Путь к золотому дракону. Трилогия - Быкова Мария Алексеевна - Страница 70

— Это выкуп, — с ледяным спокойствием ответила я. Сейчас я не чувствовала ни страха, ни азарта; мир сжался до размеров карточного стола и лежащей на нем монетки, и никому, кроме меня, в этом новом мире не было места.

Делай, что должно.

Делай.

Нечет внимательно осмотрел монетку, не прикасаясь к ней руками. Я заметила, что он старался не склоняться над ней особенно низко; а еще — что верхняя карта обугливается под тонким серебряным кружком, точно к ней поднесли зажженную спичку.

Демон поднял на меня глаза. Оттуда смотрела Тьма, но теперь я уже не боялась. Ничего и никого.

— И ты считаешь, что этого хватит, полукровка?

— Да. — Голос мой был таким ровным, что я, наверное, удивилась бы — если бы могла. Ровным, спокойным и уверенным… я знаю, что в своем праве, и за право это буду сражаться до конца. — Этот человек не вернул мне долг. Если вы заберете у него жизнь и душу, как тогда он рассчитается со мной?

— Долг, — повторил Нечет. На лице его отразилось тщательно отработанное понимание. Это был мой успех; я попала в десятку, ибо, несмотря на фальшь мимики, демон понял мой аргумент. Это было доступно его разуму, ибо исчислялось в деньгах. — Ты в своем праве. Но это не дает тебе выкупать его долг.

— А я и не собираюсь. Но все, что проиграл он, на самом деле проиграла я. И последнюю партию вы будете играть со мной. На мою душу.

Игроки переглянулись — так же делано старательно, как и прежде. Перевели взгляды на меня; я выдержала их без страха, ибо этой Тьме не было места в моем хрупком мире. Кивнули.

В тот же момент карты исчезли со стола. Нечет взмахнул рукой, и Эгмонт, неподвижно сидевший последние полторы минуты, закончил начатое им движение. Но вместо карт под пальцами у него была лишь исцарапанная столешница да еще выжженный кружок, наполовину закрытый моей монеткой.

— И что это значит? — холодно спросил он практически с той же интонацией, что и Чет полутора минутами раньше.

— Ты выходишь из игры, — бесцветно ответил Нечет. — Играть теперь будет она.

— Что? — Маг перевел на меня взгляд. Я впервые увидела на его лице откровенный страх. — Яльга, и не вздумай! Я запрещаю тебе, слышишь?

— Здесь не Академия, Эгмонт, — ровно сказала я. — Мы друзья, и мы равны. Ты не можешь мне ничего запрещать.

Какое там! Судя по бешеному взгляду, не разделяй нас граница между мирами, маг продемонстрировал бы мне на практике, как и что именно может мне запретить. Но не здесь и не сейчас. Потому что в мой мир не было хода и ему.

Чет резко передернул пальцами, и я оказалась внутри очерченного демонами круга. Перед столом; стул же, стоявший рядом, был пуст — мы с Эгмонтом поменялись местами, а заодно и ролями. Теперь он вынужден был наблюдать.

Но вмешаться он уже не сумеет.

Стул оказался жестким и неудобным. Пытаясь хоть как-то обжить пространство, я поставила локти на стол и уперлась подбородком на сжатые кулаки. Азарт потихоньку возвращался ко мне; я вспомнила другую игру и другой стол, за которым впервые испытала свою удачу.

— Играем?

— Играем, — кивнул Чет. — Но не в карты. Тебя любит колода, полукровка.

Мой мир треснул, впуская внутрь обоих демонов и Великую Тьму. Не в карты…

— Истинно так, — закончил Нечет. — Сыграем в кости.

Из рукава камзола демон вытащил бронзовый стакан высотой в ладонь. Не знаю, как там поместился этот предмет: по мне, места в рукаве было аккурат на спрятанный нож да пару козырных тузов. Но демоны способны и на большее; сколько гам бесов могут пройти через игольное ушко?..

— Я не знаю правил. — Голос, кажется, дрогнул, выдавая мой страх. Мне везло в карты — и только. На прочие азартные игры моя удача не распространялась — и демон, разумеется, отлично это знал.

— Все просто. — Нечет вытряхнул на стол шесть игральных костей. Судя по специфическим запаху и оттенку, эти крупные кубики со стертыми гранями были действительно вырезаны из чьей-то кости. — Каждый бросает по очереди. Побеждает тот, у кого выпадет больше очков. Понятно?

— А почему костей шесть? — Я уцепилась за эту ошибку, как за последнюю надежду. Нет, я не жалела, что вмешалась. Просто отчетливо поняла, что имею с Эгмонтом абсолютно равные шансы — максимально приближенные к нулю. А душа… душа была мне дорога.

Но, делай я выбор еще раз, я все равно не поступила бы иначе.

— Потому что нас двое, — ответил Чет. — И первый ход за нами.

— Ладно…

Одним движением демон сгреб кости в стакан. Потряс им в воздухе; кубики перекатывались внутри, звучно ударяясь о бронзовые стенки. Быстро, так, что я едва успела заметить, он вытряхнул их на стол.

Две пятерки. Три шестерки. Одна четверка.

Тридцать два очка из тридцати шести.

— Твоя очередь, полукровка. — Демон (я никак не могла понять, который) заново смахнул кости в стаканчик. Протянул мне; я взяла не глядя, стараясь только не прикоснуться к кожаной перчатке. Все. Проиграла. Навечно в кабалу… что же, никто не скажет, что внучка моей бабки опозорила род!

Я встряхнула стаканчик, не прикрывая его ладонью: не хотела, чтобы кости соприкасались с моей кожей. В звуке, с которым они ударялись о стенки, мне слышался торжествующий смех.

Ты уже наша. Ты уже проиграла.

Обойдетесь!

Резким движением я выбросила кости на изрезанную столешницу.

Я вдруг увидела, ясно, как будто вживе, огромные весы с чашами, заполненными золотом. Чаши висели ровно, не качаясь, — на обеих лежало поровну монет. И ничто не могло заставить их сдвинуться с места.

Но протянулась смуглая рука — и положила на правую чашу какой-то крошечный предмет. Он сверкнул белым, и я поняла, что это — моя монетка.

Чаши покачнулись, теряя выверенное равновесие. Что-то скрипнуло. Еще раз. И еще.

И я поняла, что это был за звук.

Это двигались звезды.

Нечет поднял на меня глаза. Впервые в нем прорезалось что-то человеческое.

— Это… — Он запнулся. — Это…

— Это невозможно! — поддержал его Чет. — Как ты это сделала?

— Так! — Задыхаясь, я вцепилась в столешницу обеими руками. — Это игра! Раз есть проигравший, значит, кто-то должен выиграть!

— Ты смошенничала! — Демон перегнулся через стол, и его лицо почти вплотную приблизилось к моему. — Я забираю то, что принадлежит мне по праву, — а свою душу, так уж и быть, можешь оставить себе!

— Ну уж нет! — Я почувствовала, как мои губы сами по себе раздвигаются в усмешке. — Игра есть игра. А за этим столом — либо никто не может мошенничать, либо ни одна игра не считается действительной. Слышишь меня, Князь Игры? Это я забираю то, что принадлежит мне по праву! И мой тебе совет — выбирай получше тех, с кем садишься за один игральный стол!

Наверное, последнюю фразу говорить не стоило, но у меня все-таки сдали нервы. Из ниоткуда раздалось очень тихое довольное хихиканье.

Мы яростно смотрели друг на друга. Прошла вечность, но я не опускала взгляда. Наконец демон — теперь-то я видела, что с нами сражалось одно существо — презрительно засмеялся и отвел глаза. Одним движением он смахнул кости в стаканчик.

— Договор, — напомнила я.

Все так же презрительно улыбаясь, он выплюнул одно слово:

— Подавись.

И мне на колени упал желтый листок бумаги, скрепленный двумя подписями.

— Не дождетесь, — вежливо ответила я, скручивая листок в трубочку. Теперь я была уверена, что получила весь свой выигрыш сполна.

Демон взмахнул полой плаща, и стол, стулья, пыльное небо и ненастоящие скалы — все это исчезло, словно никогда не было. Я свалилась на землю, больно ударившись тем самым местом, на которое князья Леснивецкие любят находить себе приключения.

Да уж — и правда, папенькина кровь![8]

Чет-Нечет, Князь Игры, стоял передо мной — величественный, в развевающемся плаще, прекрасный, словно сошедший со старинной гравюры. Он посмотрел на меня, как на червя в грязи, отвернулся и бросил небрежно через плечо:

8

В даркуцких краях рассказывают, будто самый первый князь Леснивецкий сумел объегорить черта.