Отчаяние драконов - Аренев Владимир - Страница 90

Дни мчались за днями, быстрые, как полет стрекозы. Внизу мелькала гномья страна, вернее, ее окраины. Пленник так устал от этого непрерывного отчаянного полета, что спал прямо на ходу, оставляя управление меганеврой на Ренкра, делавшего в этом определенные успехи. Его простуда прошла, вместо нее появилась усталость, огромная давящая усталость, которую нельзя было победить. С ней можно было только смириться. Он смирился. И летел дальше, считая дни и думая о том, что же стало с Черным.

Приземляться все равно приходилось, и в конце концов гном сбежал. Ренкр не слишком расстроился — они были уже почти за пределами Брарт-О-Дейна. Правда, беглец унес с собой секиру Свиллина, но Ренкр не слишком жалел об этом. Свою роль она уже сыграла, а он бы все равно не стал ею пользоваться. Парень уже умел управлять стрекозой, так что в дальнейший путь он отправился безо всяких сомнений. Гном был лишним грузом, и теперь, избавившись от этого груза, они летели значительно быстрее, спускаясь только для того, чтобы пополнить запасы съестного. Стрекоза охотилась прямо в воздухе, на любую достойную ее внимания дичь.

Серая полоса дней уходила в бесконечность. Ренкр не смог бы сказать, сколько времени прошло после его расставания с иномирянином, когда на горизонте мрачным пальцем, уткнувшимся в свинцовый небосвод, возникла Гора. Санбалур. Эллин-Олл-Охр. Когда они подлетели поближе, стало видно, что с юга пик окружают полукольцом влажные грозные болота. Стрекоза начала вести себя значительно агрессивнее, и однажды утром, когда альв решил заночевать на земле, он не обнаружил ее — насекомое сбежало. Осталась только сумка с едой да запасной одеждой. Все остальное — посуда, спальный мешок, карта, оружие — все пропало вместе с меганеврой. Совершать восхождение с тем, что у него осталось, казалось безумием, но… а что еще делать?! В этих необитаемых местах неоткуда было ждать помощи и негде восполнить неожиданную утрату.

Он позавтракал, сложил свои небогатые запасы в суму и пошел к Горе.

Он почти дошел. Он ел все, что попадалось под руку, он сшил себе одежду из шкур убитых им зверей, он пил оттаявший в ладонях снег и ночевал в сугробах. Когда одним утром, которое он не стал бы называть прекрасным, его ноги отказались слушаться, он пополз, цепляясь руками за камни, обдирая утративший чувствительность живот об их острые края. Кажется, по его щекам текли слезы, но как знать, может быть, это просто снежинки падали с бездонного и безразличного голубого неба…

Когда холод сковал ему руки, Ренкр упал лицом в белый сугроб и успел ухватить за краешек платья обрывок последней мысли: «Все-таки я умру рядом с домом». Прикосновение этой мысли было горячим и вызвало в мозгу невероятную ослепительную вспышку, за которой ничего уже не последовало.

ЭПИЛОГ. ЖИЗНЬ ПРОДОЛЖАЕТСЯ

Человек с лицом гипсовой маски торжествовал. Еще недавно ему казалось, что все замыслы рушатся, — и вот, катастрофа предотвращена! Он отошел от стола, на котором был закреплен большой старый лист ватмана, и опустился в любимое кресло. Итак… итак… обстоятельства складываются наилучшим образом. Черный Искатель Смерти вот уже три месяца, как находится в плену у главаря ловчего отряда горных гномов. Что же касается молодого альва по имени Ренкр, сегодня человек с лицом гипсовой маски убедился и в его смерти. Он отследил с помощью карты, выпавшей из распотрошенного вьюка, меганевру, которая как раз отыскала себе супруга. Насекомые диковинной статуей застыли в прибрежных зарослях; невдалеке квакало и ворчало болото, которое должно было стать колыбелью для новорожденных стрекозят. А на земле валялись растерзанные тюки, принадлежавшие ранее альву. Выходит, сам он мертв, иначе обязательно развьючил бы насекомое прежде, чем отпустить. Что ж, значит, все в порядке.

Человек откинулся в кресле, закрыл глаза и улыбнулся краешком рта. Отлично! Жизнь продолжалась.

Все во Вселенной взаимосвязанно, и иногда незначительное событие в одном мире становится причиной гибели другого. Бывает, взмах комариного крыла приносит кому-то смерть, а кому-то — жизнь. От чего это зависит? С чего начинается? Нам не дано знать. Причина и следствие — две половинки целого.

Котлован, заполненный разноцветными извивами льдистых змей. Кто-то присел, заглядывая в глаза лежащему на спине; тело лежащего покоится под тяжелыми кольцами «спящей» рептилии.

— Ты?

Присевший молча кивает.

— Меня зовут Хилгод, запомни это имя, — шепчет ему воин. — Там, в селении, у меня остались жена, дочь и сын. Скажи им, что я умер в честном бою, скажи что угодно, только не говори, что смерть оказалась такой нелепой! Обещаешь?

— Но ты ведь еще не умер…

— Ты обещаешь?! — почти кричит воин.

— Да…

Уже смеркалось, и Одинокий, как обычно, обходил входы, проверяя, все ли в порядке у стражников. Около одного из входов Одмассэн повстречал девушку ткарнов двадцати, оживленно беседующую с пожилой седой женщиной, судя по всему — ее матерью: тот же курносый нос, большие темные глаза, тонкогубый рот и ямочки на щеках.

— Что стряслось? — спросил вэйлорн, подозвав к себе стражника.

— Беда, — ответил тот. — Сын этой женщины и брат девушки ушел днем из селения. И до сих пор не вернулся.

Женщина, видимо, была в чем-то не согласна с дочерью. Она оттолкнула девушку и направилась к резной дверце выхода, уже запертой воинами на два мощных засова.

— Стой! — окликнул ее Одмассэн. — Как тебя зовут?

Причина и следствие — две половинки целого. Комар испуганно взмахивает крылом; как знать, может, именно потому, что на другом конце Вселенной родился новый мир…