Монсегюр. В огне инквизиции - Семенова Татьяна П. - Страница 56

56

— Эх, Мигель, — вздохнул Анри. — Нет края света. Земля бесконечна.

— Как так? — не понял мальчик.

— Земля — круглая как шар. В какую бы сторону ты не пошёл, всё равно когда-нибудь вернёшься в то же место, откуда начал свой путь.

Мигель задумался, а потом, усмехнувшись, произнёс:

— Вы шутите, сеньор. Земля не может быть круглой. Получается, что на другой стороне люди ходя вниз головами. Разве такое может быть?

Анри пожал плечами.

— Откуда мы знаем, что на другой стороне? Никто туда не добирался пока. Были, наверно, храбрецы, но сгинули. Может, там людей и вовсе нет. Одна бесплодная сушь. Но то, что земля круглая, говорят многие мудрецы. Очень давно жил астроном по имени Клавдий Птолемей. И написал он великий труд из тринадцати книг, «Альмагест», что значит «Великое построение». Там рассказывается о звёздах, луне, солнце и земле. Птолемей — признанный мудрец, великого ума человек. Он говорил, что земля — это шар, заключённый в ещё больший шар небесного свода.

Мигель удивился.

— Сеньор Анри, вы прочитали эти тринадцать книг?

— Нет, малыш. Только учёные мужи могут осилить труды Птолемея. Мне о Птолемее поведал придворный книжник барона Мирепуа. Однажды он застал меня, когда я смотрел на ночное небо. Помнишь, я рассказывал, что мы с отцом гостили в замке барона? Я тогда был мальчиком, таким, как ты сейчас. Любил подниматься на самую высокую башню, смотреть на звёзды…

— И любоваться на закате пиком Святого Варфоломея. Я помню ваш рассказ. У меня тогда даже сердце замерло. А потом вы читали стихи.

Анри улыбнулся.

— Чужие стихи. А хочешь, свои прочту? Я тогда тоже баловался сочинительством. Вот послушай.

Словно россыпи алмазов, Звёзд мерцанье в небесах Отражает мирозданье В бесконечных письменах.

Мигель вдохновенно повторил четверостишие и спросил:

— Вы научите меня сочинять стихи?

— Конечно, малыш.

Он улыбнулся и некоторое время что-то обдумывал про себя, а потом сказал:

— Да откуда ему знать, этому Птолемею, что земля похожа на шар? Он что, обошёл её по кругу?

— Астрономы — великие учёные, Мигель. Они смотрят на небо, видят звёзды, солнце, луну и вычитывают тайны в небесных письменах, они точно знают, когда день будет равен ночи, когда лучше выбрать время для посева или сбора урожая. Они даже могут предсказать будущее каждого из нас.

— И там, в небесных знаках, они вычитали, что земля круглая?

— Я как-нибудь отведу тебя к морю. Ты увидишь, как отчаливает от берега корабль. Он плывёт по воде, уменьшаясь в размерах, а потом, когда исчезает за горизонтом, его мачты ещё некоторое время видны. Кажется, что корабль перевалил через какую-то таинственную гору. Но такого не может быть. Какие горы? Кругом вода. И что выходит? Что эта гора — вовсе и не гора, а кривизна земли.

Мигель пожал плечами.

— Сеньор Анри, вы говорите такие мудрёные вещи…

— Ничего, малыш, когда-нибудь ты станешь взрослым и прочтёшь много книг. А в книгах собрана вся мудрость человеческая.

— Я хочу путешествовать.

— Одними помыслами ничего не достигнешь, друг мой. Как же ты будешь путешествовать, не имея знаний? И чужие языки надо понимать, и уметь ориентироваться по звёздам.

Мигель, казалось, сник. Анри бросил на него пристальный взгляд.

— Я так мыслю. Перво-наперво грамоте тебя надо обучить. Вот вернёмся, и я займусь этим. Надо отдать тебя на обучение мудрым людям. Есть один такой в Монсегюре, с ним и буду держать разговор насчёт тебя. Согласен?

— Согласен, сеньор. Почту за счастье. Вы так добры…

— Не стоит благодарить меня, малыш. Я это делаю от чистого сердца. Глядишь, годков так через десять станешь учёным мужем, стяжаешь себе почёт и мирскую славу. Гордиться тобой буду.

Отряд всадников приближался к Ларагуэ. Небо померкло, и только пурпурная полоска ещё горела на закатной стороне. Впереди показался лес, за ним возвышался молчаливый замок с прямоугольными башнями.

У опушки леса отряд встретили всадники сеньора Альфаро во главе с рыцарем Видалем.

— Мне нужно двенадцать храбрецов, — сказал он.

Приехавшие воины все как один выступили вперёд. Видаль сам отобрал рыцарей. Среди них был и Анри.

— Отдохните немного с дороги. А в полночь двинемся к замку.

У Мигеля в глазах стояли слёзы. Анри не брал его с собой.

— Это опасно, — сказал он. — Подождёшь меня здесь, в лагере. Не расстраивайся, ты ведь будешь не один. Многие остаются.

Ровно в полночь отряд всадников покинул своё убежище и направился к Авиньонскому замку.

Авиньонет был настоящей неприступной крепостью, как, впрочем, почти все замки Лангедока. Тяжёлые ворота с подвесным мостом надёжно защищали его от вторжения. Башенный сторож был всегда начеку. Чуть что — и громкий звук рога оповещал жителей замка об опасности.

Однако в эту ночь, на Вознесение, всё было иначе. Подвесной мост опущен, ворота открыты, башенный сторож будто исчез. Беспрепятственно въехав во двор замка, рыцари увидели вооружённых горожан, у которых, видимо, были те же намерения, что и у них. Спешившись, воины поспешили к замковой башне, главному зданию крепости.

Именно в замковую башню гостеприимный хозяин, сеньор Альфаро, поселил высоких гостей: инквизиторов Арнальди и Стефана, архидьякона Лезата из Тулузы, молодого инквизитора доминиканца Раймонда Писателя. При каждом из них был послушник. Также удостоились чести проживать в замковой башне нотариус и два прислужника тулузского трибунала. Всего одиннадцать гостей и несколько крестоносцев для охраны.

Накануне вечером в замок пришёл странный человек в одежде монаха — похоже, паломник. Он искал встречи с Арнальди, был очень настойчив и наотрез отказался от приглашения Альфаро отдохнуть с дороги и поужинать в одной из комнат. Альфаро сразу понял, что этот человек, так упорно не желавший быть его гостем, и есть тот самый таинственный незнакомец, о котором говорил Пьер Роже Мирепуа. Не сумев уговорить монаха следовать за ним, он хотел силой затолкать его в одну из тёмных келий (что не составило бы труда: посланец выглядел достаточно хлипким), но, как на грех, в это время появился Арнальди со своей свитой и увлёк странного незнакомца за собой.

В этот вечер инквизиторы и сопровождавшие их лица собрались в большом зале, чтобы обсудить порядок введения в городе трибунала. Открытие суда инквизиции они хотели приурочить к празднику Вознесения. К обсуждению присоединился и местный приор. Таинственный незнакомец тоже был здесь, но участия в разговоре не принимал, сидел в дальнем углу. Через полуприкрытые веки он с интересом наблюдал за происходящим. Со стороны же казалось, что он дремлет.

Дебаты затянулись до позднего вечера, поэтому заночевать решили в одной большой комнате, чтобы назавтра с утра завершить наконец это нелёгкое дело. Двенадцать членов инквизиторского совета и монах-незнакомец расположились на лавках вдоль стен. Всего тринадцать. Несчастливое число, дьявольское. Но никто из них не думал тогда об этом.

Где-то около полуночи доминиканец Раймонд Писатель проснулся от того, что услышал доносившееся с улицы ржание лошадей и людские голоса. Выглянув в окно, он пришёл в волнение: суета во дворе выглядела подозрительно. Позвать охранников-крестоносцев, ночующих в соседней комнате, уже не было времени. Разбудив остальных, он предложил забаррикадироваться.

Но было поздно. По коридору бежали люди с мечами и топорами, жаждущие мести. Впереди был сам сеньор Альфаро. Взломав дверь, разъярённая толпа ввалилась в комнату. Арнальди, не успев вымолвить ни слова, получил удар по голове от самого Альфаро. Находившийся в первых рядах нападавших Анри с разочарованием посмотрел на мёртвого инквизитора: он надеялся сам прикончить его. Других заседателей ждала не менее суровая участь. Они падали под ударами топоров и мечей, не имея возможности защищаться.