие отправиться дальше пошли на поиски другого места для жизни. Новости, принесенные ими, не утешали: с юга горы окружала область болот, а с севера были все те же горы, с запада — тоже горы, а за ними — опять болота. Пожав плечами, переселенцы решили остаться в Горе. Эллин-Олл-Охр оказался гостеприимным местом, и все было отлично до тех пор, пока не появились льдистые змеи. Поселенцы уже утратили всякую связь с долиной, но помнили о ней и попытались вернуться. Разумеется, принять их обратно никто не захотел, да и не мог, так что горяне вернулись ни с чем, если не считать стойкой ненависти к долинщикам. Они напрочь забыли, что когда-то были родственниками, и теперь между ними пролегла кровожадным бесноватым зверем вражда.

Но рассказывать о войнах между жителями селения и хэннальцами я не буду. Главное, что этот раскол стал еще одним штрихом к расхождению между ними. Были и другие. Способ жизни во многом определяет то, как выглядит и мыслит существо (если оно, конечно, разумное). Суровая и полная опасностей жизнь в соседстве с льдистыми змеями стала причиной возникновения у горян очень строгого свода законов, связанных с их половой жизнью. В результате многие нынешние горяне имеют в себе часть гномьей крови.

— Что?! — взревел Одмассэн.

— Не удивляйся, — вскинул руку старец. — Сейчас, после того как гномы ушли на нижние уровни, вы с ними практически не поддерживаете связей, но прежде твои предки частенько общались с гномами. Ну и…

— А почему они ушли? — вмешался Ренкр, чтобы хоть как-то разрядить обстановку и перевести разговор в другое русло. — Ведь селение, которое они покинули, было вполне пригодно для жизни.

Ворнхольд пожал плечами:

— Кто знает? Гномы всегда отличались скрытностью, они и язык-то свой придумали, чтобы другие народы не имели представления об их делах. Впрочем, мы отклонились от стержня моего повествования. Говоря о примеси в горянах гномьей крови, я лишь хотел еще раз подчеркнуть, что альвы уже перестали быть эльфами.

— Но кто же ты? — раздраженно спросил Одмассэн, уязвленный рассказом о связях его предков с гномами.

— Я-то как раз человек, единственный на весь Нис, насколько мне известно. Видишь ли, я из другого времени. Сейчас мы живем в Первую Эпоху, во времена после Ухода. В конце Второй Эпохи в мире появится группа существ, внешне похожих на эльфов и альвов, но по сущности — иных. Я — такое существо, смертный, и я из будущего Ниса.

— Но как ты попал сюда?

— Это долгая история, и я… Что с тобой, Мнмэрд?!

Молодой горянин внезапно покачнулся и упал лицом вниз. Из его плеча торчала стрела.

— О Нохр Отважный, мы выполнили приказ. Молодой светловолосый и низкорослый убит. Остальные живы. — Нунд содрогнулся. — Все, кто был со мной, мертвы.

— Почему?!

— Когда Ворнхольд увидел, как умирает долинщик, он встал в лодке во весь рост и сказал что-то, указав правой рукой в сторону карниза, на котором находились Харр и Скольд. Это была очень сильная волшба. Карниз разлетелся на мелкие кусочки. Мы с Носсом были в тоннеле, но он — ближе к карнизу, и его привалило камнями. Харр и Скольд упали в воду, и их сожрал динихтис.

Нетерпеливый взмах рукой.

— Ты уверен, что долинщик мертв?

— Скольд выстрелил, и парень упал лицом вниз. Стрела вошла в левое плечо. Всезнающий наклонился к нему, а потом вскинул руку — и все. Когда я добрался через завал к месту, откуда было видно реку, они уже уплыли.

— Хлэмм, поднимай троллей, мы идем вверх по течению!

— Нохр, Нунд же сказал, что…

— Я должен удостовериться, — а мысленно добавил: «Я слишком поверил словам Всезнающего».

— Он будет жить? — спросил Ренкр у старца, озабоченно склонившегося над телом Мнмэрда.

Одинокий нетерпеливо топтался поодаль и оглядывал берега, сжимая в руках изготовленный лук.

— Думаю, да, — кивнул мудрец, — но придется снова применить магию. Отойдите-ка и не мешайте мне.

Когда Всезнающий закончил накладывать чары, он отправился на нос лодки и тяжело опустился на дно, прислонившись к борту спиной. Одинокий на время отложил лук и стрелы и дал старцу напиться.