Чижик – пыжик - Чернобровкин Александр Васильевич - Страница 71

71

После завтрака поехал отбирать деньги. Делают их на Монетном дворе, а все остальное называется отбиранием. По пути в который раз пришел к выводу, что в Толстожопинске стало скучно. Все жирные куски уже расхватаны, а гоняться за мелочевкой — западло. Кстати, «Тяжмаш» — мой. Губернатор пробил добро на приватизацию. Трудовому коллективу раздали акции, а затем, задержав зарплату на три месяца, повертев ее в моем банке, скупили их по дешевке. Работяги за это нам спасибо говорили. Хоть бы один крикнул: «Проснись, пизда, нас обокрали!»

Банкир и Варваринов обрадовались известию о моем переезде в Москву. Слишком круто по их меркам я заворачивал, без меня будет спокойнее. А Вэка и Снегирь огорчились. Вроде бы мешал я им, не давал взобраться на самую верхушку власти, но в то же время облагораживал и не давал сцепиться друг с другом. Снегирь в последнее время начал подминать Вэку. Тому надоело все: скучно, риска никакого. Даже мусора не трогают, а гаишники не останавливают, хоть зигзагом едь. Кидал бы в окошко по червонцу — еще и честь бы отдавали.

— Все здесь налажено, успевайте только бабки загребать, — сказал я своим заместителям. — Главное, чтоб между собой не пересрались.

— Да ты чо?! — возмутился Снегирь.

Если бы такие мысли не появлялись в его голове, промолчал бы сейчас, как Вэка. А то ведь получается: хуй стоит, а голова качается.

— Всяко бывает, — произнес я. — Среди мусоров попадаются башковитые. Стравят вас, погорячитесь, а потом будет поздно.

— Есть суки хитрожопые, — подтвердил Вэка. — Был у нас кум— еб его мельник в прошлый понедельник! — сумел всех блатных настрополить друг на друга. Хозяин ушел на новую зону, его с собой забрал — и только тогда догнали, что это его работа.

— Давайте договоримся, — предложил я не столько Вэке, сколько Снегирю, — если возникла непонятка, вызываете меня и Сенсея, садимся вчетвером и выясняем.

Снегирь пообещал. Надеюсь, сдержит слово, пока не перетяну Вэку в столицу. В нашем деле опасность исходит изнутри, а не извне. Человек от хищника отличается тем, что сжирает своих не только с голодухи, но и от обжорства.

Еще несколько дней я инструктировал своих людей и прощался с любовницами. Эльвира и Нина отнеслись спокойно. Первая знала, что заставит мужа переехать в Москву, в соседний с моим особняк, а вторая была беременна. Почему бы ей не позволить себе такую роскошь — квартирой и деньгами я обеспечил. Ванюшка думает, что ребенок от него. Кстати, и Шлемина дочка родила, а потом вышла замуж за башковитого жиденка, собираются эмигрировать. Значит, со мной ничего в ближайшее время не случится: природа бережет тех, кто хорошо размножается. Лиля в ответ похвасталась, что скоро папу переведут в столицу, и она тоже переедет, а потом потребовала, чтобы вдул ее на прощанье. Кого ебать — вся жопа в шрамах! Выручила меня Нинка, вызвавшая Лилькиного припиздка. Вид у него был такой, будто ебся в жопу, ел говно, хуй сосал не так давно. Сначала он подслушивал под дверью. Слух у него хороший, музыкальный. С такими лопухами — не мудрено. В студенческие годы он играл в джаз-бэнде. Как говорил мой старик, сегодня он играет джаз, а завтра будет пидорас. Это роговило убедилось, что не помешает нам, постучало и вошло. Поболтали втроем о делах «Тяжмаша», совладелицей которого является его жена. Он по образованию экономист, поэтому дал мне несколько советов — поучил отца ебаться. То, что он говорит, может, и правильно по учебникам, но по нашей жизни не конает.

Иришкин обрадовалась переезду. В Толстожопинске хвастать не перед кем, все уже полопались от зависти и вывели ее за рамки, соревнуются только между собой. Домработнице чем дальше от Азии, тем лучше, а тестю — чем дальше я от него. Как и Муравке. Но этому не повезло, хотя вроде бы, и улыбнулась фортуна. Его, как одного из немногих во всей России проявившего себя в борьбе с бандитами, переводят в столицу. Там я ему нужен, как хую уши. Глядишь, скоро у меня карманный министр МВД появится. Я ему подкинул на переезд. Он поломался, но взял.

В день моего отъезда был штурм Белого дома. Уральская группировка замочила курско-чеченскую. Демократия продолжается, можно спокойно отправляться в столицу.

Садко в путь собирается, Берет свой чемодан, Берет бутылку красного, Бутылочку «Нарзан», Еще бутылку красного, «Тройной» одеколон И, чтоб царя обрадовать, Хуевый патефон.