Война людей (СИ) - Сахаров Василий Иванович - Страница 46

46

Связь с группами в городе имелась, и они вышли на какого-то Сабурова А.С. – местного командира. Наемники ломили сопротивление и отжимали горожан к заводу инструментальных приборов, а кольца вокруг Невинномысска с каждым часом становилось все плотнее. Медлить было нельзя, требовалось действовать, и я не медлил. Надо выводить людей и эвакуировать. Кого сможем, того вытащим, как повезет.

Услышав мое решение, Гаврилов вскочил с места, всплеснул руками и воскликнул:

– А что мы можем!?

Молча, я достал телефон и набрал номер Серого, который ответил моментально:

– Слушаю.

– Что по генералу Мамедову?

– Норма. У него есть семья и бизнес. Все близкие сейчас дома. Мать, отец – пенсионеры. Сын, помощник депутата и преуспевающий юрист. Дочь-студентка. Молодая жена-красавица, на два года старше дочери. Полный комплект. Они живут вместе рядом с Чистыми Прудами. Генерал выкупил этаж жилого дома и обустроил его по-своему. Красота. Отдельный вход, личная стоянка, охрана. Но это мелочь. Будет приказ – отработаем чисто, без шума и пыли.

– Ты получаешь такой приказ. Сколько времени тебе понадобится?

– Час, командир.

– Отлично. Начинай захват. Жду доклада.

Серый перезвонил через сорок три минуты. Его группа провела операцию чисто, и пришел черед потревожить генерала Мамедова, который находился на мобильном передвижном командном пункте.

Не знаю, какие чувства царили в душе Расула Ниязовича, но, наверняка, звонку своего отца, в далеком прошлом идейного коммуниста, который прилюдно сжег свой партбилет, он не обрадовался. И уж тем более генерал не был рад моему звонку, когда я выдвинул ему свои требования. Однако, оказавшись перед выбором, семья или карьера, он выбрал то, что для него важнее, то есть жизнь близких. После чего наемники получили приказ остановиться, а полиция и военные разомкнули кольцо.

Таким образом, у горожан, большинство из которых прокляло тот день, когда на кураже, в общем порыве, они схватились за оружие, появился проход из ловушки, и кто был поумнее, да поактивнее, успел выскочить.

Скажу сразу, мы с Гавриловым рассчитывали на пятьсот-шестьсот человек, из которых в лесах можно сколотить полноценный партизанский батальон. Однако мы ошибались. Многие из тех, кому наши партизаны указали путь к свободе, не хотели никому подчиняться и не признавали никаких авторитетов. Поэтому с нами они не остались и решили продолжать борьбу самостоятельно. Но, может быть, это и к лучшему. Потому что они отвлекли на себя внимание противника. И пока на них охотились, словно на диких зверей, мы тихо и спокойно вывезли на тайные базы бригады "Юг" сто семнадцать человек. Немного. Но наша совесть чиста, ибо мы сделали все, что в наших силах, а попутно проверили бригаду в деле.

Ну, а если подводить общие итоги этой истории, то они следующие:

Город Невинномысск был сильно разрушен и вблизи него развернули большой лагерь для беженцев.

Наемники показали себя отличными бойцами, которые готовы выполнять приказы своего нанимателя, и было объявлено, что ЧВК "Омикрон", "Каппа", "Кси" и "Тета" разворачиваются в полки.

Армейские части и полиция, наоборот, оказались ненадежны, и многие офицеры получили под зад коленом. А мы это отслеживали и позже немало уволенных со службы омоновцев, полицейских и армейцев окажется в бригаде "Юг".

Генерала Мамедова понизили в должности, а затем уволили, не оправдал доверия. И вместе со своими близкими, которые не пострадали, он эмигрировал в Турцию.

Официально Невинномысск подвергся атаке подлых ваххабитов, среди которых оказалось немало одурманенных радикальным исламом русских парней. И по данным государственных структур количество бандитов, которые проникли в город, оценивалось в семьсот-восемьсот штыков.

Потери среди наемников составили семьдесят шесть убитых и триста семнадцать раненых. Среди федералов четырнадцать убитых и сорок четыре раненых. Среди "боевиков" пятьсот сорок два убитых и одиннадцать захвачено в плен. Среди горожан сто девяносто убитых, около пятисот человек получили ранения и двести пропали без вести. Кроме того, по этому делу было арестовано двести пятьдесят человек и еще около трехсот были объявлены в розыск. Это по официальной версии, которую опровергнуть и подтвердить трудно. Слишком большая неразбериха царила в городе, а все материалы по беспорядкам в Невинномысске и его штурму были засекречены. Настолько, что даже мы к ним не пробились, хотя не очень-то и старались.

Город обещали отстроить заново за счет федерального бюджета, а всем беженцам выплатить компенсацию. Обычное дело. Правительство собиралось в очередной раз заткнуть рот людям, самый простой вариант. А попутно был проведен телемарафон по сбору средств пострадавшим.

Бригада "Юг" впервые засветилась и на ее поиски были брошены немалые силы. Но в современной России все покупается и продается. Поэтому пока поиски тщетны, а партизаны не высовываются.

Мои парни так и не постреляли, только зря оружие везли. Не довелось, хотя понервничать пришлось, ибо скользких и опасных моментов хватало. Да и потом пришлось нелегко. Целый месяц в лесах и на подпольных квартирах отсиживались, помогали "южанам" и ждали того часа, когда можно будет спокойно выехать за пределы Ставрополья.

Полковник Гаврилов успешно провел свои первые партизанские операции. Но было много недочетов, и в решающий момент бывалый вояка струхнул. Понятно – одно дело вести борьбу в теории и создавать полуподпольные учебные центры, а другое отдавать людям боевые приказы воевать против своих соотечественников, чтобы спасти других. Это уже серьезно, но в итоге полковник с собой справился и остался командиром бригады.

А что касательно меня, то позавчера я вернулся в Московскую область и тут же получил приглашение встретиться с руководителем группы "Воин". Это отряд из отставных спецназовцев ФСБ, которыми командовал майор Тихомиров. Причем приглашение на одно лицо, и я его принял, поскольку был уверен, что это не подстава. Вот и шел по Арбату, не торопясь и спокойно, а группы прикрытия находились впереди и позади. Парни не на виду и ведут меня по радиомаяку. На всякий случай…

Неожиданно я резко остановился. Слева проулок, кажется, Кривоарбатский, и хорошо видна расписанная цветными надписями и картинками стена. Это в память Виктора Цоя, которого есть за что уважать, и я свернул. Благо, время в запасе имелось, а почтить великого певца и поэта хотелось давно, да все случая не было.

Надписи на стене я читать не стал – и так понятно, что Цой жив, а замер возле ниши в стене. Рядом присыпанные белыми снежинками цветы, оплавленная свеча и несколько окурков. Примерно так я себе это место и представлял. После чего закурил, слегка надломил сигарету и положил ее в нишу. Затем прикурил еще одну сигаретку для себя, задумался, и вспомнилась песня Цоя:

"И две тысячи лет – война,Война без особых причин.Война – дело молодых,Лекарство против морщин.Красная, красная кровь –Через час уже просто земля,Через два на ней цветы и трава,Через три она снова жива,И согрета лучами ЗвездыПо имени Солнце…И мы знаем, что так было всегда,Кто Судьбою больше любим,Кто живет по законам другим,И кому умирать молодым.Он не помнит слово "да", слово "нет",Он не помнит ни чинов, ни имен.И способен дотянуться до звезд,Не считая, что это сон,И упасть, опаленным Звездой,По имени Солнце…"