Под тропиком Козерога - Рабен Н. - Страница 30

Я медленно поднялся на ноги и шагнул из укрытия. Сделав два осторожных шага, щелкнул затвором. Драконы продолжали трапезу, игнорируя мое присутствие. Я сделал еще шаг и снова нажал на кнопку. Довольно быстро я отщелкал всю пленку и в замешательстве остался стоять посреди русла в двух метрах от монстров. Ждать, когда они обратят на меня внимание, не имело смысла. Надо было вернуться в убежище и зарядить пленку. Хотя драконы сосредоточенно пожирали добычу, не глядя в мою сторону, я все же не решился повернуться к ним спиной и почтительно пятился до самого укрытия.

Перезарядив аппарат, я, осмелев, подошел совсем близко и начал фотографировать их в упор — с расстояния полутора-двух метров. Опасность приятно щекотала нервы. Подходя все ближе и ближе, я в результате уперся ногами в тушу. Хорошо бы, чтобы они не перепутали мои ноги с козлиными, подумал я, доставая из кармана широкоугольный объектив. Самый крупный дракон в метре от меня вгрызался в козлиные ребра. Оторвав кусок, он приподнялся и, конвульсивно дернув челюстями, проглотил его. Несколько секунд монстр стоял, не шевелясь, глядя прямо в камеру. Я присел и сфотографировал его крупным планом. Ящер кивнул в знак того, что все в порядке, и отгрыз еще кусок.

Я вернулся к Чарльзу и Сабрану. Надо было решать, что делать дальше. Мы уже поняли, что близость людей их не пугает: подходи сколько хочешь. Может, попытаться отогнать их шумом? Вскочив, мы дружно заорали втроем. Никакой реакции. Даже ухом не повели. Только когда мы с ревом бросились из укрытия, ящеры прервали обед. Очевидно, наша троица действительно выглядела устрашающе. Два крупных дракона развернулись, забрались на противоположный берег и скрылись в кустарнике. Молодой дракончик засеменил по руслу реки. Я помчался за ним во весь опор, надеясь схватить его за хвост. Но он оказался проворнее и, вскарабкавшись по склону, исчез в подлеске.

Запыхавшись, я побрел назад. Морщась от вони, мы с Чарльзом и Сабраном подвесили остатки туш к дереву метрах в двадцати от ловушки и опять залезли в укрытие. Надо ждать. Жаль, если мы так напугали драконов, что они больше не вернутся. Но опасения оказались напрасны: минут через десять на противоположном берегу показался большой дракон. Он высунул голову из кустарника и на мгновение застыл. Убедившись, что псе спокойно, варан спустился вниз. Какое-то время он кружил возле места, где лежала приманка, высовывая длиннющий язык и наслаждаясь остатками запаха. Варан никак не мог понять, что происходит. Только что здесь лежала добыча — и вдруг исчезла! Дракон вперевалку заковылял по руслу реки к подвешенной на дереве приманке. На ловушку он, к нашему полному разочарованию, даже не покосился. А мы так старались… Это огорчение оказалось не последним: мы поняли, что повесили остатки коз слишком низко. Дракон приподнялся на задних лапах, оперся на свой огромный хвост и одним ударом передней лапы вырвал кусок козлиных внутренностей. Проглотив его, он долго тряс головой — то ли от удовольствия, то ли пытаясь оторвать торчавший изо рта конец кишки.

Затем он поплелся, все еще сердито мотая головой, к ловушке. Подойдя к большому камню, дракон остановился, потерся о него чешуйчатой щекой и наконец освободился от прилипшей пищи. Он был уже совсем рядом с ловушкой. Запах приманки бил ему прямо в нос. Неужели уйдет? Нет, решил разведать, чем это так вкусно пахнет. Двигаясь по ветру, он подполз прямо к задней стенке ловушки и стал нетерпеливо разгребать передними лапами листья, оголив перекладины. Просунув сквозь них нос, дракон попытался добраться до приманки. Рывок, еще рывок. К счастью, лианы прочно держали колья, клетка была сработана на совесть. Пришлось двигаться к двери. Мы сгорали от нетерпения. Очень осторожно зверь заглянул внутрь, помедлил и сделал три шага вперед. Снаружи остались только задние лапы и могучий хвост.

Дракон застыл на «пороге». Казалось, прошла вечность, прежде чем он скрылся в ловушке. И вот долгожданный щелчок — сработало спусковое устройство, дверь с грохотом обрушилась вниз. Заостренные колья глубоко вонзились в песок.

Мы исторгли восторженный вопль, ринулись к лопушке и начали торопливо заваливать камнями дверь. Дракон презрительно глядел на нас, высовывая из клетки раздвоенный язык. Трудно было поверить, что цель четырехмесячного путешествия достигнута, что, несмотря на все трудности, нам удалось поймать гигантского ящера. Мы сидели на песке, глядя с умилением на живое сокровище, и улыбались друг другу. У нас с Чарльзом было достаточно оснований ощущать себя победителями, Сабран тоже был счастлив. За два коротких месяца мы сумели узнать его по-настоящему; уверен, что он радовался не только поимке дракона, но и нашей удаче.

Обняв меня, он широко улыбнулся и сказал:

— Туан, это очень, очень о’кей.

Несколько слов в заключение

Остается только добавить, что экспедиция на этом закончилась и началась сложная процедура получения разрешений на вывоз из Индонезии кинопленки, камер, животных и нас самих.

В этой долгой и трудной борьбе мы были не одиноки. Многие официальные лица выступали с нами единым фронтом, пытаясь отыскать лазейку в бесчисленных ограничениях, постановлениях и указах. Выяснив, что мы не злоумышленники, к нам проникались симпатией.

С удовольствием вспоминаю в этой связи полицейскою на Сумбаве, куда мы прибыли с Комодо. Нам пришлось прожить там несколько дней, поскольку самолеты временно не летали. Свободных мест в городских лосменах не было, и мы спали на полу в здании аэропорта.

Естественно, пришлось зайти в полицейский участок, где нас встретил очень симпатичный человек, в чьи обязанности входила проверка паспортов. Он начал с Чарльза. Надпись на внутренней стороне обложки его паспорта гласила: «Министр иностранных дел Ее Величества настоящим удостоверяет…» Переварив эту информацию, он методично просмотрел каждую визу, каждую подпись, делая пометки на грязном листке бумаги, и наконец дошел до справки об обмене валюты. Изучение этого документа заняло много времени, но у нас впереди было четыре дня ожидания, так что мы не торопились. В конце концов полицейский закрыл последнюю страницу паспорта, протянул его Чарльзу и твердо сказал: «Вы — американец!»

На следующий день мы прогуливались возле полицейского участка (поскольку больше гулять было негде). Неожиданно перед нами вырос дежурный полицейский с винтовкой и примкнутым штыком: гостям предлагалось снова зайти в участок.

— Туан, — сказал наш знакомый, — простите, но я не заметил, есть ли в вашем паспорте виза на въезд в Индонезию…

На третий день он сам зашел в здание аэропорта и уверенно направился к нам.

— Доброе утро, — сказал он весело. — Извините, по я должен еще раз взглянуть на ваши паспорта.

— Надеюсь, никаких неприятностей? — спросил я.

— Пет, нет, туан. Просто я забыл ваши фамилии.

На четвертый день он не пришел. Стало быть, наши личности больше не вызывали у него сомнений.

В других местах переговоры были менее удачными. Чтобы не томить читателя, скажу, что нам отказали в разрешении на вывоз дракона. Это был тяжелый и неожиданный удар, но мы утешали себя тем, что сможем взять в Англию остальных животных: орангутана Чарли, медвежонка Бенджамина, питонов, циветт, попугаев и прочих птиц, а также пресмыкающихся.

В некотором смысле я не жалел, что дракона пришлось оставить. Конечно, в просторном, обогреваемом террариуме Лондонского зоопарка его ждали стол и кров. Но там бы он жил затворником, и никто никогда не увидел бы его таким, каким посчастливилось увидеть его нам на Комодо, — царственным властелином джунглей.

Фото