Дневник загадочных писем (ЛП) - Дашнер (Дэшнер) Джеймс - Страница 18

Рутгер ответил театральным шепотом:

— Ты ни писка от меня не услышишь, пока я не буду держать в руках крепкую новую пару ботинок и теплые, как свежие кексы, варежки. — Он кивнул и сложил руки.

Тик встал:

— Я схожу, но что ты имел в виду, говоря о Реальностях?

— Расслабься, мальчик. Это касается науки Каэф, Чи-карда, Барьерной Палочки!

Тик посмотрел на него, гадая, нашелся ли кто-нибудь за всю историю человечества, кто бы ответил на вопрос еще хуже Рутгера:

— Ты вообще о чем?

Рутгер сложил два пальца и провел ими по губам — старый-престарый знак «застегиваю рот на замок».

— Ладно, — пробормотал Тик. — Через минуту вернусь.

Он поднялся на крыльцо и открыл входную дверь. Перед тем, как он вошел в дом, Рутгер сказал что-то странное:

— Это хорошо. Когда вернешься, нам нужно поговорить о мертвецах.

Глава 16. Но не в остальном алфавите

Тик потратил пять минут на поиски в подвале коробки, где хранилась его старая одежда, с которой мама никак не могла расстаться. В конце концов он ее обнаружил и перевернул практически вверх дном, прежде чем нашел несколько пар ботинок разных размеров. Он нашел три пары, наиболее подходящие к ноге Рутгера, а потом перерыл все еще раз в поисках варежек или перчаток. Он ничего не нашел.

Он поднялся наверх, все еще изо всех сил стараясь соблюдать тишину, и сунул нос в шкаф, где хранилась их зимняя одежда. В конце концов он нашел пару желтых варежек, которые его бабушка из Джорджии связала много лет назад. Когда-то они были его, но потом Кэйла сожгла в камине собственную пару, и они перешли к ней. Тик старался не смеяться, думая, что они как раз подойдут Рутгеру.

«Не могу поверить, что у меня во дворе хоббит».

Подавив смешок, он вышел на улицу.

— Подходят просто идеально. Спасибо! — Рутгер проворно натянул варежки и переобулся из своих изношенных ботинок в кроссовки, из которых Тик, должно быть, быстро вырос, потому что они выглядели почти что новыми.

— Рад был оказаться полезным, — сказал Тик, присаживаясь рядом со своим новым другом. Он начал дрожать от холода и покрепче завязал шарф вокруг шеи. — Мне казалось, тебе надо было о многом мне рассказать? Например, о мертвецах?

Карлик потер руки и откинулся на верхнюю ступеньку:

— А, да, мертвецы. Как любит говорить Мас… — Он зажал рот рукой на середине слова, посмотрев на Тика со стыдом, написанным на физиономии.

— Что? — спросил Тик.

— Ничего… Ничего. Я просто собирался сказать, что один мой хороший друг всегда говорит: «Ничто в мире так не отражает разницу между смертью и жизнью, как свобода воли». Он все время это повторяет.

— А какое отношение это имеет ко мне?

Рутгер пристально на него посмотрел:

— Как тебя зовут, сынок?

— Аттикус Хиггинботтом. Он же Тик.

— Да, все правильно. — Рутгер вытащил из кармана блокнот и карандаш и стал водить его кончикам по строчкам, почти как Нафталин. — Ага, вот. Продолжаем. — Он нарисовал галочку около имени Тика и убрал все обратно в карман. Когда он вытащил оттуда руку, в ней уже был желтый конверт. — Я полагаю, ты этого и ждал.

— Четвертая подсказка?

— Быстро схватываешь.

Он протянул конверт Тику, который немедленно разорвал его и вытащил картонку с новой весточкой от М. Д. Прежде чем он мог ее прочесть, Рутгер накрыл подсказку своей пухлой ладошкой:

— Запомни то, что я сказал о мертвецах, молодой человек.

— А что ты о них сказал?

— Если уж на то пошло, то особенно ничего. И в любом случае не должен был много говорить. Это ты должен догадаться.

— Да, Рутгер, ты все прояснил, спасибо.

Глаза круглого человечка сузились:

— Я чувствую сарказм.

Тик засмеялся:

— Ничуть нет. — Он вытащил записку из-под руки Рутгера. — Позволь мне, пожалуйста, это прочесть.

Рутгер махнул рукой:

— Сколько душе угодно.

Прищурившись, чтобы что-нибудь разобрать в лунном свете, Тик так и сделал:

«Ты сам выберешь место, можно даже в твоем городе. Я попрошу только, чтобы его название начиналось с буквы, идущей после А и до я, но не и остальном алфавите. С тобой может быть сколько угодно людей, но убедись, что они будут мертвы к тому моменту, как ты произнесешь волшебные слова. Но, клянусь Палочкой, убедись, что ты-то будешь жив. Иначе наши дела будут плохи».

Тик опустил глаза на Рутгера:

— Я могу брать с собой людей, но они должны быть мертвы, когда я буду исполнять условия? Это бессмыслица!

Карлик улыбнулся и пожал плечами:

— Эй, это писал не я!

— А как буква может идти после А, но до Я, и при этом не принадлежать остальному алфавиту? Букв же вообще не останется.

— Я тебе кто, Шерликен Холмстоттер? Разгадку должен найти ты, а не я. — Он растер плечи руками в перчатках.

— Что за Шерликен? Шерлок Холмс, что ли?

Рутгер удивленно посмотрел на него:

— Нет, Шерликен Холмстоттер, величайший в мире сыщик.

Тик не знал, что и думать о таком ответе:

— Ты собираешься сказать мне что-нибудь полезное или нет?

— Склоняюсь к тому, что все же нет.

— Да уж, от вас с Нафталин просто уйма толку. Почему М. Д. было просто не отправить все письма по почте? — Тик снова начал дрожать, понимая, что теплая одежда и шарф его не согревают.

— Я тоже рад знакомству. — Рутгер уставился на землю, что при его пузе было достижением. — Ты, похоже, не рад моему приходу.

— Эй, это была шутка! — Тик пытался удержаться от смеха, наклоняясь и хлопая человечка по плечу. Может быть, виноват был его рост, но у Тика было ощущение, что он утешает маленького ребенка. — Я рад, что мы познакомились. Просто хотелось бы, чтобы ты немножко разъяснил мне происходящее.

— Можешь мне поверить, я умираю от желания все тебе рассказать, но это решит смысла всю затею.

Тик воздел руки в небу:

— А в чем затея?

Рутгер посерьезнел:

— Я думал, ты понял, Тик. Ты сделал выбор не сдаваться, и ты дойдешь до конца, несмотря ни на что. Когда ты доживешь до особой даты и разгадаешь все загадки, ты будешь подготовлен к тому, чтобы… — Он остановился и принялся возиться с пуговицами на куртке.

— Чтобы что сделать?

— Не могу сказать.

— Я удивлен. — Тик хотел разозлиться, но чувствовал только смесь разочарования и нетерпения разгадать все сразу. Это была его вечная проблема — он хотел все узнавать здесь и сейчас, поэтому, наверно, так хорошо и учился. Он частенько заглядывал в следующие параграфы учебников, потому что ему не терпелось узнать, что будет дальше. Понятно. Что это только укрепляло его репутацию главного ботаника во Вселенной.

— Скажу только одно, — сказал Рутгер. — Я действительно надеюсь, что ты справишься, Тик. Я действительно хочу посмотреть на тебя, когда все это дело завертится. — Он развернул свое шарообразное тело и посмотрел Тику в глаза: — У тебя получится, я уверен.

— Буду стараться.

Рутгер фыркнул:

— Стараться — это для тараканов за печкой. А ты справишься, молодой человек, справишься.

— Ты что, Йода?

— Что?

— Проехали.

Рутгер с громким стоном поднялся, не особенно увеличившись от этого в длину:

— Что ж, пора исчезнуть в темной снежной ночи. Как будто три недели не ел. — Он погладил себя по животу. — Я уверен, ты то и дело наедаешься досыта. — Он громко прочистил горло, явно пытаясь привлечь внимание.

— Кстати, откуда ты родом? — спросил Тик, пытаясь избегать любых тем, связанных с весом.

— Я, молодой человек, из Одиннадцатой — лучшее место на свете.

— Одиннадцатая?

— Там все немного иначе, чем здесь, если ты меня понял.

— Нет, я тебя не понял.

— А, ну да. Со временем поймешь.

Тик вздохнул:

— А что за слова ты говорил сначала? Каэф, Барьерная Палочка, Чика-что-то?

Рутгер только поднял брови в ответ.

— Дай-ка я угадаю, ты снова не можешь мне сказать.