Легион смертников - Скэрроу Саймон - Страница 36

Рана, полученная от Катона, все еще заживала, и Аякс аккуратно повернулся в седле, оглядывая своих людей. Их осталось всего двадцать восемь. Некоторые погибли в схватке с римлянами пять дней назад, другие — при нападении на сторожевой пост, когда они захватили лошадей. Но большинство гладиаторов, служивших ему телохранителями еще с восстания на Крите, остались в живых, как и самые могучие из рабов, которых он освобождал с захваченных судов. Они уже достаточно умело управлялись с оружием, а отваги и преданности им было не занимать. Со временем они сравняются с гладиаторами.

— Когда подойдем к лагерю, держите руки подальше от оружия. Что бы ни случилось, ничего не делайте без моего приказа. Это понятно?

Воины кивнули.

Аякс махнул рукой рослому гладиатору-нубийцу, сидящему на коне, чернотой не уступающем своему всаднику.

— Гепит, ты едешь первым.

— Да, стратег, — ответил нубиец и, щелкнув языком, послал коня вперед.

— Это твой народ. Ты будешь моим переводчиком. Переводи слово в слово, а еще переводи мне, о чем станут переговариваться люди, которые будут нам отвечать.

Гепит кивнул.

Аякс снова оглядел лагерь, раскинувшийся перед ним. В полумиле от основания скального выступа пара десятков воинов верхом на верблюдах неторопливо патрулировала северный край лагеря. Аякс показал на них Кариму и Гепиту.

— Едем к ним. Если будут проблемы, у нас останется достаточно места и времени, чтобы скрыться.

— Я-то думал, ты сказал, что теплый прием нам гарантирован, — ответил Карим.

Аякс улыбнулся.

— Лучше быть готовым к тому, что нас могут принять слишком тепло, можно сказать, горячо, друг мой, — сказал он, тронув поводья. — Поехали.

Небольшая группа всадников начала спускаться с горы. К пойме реки вела узкая извилистая тропа, копыта лошадей сразу же подняли пыль. Нубийский патруль не мог этого не заметить. И точно, Аякс увидел, как патрульные ненадолго остановились, а затем один из всадников пустил своего верблюда в неуклюжий галоп, направляясь в центр лагеря. Остальные выстроились в шеренгу и поскакали им навстречу. По мере того как они приближались, Аякс заметил, как один из всадников достал из прикрепленного к седельной раме длинного колчана небольшой дротик, и обернулся к своим товарищам.

— Не забывайте: руки подальше от оружия, если я не отдам приказа.

Расстояние между двумя группами быстро сокращалось. Когда осталось не больше сотни шагов, Аякс поднял руку и натянул поводья.

— Стоять! — скомандовал он.

Колонна его людей резко остановилась, все держали поводья обеими руками. Всадники на верблюдах неторопливо приближались к ним. Когда они вышли на дистанцию броска дротика, командир отряда выкрикнул приказ, и они остановились. На всадниках были просторные черные одеяния и головные повязки, они держали дротики в руках у плеча, готовые в любой момент метнуть их во врага, если прикажет командир.

Аякс приветственно поднял руку и прокашлялся.

— Мы пришли с дружбой, — сказал он. — Я хочу говорить с принцем Талмисом.

Он кивнул Гепиту, и тот перевел его слова на нубийский. Командир патруля ответил, и Гепит повернулся к Аяксу.

— Он спрашивает, кто ты такой.

— Скажи ему, что я Аякс, бывший гладиатор, вождь восстания на Крите против власти Рима, и что я пришел предложить свою службу принцу Талмису в войне против общего врага.

Гепит перевел его слова. Командир патруля некоторое время молчал, а затем заговорил.

— Он хочет, чтобы мы отдали оружие его людям. Тогда он отведет нас в лагерь, — перевел Гепит.

Карим тронул коня пятками, подъезжая ближе к Аяксу.

— Стратег, было бы неразумно продолжать все это, не позаботившись о своей защите, — тихо сказал он.

Аякс глубоко вздохнул и покачал головой.

— Мы сделаем так, как они говорят. Мечи наголо!

Раздался скрежет, и все его люди обнажили мечи и подняли над головами. Нубийцы занервничали, некоторые вскинули дротики.

— Бросить оружие! — приказал Аякс, первым бросив меч в сторону. Все выполнили приказ, кроме Карима, который недоверчиво глядел на нубийцев.

— Делай, как я сказал, — злобно прошипел Аякс. — Быстро!

Карим взмахнул рукой вниз, и меч воткнулся в землю у пятки его сандалии. Командир патруля выкрикнул приказ, и четверо воинов дернули верблюдов за поводья, заставляя их встать на колени. Соскользнув с седел, воины быстро подбежали к колонне конников и стали собирать оружие. Потом бегом вернулись обратно, сложили мечи в седельные корзины, залезли обратно в седла и снова подняли верблюдов на ноги. Верблюды гортанно заворчали, подчиняясь, и вскоре снова стало тихо. Командир патруля дал знак Аяксу и развернул верблюда, направляя его в центр лагеря. Половина патруля двинулась следом, вторая осталась на месте, пропуская вперед конников, чтобы двинуться следом за ними.

Когда въехали в лагерь, нубийцы встали и принялись с любопытством разглядывать пришельцев. Воздух был наполнен запахом навоза и древесного дыма. Аякс окинул воинов принца Талмиса взглядом бойца-профессионала. Те, что расположились на окраине лагеря, имели легкое вооружение, мало отличаясь от обычных дикарей, вооруженных охотничьими копьями и обитыми шкурой щитами. У некоторых были луки и дротики. Но нехватку вооружения они компенсировали количеством. Аякс прикинул, что таких воинов тут не меньше пятнадцати тысяч. Внутреннее кольцо лагеря занимали воины, имевшие доспехи и вооруженные мечами. Нагрудники поверх длинных одеяний, бронзовые шлемы со льняным оголовьем, защищающим шею и плечи. Таких было несколько тысяч, и Аякс порадовался. Шансы римской армии, расположившейся ниже по реке, куда более малочисленной, представлялись ему невысокими.

Они подъехали к свободной полосе земли, окружавшей шатры принца Талмиса и его приближенных. Справа, в излучине реки, тысячи лошадей и верблюдов паслись на полях, возделанных египетскими селянами, и пили из реки.

Командир патруля остановился, и к нему подошли несколько копейщиков из охраны шатров. Они перекинулись парой фраз, командир копейщиков с подозрением поглядел на Аякса и его людей, а затем махнул всадникам рукой на ряд коновязей возле шатров. Копейщики и всадники на верблюдах эскортировали Аякса и его товарищей туда. Когда подъехали к шестам, гладиатор дал команду спешиться и привязать лошадей. Один из копейщиков неторопливо побежал к шатру, и спустя мгновение оттуда вышел офицер в вышитом одеянии и сверкающем на солнце чешуйчатом доспехе. Решительно подошел к Аяксу и поглядел на него темными, глубоко посаженными глазами.

— Мне сказали, ты хочешь говорить с моим принцем, — сказал он на хорошем греческом.

— Да, хочу, — кивнув, ответил Аякс. — Я намереваюсь предложить ему свою службу — и моих воинов.

Офицер оглядел товарищей Аякса, подметив их крепкое телосложение и тренированные тела. Не укрылись от его взгляда и многочисленные шрамы, покрывающие их лица, руки и ноги.

— Вы перебежчики?

— Мы бывшие гладиаторы.

— Значит, рабы, — презрительно улыбнулся офицер.

— Уже нет. Мы завоевали свободу своими руками и с тех пор воюем с Римом. Рим враг нам и враг вам. Именно поэтому мы хотим предложить принцу нашу службу.

— Интересно, и что вы можете предложить ему, чего не могли бы его воины?

— Это, — ответил Аякс, протягивая руки к мешкам, висящим на крупе его лошади. Снял и бросил к ногам офицера.

Копейщики на мгновение насторожились и опустили острия копий, готовые ударить. Аякс наклонился, развязывая мешки, а потом сунул руку в один из них, вытащил комок красной ткани и бросил офицеру. Тот, не вздрогнув, поймал полотно в воздухе и развернул ткань. Внутри оказалось отрезанное от древка знамя, на котором золотом было написано в две строки: «Легат Кандид». Нижняя строка была залита засохшей кровью.

— Значит, раб, ты украл личное знамя римского стратега? — с улыбкой спросил офицер. — Впечатляет, но принцу нужны воины, а не воры.

— Мы не воры, друг мой, — ответил Аякс, засовывая в мешок обе руки и доставая оттуда отрубленную голову. Взял ее за волосы и поднял вверх. Кожа ее была покрыта пятнами, из-под полуоткрытых век виднелись побелевшие глаза, нижняя челюсть отвисла, меж почерневших губ белели зубы. Воздух наполнил запах разложения, и офицер, сморщив нос, сделал шаг назад. — Позвольте представить, легат Гай Кандид, бывший командир римской армии, стоящей в Диосполисе. В мешке еще его правая рука, по которой также можно определить, что это он. В другом мешке — головы офицеров, сопровождавших его, когда мы напали на них пять дней назад.