Алпамыш. Узбекский народный эпос(перепечатано с издания 1949 года) - Автор неизвестен - Страница 23

23

Всадники, которых Алпамыш догнал, оказались десятью гонцами Барчин. Сошли они с коней — поклонились Алпамышу, так сказав:

— Мы свой долг честно выполнили, — нас уважать следует.

Сказал им Алпамыш:

— Теперь можете не торопиться — поезжайте потихоньку, — я сам поспешу, — один поеду.

Остались гонцы позади. Алпамыш, далеко вперед уехав, подумал: «Надо где-нибудь ночлег найти». Смотрит он — свет в одном месте появился. Голову коня повернув, направился Алпамыш на огонек. Подъехал — видит перед собой кладбище, — старый мазар возвышался над ним. Подумал Хакимбек: «Слышал я, что путники запоздавшие в мазарах ночуют. Заночевать мне здесь в этом безлюдном месте, в мазаре этом пустынном или дальше ехать? Мертвецам до меня дела нет, они обо мне, о госте их, не позаботятся. Впрочем, попробую все-таки дать им знать о себе».

В этом положении находясь, Алпамыш такие слова стал говорить:

— Знай, что я глава Конграту моему, С золотой джигой носил я там чалму. Пастбища мои на берегах Аму. Прихожусь я сыном шаху самому! Ассалам алейкум, жители могил! Места я прошу заночевать у вас. Иль на скакуне усталом пота нет? Иль в сердцах владык тоски-заботы нет? Иль меня принять у вас охоты нет? На одну лишь ночь приюта я прошу. Изнемог мой верный, резвый мой тулпар… Я в своем народе старший, хоть не стар. У тебя ночлега я прошу, мазар! Я издалека и вдаль спешу, поверь. Изнурен дорогой, чуть дышу, поверь! Э, народ могил, открой мазара дверь! Или ты не видишь, на меня смотря, Что в своем народе бек я и тюря? От изнеможенья еле говоря, Неужель просил бы я ночлега зря? Милость окажи, святой мазар, впусти, — На могиле ночь готов я провести. Даже стало трудно мне слова плести. А за беспокойство путника прости! Ассалам-алейкум, жители могил! Спрашивайте, — всё по совести скажу: Из Конграта путь в калмыцкий край держу, — За судьбу своей возлюбленной дрожу. Я конгратский лев — и честью дорожу! Недругам свой львиный гнев я покажу, — Вражье сердце вырву — солью просолю! Но у вас приюта я не нахожу. Ассалам-алейкум, жители могил! Вашего согласья очень долго жду. Ночь в степи свежа, темнее, чем в аду. На могильном камне ночь я проведу, Неужель надгробный камень украду? Только ночь одну позвольте переспать, — Поутру в свой путь отправлюсь я опять. Ассалам-алейкум, жители могил!.. От изнеможенья повод оброня, Хакимбек едва не падает с коня. В это время тень простерлась от огня, — Думает Хаким: «Услышали меня!» «Что за человек?» — подумал Хакимбек. — Э, мазара житель, мой тебе поклон. Нужен мне ночлег, — я очень утомлен. Горем — я тебя не меньше угнетен. Ты прости, что я ночной твой сон пресек, — Ведь четырехдневный совершил пробег. На одну лишь ночь мне предоставь ночлег Хан своей страны, конгратец я, узбек. Ты скажи мне — сам ты что за человек? Если человек ты мирный, — ассалам! Если враг — разрублен будешь пополам! Друг ты или недруг — с первых слов пойму. Приговор судьбы покорно я приму, Но врагу любому голову сниму!..

Человек, вышедший из мазара, сказал:

— Найдется тут место для коня вашего, но вам самому места здесь нет.

Хакимбек отвечает ему:

— Такой ночлег, где коню нашему место есть, а нам самим нет, не подходит нам.

Хотел он уже отъехать, — вышел в это время другой человек, — сказал:

— Найдется место и для коня вашего и для вас.

Байчибара привязав, завел человек беседу с Хакимом, ухаживать за гостем — стал. Хаким, протрясшись без отдыха несколько дней на коне, за беседой этой вскоре уснул. Спит Алпамыш — Барчин свою во сне видит. Держит Барчин в руке чашу с вином, одна пить не желает — предлагает Алпамышу, говоря: — Берите, берите!

— Веселей, алияр, алияр![15] Посмелей, алияр, алияр! Ах, скорей, алияр, алияр! Чашу я полным налила, — Навесу она тяжела. Ах, моя рука затекла! Жду я, нетерпеньем горя. Чаши от меня не беря, На меня с укором смотря, Что же медлит хан мой, тюря? Веселей, алияр, алияр!.. Станом я гибка, как лоза, Алая на мне кармаза, У меня в серьгах — бирюза, В сердце — жаркой страсти гроза. Ваши так прекрасны глаза, — Я от них ума лишена. Выпить эту чашу вина Долго ли просить я должна? Мало ли я с вами нежна? Девушек услав, я одна. Посмелей, алияр, алияр!.. Бия дочь, Барчин-аимча, — Дочь байсунского племени я, Слава, гордость времени я, Дяди-бия вашего дочь. Коль держать мне чашу всю ночь, Я ведь так могу изнемочь. Поскорей, алияр, алияр!.. Налила полным я полно, Чашу поднесла вам давно, — Может расплескаться вино. Выпить вы должны все равно! Веселей, алияр, алияр!.. Далеко не стойте, Хаким! Ближе быть приятней двоим. Если оба верность храним, Что же мы друг друга томим! Бели так судила судьба, Властвуйте, — я ваша раба! Ах, скорей, алияр, алияр!.. Шаль моя — сквозная фанза. Алый мой халат — кармаза, Серьги у меня — бирюза! Горя да минует гроза, Да не навернется слеза Хану моему на глаза, — Да наступят радости дни! Девушки ушли — мы одни. Руку мне на грудь протяни, — Будь смелей, алияр, алияр!.. За меня вдали огорчась, С матерью, с отцом разлучась! Из краев Конгратских примчась, Ты меня нашел в добрый час, — Милый мой батыр-пахлаван! Что же ты столь робок сейчас? Гнет калмыцкий долго терпя, По тебе тоскуя, скорбя, Преданностью сердце крепя, Задыхаясь, ждала я тебя, Пей скорей, алияр, алияр!.. Дни весны веселой пришли — Розы в цветнике расцвели, Песни соловьи завели. Слову моему ты внемли, Из Байсун-Конгратской земли Прилетевший сокол, мой хан, Мне судьбою суженный в дар: Если я, твоя Барчин-джан, Вся в цвету девических чар, Чашу поднесла, — то пойми: Долго так не мучь, не томи, — Быть мы перестали детьми, Детскую ты робость сломи, — То, чего так жаждешь, возьми… Встретились мы наедине, Место безопасно вполне, — Подойди поближе ко мне, Руку протяни — обними… Ах, скорей, алияр, алияр!.. вернуться

15

Алияр — обычный припев застольных песен, буквально: «Али-друг!»