Критическая точка (СИ) - Артюшенко Наталья Васильевна - Страница 19

Действер тяжело вздохнул и зашел в номер. Дверь пахнула в спину теплым воздухом. Он мрачно смотрел, как суетится Мелана. Та оббежала номер, сунула нос в каждый уголок, даже поохала над появляющимся и исчезающим унитазом, повалялась на кровати и щебетала, щебетала, щебетала. У Брайбера в ушах звенело. Он понимал, что это ее роль, но все равно было тошно. Наблюдатели ничего не должны были заподозрить. А эта покосившая ива очень хорошо играла свою роль. Он бы так не смог.

– Милая, – не выдержал Брайбер, – Может, ты примешь душ?

А про себя подумал: "И заткнешься, наконец!"

– Конечно, дорогой. Ты же придешь потереть мне спинку? – она ему улыбнулась.

– Да любовь моя, я приду, но чуть позже, – и старательно улыбнулся в ответ.

Мелана ускакала в ванну, а он опустился на кровать и схватился за голову. Девушка долго плескалась, попутно что-то напевала.

"Голос ничего, приятный. Что за чушь мне лезет в голову? Хуже задания еще не было!" – думать о работе не хотелось.

Ни одна дельная мысль в голову не шла. Такого еще с ним не было. Женщин вокруг всегда было много, но ни одна не вгоняла его в такой ступор, даже бывшая жена. А тут в присутствии этой странноватой на вид особы и язык отнимался, и чувствовал он себя полным кретином.

"Думай о задании, думай о задании, думай о задании".

Нет, мысли упрямо возвращались к тому, что она сказала, что сделала. Еще бы была красавица, а то ни кожи, ни рожи, а в ее присутствии руки дрожат и язык заплетается. Тут на ум пришла еще дорога от шестой базы до Такса. В лайнере сидели рядом, держались за ручки, только что до поцелуев не дошло. Он снова покраснел.

"Полный кретин! Ну что в ней такого? Ничего, обычная баба! Еще и страшная!"

Мелана выскользнула из ванной закутанная в длинный банный халат.

– Заказали ужин?

Брайбер оторвал ладони от головы:

– Что?

Она стояла рядом, как грех над душой:

– Ужин заказали, спрашиваю?

– А мы что опять на вы?

– Действер, вы тормозите, – жестко ответила девушка, – Я уже все обработала, теперь нас никто не услышит и не увидит. Зачем притворяться. Так что насчет ужина?

Брайбер все еще не врубился.

– Что я по вашему делала, когда в каждый угол нос совала? Наверно работала, теперь тут чисто. У меня аппаратура всегда с собой, – она похлопала по браслету на запястье, – Так что расслабьтесь и давайте решим, что нужно предпринять в первую очередь. Но сначала закажем ужин. Вы ж про него забыли?

Действер закивал, а про себя подумал: "Только не красней!"

Тут Мелана присела рядом на самый краешек кровати, он тут же подскочил, как будто она его собиралась укусить.

– Теперь я мыться! – умчался, аж пятки сверкали.

"Правильно, – подумала девушка, – Куда мне с моим свиным рылом в калачный ряд. Даже сидеть со мной рядом брезгует. Боится приставать начну, придурок. Нужен ты мне!"

Было у нее настроение плохое, а стало хуже некуда. Но дело должно быть сделано.

"Я не я буду, если позволю разным кретинам, мешать мне, выполнять свою работу! Слишком много чести для него!"

Эти мысли, как бальзам на душу. Мелана успокоилась и занялась делами, пока этот "недоделанный Аполлон", как она назвала его для себя, плескался в душе. Во-первых: она заказала ужин, на свой естественно вкус, не нравиться пусть топает в кабак; во-вторых: развернула тонкое серебряное полотно, которое аккуратно свернутое лежало в ее сумочке, и постелила его на пол. Магистралью они пользоваться пока не могли, из соображений конспирации. Вот и пришлось изгаляться.

– Активировать доступную среду, – почти шепотом приказала девушка.

Ткань ожила и подернулась рябью, медленно превращаясь в серебристую дымку. Это была последняя разработка константеров. Скоро им будут доступны все сети, все каналы связи, любая информация, любая система будет открыта и не только. Возможны станут и любые меры воздействия, от банального выключения энергии, до применения силовых спецсредств. Жучки размером в доли атома начали свой путь. Отличное средство. Но существовало одно, но… Время. Трое суток на полное проникновение и наладку связи, а пока Мелана не могла даже отследить перемещения вокруг точки связи с местной агентурой.

В номер, без стука, полностью разогнав дымку, вкатилась тележка с едой. Крохотный оператор отцепился от ручки, спрыгнул на пол, распрямляя паучьи ножки, и медленно поводил окулярами, осматривая кровать и девушку на ней.

"Вот и проверка!"

Пусть местные полюбуются. Что она дура последняя, чтоб ее картинка не совпала с той, которую созерцает эта многоногая мелочь сию секунду?

"Грубо работают ребята. Неужели они думают, что мы такие дураки?" – и тут же вслух:

– Милый, ты скоро? А то ужин привезли!

Брайбер стоял под холодной струей. Он никак не мог себя заставить выйти. Мысль о том, что рядом с ней еще и спать придется, общее состояние ступора только усилила. Не то чтобы он хотел ее, не то чтобы она была ему противна. Эта девица очень раздражала. Он не понимал, как к ней относится. Подобное ему было внове. Ну, страсть, нежность, жалость – это ясно. Дружба, солидарность, взаимоуважение, честное партнерство, а тут верещащая бестолочь… Но дур отродясь в действерах не держали. Неужели она первая? Тут еще и местные дуркуют.

– Милый, все стынет! И где мелочь?

Брайбер вышел из душа, обмотавшись узким пушистым полотенцем. Оператор зафиксировал его. Мелана колдовала у столика.

Действер кинул жетон, ловкие то ли ножки, то ли ручки поймали его, повертели и затопали к выходу. Ребят на другом конце картинка явно устроила.

"Ну и хорошо", – подумала Мелана.

Она подхватила полную тарелку и вернулась на кровать. А Брайбер в полотенце уселся в кресло у окна. Тележку провожатый оставил рядом, только руку протяни. С детства он был равнодушен к еде, но Мелана так аппетитно причмокивала, обсасывая косточку.

– Может, поухаживаешь за любимым? – не удержался и поехидничал он.

Надобности играть на публику не было.

– Обойдетесь! Я выбрала на свой вкус, не устраивает, топайте в бар, – ощетинилась она.

– Почему не устраивает? Я к жратве всегда был равнодушен, – он подхватил первую попавшуюся тарелку, – Мне все равно, чем заправляться.

Это было что-то пахучее и сильно перченное. Во рту загорелось, но он упрямо продолжал жевать. Мелана поджала ноги.

– Вы бы запили, – предложила она, – Мерату вообще-то едят маленькими кусочками, как приправу.

Глупо было не послушаться, действер подхватил стакан, налил воды и выпил залпом. Гореть не перестало, но немного полегчало. Для этого ему пришлось привстать и полотенце слетело.

– Вы бы штаны надели, а то мне меньше всего хочется любоваться на ваш голый зад, – она совершено равнодушно скользнула по нему взглядом, так смотрят на статуи или картины.

Уши Брайбера запылали. Он хотел что-то ответить едкое, но ничего не шло на ум. Покраснев еще сильнее, он стал яростно заворачиваться обратно.

– Вы бы и не увидели мой зад, если бы сидели бы на своем смирно. На базе.