Самозванец. Тетралогия (СИ) - Аксенов Даниил Павлович - Страница 29

Как рассказывал своему ученику Аррал, религия в мире Горр развивалась весьма своеобразно. Сначала, давнымдавно, на огромной территории чтили, в общемто, один и тот же пантеон богов. Затем, по мере появления современных государств, этот пантеон преобразовывался, на первое место выходили одни боги, а другие отступали в тень. В какойто момент зародилась идея единобожия. И довольно быстро – по историческим меркам – в разных частях материка из одного и того же пантеона выделились совершенно разные единые боги. Прочие боги, помельче, сохранились, но превратились в подручных, помощников на службе у единых богов. Золотое время отсутствия религиозных противоречий, а значит, и поводов для войн за веру подходило к концу.

В королевстве Раниг единым богом был Оззен – прежде бог плодородия. Его церкви и принадлежал храм, который Михаил видел перед собой.

Вспомнив наставления Аррала, молодой человек повернул от храма налево, прошел несколько домов и оказался перед очень узким строением под вывеской, отдаленно напоминавшей то ли сапог, то ли очень высокий сандалий.

Михаил постучал. Дверь приоткрылась, и он увидел очаровательную кареглазую девушку лет восемнадцати.

– Добрый вечер, – церемонно поздоровался молодой человек. – Здесь ли живет сапожник Ломтер?

– Здравствуй, – ответила девушка. – Господин пришел за заказом?

– Нет, я прибыл от ишиба Аррала. Можно увидеть господина Ломтера?

– Конечно, проходи.

Михаил оказался в просторной комнате, которая, повидимому, служила и мастерской, и местом для приема посетителей. За столомверстаком сидел пожилой человек с длинными седыми волосами, ниспадающими до плеч. Сапожник вопросительно взглянул на вошедшего. Молодой человек еще раз объяснил, кто он и откуда, закончив все просьбой переночевать и сменить обувь.

Старик, не ответив на приветствие, все это время пристально смотрел на ботинки Михаила. Наконец он поднял глаза:

– Можно взглянуть?

На полу в комнате было чисто, так что посетитель снял ботинки и передал их пожилому сапожнику. Тот долго рассматривал их и так, и этак, крутил в руках и даже попытался оторвать подошву.

– Значит, ты – охотник? – переспросил сапожник, даже не пытаясь скрыть сарказм.

– Охотник, – не моргнув глазом, подтвердил Михаил.

– Да, старый Аррал нисколько не изменился. В прошлый раз он выдавал эльфа за выходца с побережья Кманта.

Молодой человек изумился. О слове «эльф» сообщил ему внутренний словарь, но он считал это понятие такой же сказкой, как и у себя дома. Ведь никто прежде о них не упоминал, а «словарь» не содержал точных определений, только образы.

– Конечно же я помогу тебе. Ты можешь остаться, а новую обувь закончу завтра к обеду. Все будет стоить пять монет серебром.

Михаил всегда предпочитал расплачиваться сразу – случай с трактирщиком был исключением. Он отсчитал и положил пять монеток на стол.

– Здесь больше, – ответил сапожник, намекая на иной вес серебра.

– Пустяки. Меня интересует качество обуви, ведь в ней мне придется еще долго ходить по этой стране.

– Если ты хочешь есть, то Инкит накормит тебя, – Ломтер кивнул на девушку.

– Благодарю.

Пройдя в соседнюю комнату, которая, как и предыдущая, совмещала в себе разные функции, Михаил принялся за еду. Заодно он расспрашивал девушку о жизни в городе, о местных людях, а также о хозяине дома и его семье. В результате он узнал, что она – дочь старого сапожника. Была замужем за подмастерьем известного каменщика, но недолго: в результате несчастного случая осталась вдовой и была вынуждена вернуться к отцу.

Девушка понравилась ему. Она была вежливой и веселой. Трудно было назвать ее красавицей, но правильные черты лица и молодость могли очаровать кого угодно. Проникся к ней симпатией и молодой человек, тем более что он долго был вынужден обходиться без женского общества. Но даже когда Михаил смотрел на милое личико Инкит, перед его глазами все равно часто возникал образ прекрасной незнакомки, встреченной им в лесу. Слишком часто.

Еще было не очень поздно, солнце только начало садиться, и молодой человек уговорил Инкит показать ему центр города. Прогулка с девушкой вновь пробудила в нем далекие воспоминания. Он увлекся и вместо того, чтобы расспрашивать свою спутницу, запасаясь нужной информацией, сам стал ей рассказывать о городах, в которых побывал. О домах, подпирающих небо, о скоростном транспорте, мелькающем как молния, о грохочущих вагонах, идущих и под землей, и над ней.

На вопрос Инкит, где же все эти города, он отвечал, что они находятся так далеко, что он вряд ли способен найти дорогу обратно к ним.

– Наверное, там живут лишь великие ишибы, – сказала девушка.

Михаил лишь печально улыбнулся.

Потом, когда они уже практически вернулись домой, он вспомнил об эльфах. Но девушка могла рассказать ему лишь немногое, и это было все, что она знала о загадочных существах. Из ее слов молодой человек понял, что эльфы были отдельной человеческой расой, обладающей рядом интересных особенностей. Так, у подавляющего их большинства были способности ишибов, но очень узконаправленные. В основном они могли эффективно изменять лишь тирастений. Если раньше эльфы контролировали большую территорию, то в ходе нескольких войн оказались вытесненными за ее пределы. Их остатки сейчас проживали в лесах на северовостоке.

Они вернулись домой, и Михаил отправился спать в отдельную маленькую комнату, выделенную ему. Очевидно, по традиции этого дома, его спальня была также многофунциональной и явно использовалась еще и как чулан.

Ночью Инкит пришла к нему. Вечером она не давала никаких намеков на словах и в поведении, но он подсознательно ожидал этого, помня о тех взглядах, которые она бросала на него при расставании. В мире Горр отношения между людьми были гораздо проще, чем на Земле.

Инкит, не говоря ни слова, скользнула под одеяло и прижалась к Михаилу всем телом, необычайно ладно, гармонично, как будто они встречались много раз и давно привыкли друг к другу. Волна доброго тепла и мягкого света накрыла его, сделала невесомым… У него уже давно не было девушки, поэтому его руки немного дрожали, когда он ласкал ее через ночную рубашку. Потом рубашка полетела в сторону. У Инкит были удивительно упругие груди. Ему не приходилось видеть таких даже у самых красивых земных женщин, с которыми он был близок раньше. Инкит трепетала под его руками и поцелуями. В этот момент Михаил почти любил ее. Он целовал ее губы, лицо, шею. Девушка учащенно дышала и шептала чтото – молодой человек никак не мог разобрать. Да он и не пытался.

Михаил ощущал губами молодую кожу, пахнущую молоком и почемуто земляникой. Его руки ласкали тело Инкит, и она отвечала ему с такой же страстью. Сердце учащенно билось, и он в этот момент был совершенно счастлив. Они провели вместе пару часов, и молодой человек потерял счет, сколько раз он овладевал девушкой. В конце концов даже вновь приобретенные умения контролировать усталость оказались бессильны. Михаил уснул.

Когда это случилось, Инкит тихо выбралась изпод одеяла и посмотрела на молодого человека долгим взглядом. Потом наклонилась к нему и слегка прикоснулась губами к щеке. А через несколько секунд дверь за ней тихонько закрылась.

Он обычно трудно и тяжело засыпал в новом месте, но в этот раз заснул легко, подетски, и сны были приятны. Ему поочередно снились то мир, котором он жил раньше, то Инкит, зовущая его кудато, то черноволосая красавица, ускользающая от его объятий.

Утром постель все еще сохраняла запах девушки. Настроен Михаил был бодро, его переполняла энергия, жажда действий. Ему даже начало казаться, что и в этом мире есть приятные вещи. Включая управление ти,разумеется. Он вышел из комнаты и застал сапожника за работой. Под стук его молотка с грустью подумал о том, что та вчерашняя прогулка, а потом и мимолетное ощущение счастья уже никогда не вернутся.

– Доброе утро, – поздоровался Ломтер. – Будешь завтракать?

– Доброе утро. Нет, наверное, не буду. Мне бы хотелось еще посмотреть город, поэтому позавтракаю в какомнибудь трактире.