Под солнцем любви (сборник) - Мазаева Ирина - Страница 56

— Саш, ты спишь? — вдруг спросил Набоков.

— Нет, — тихо ответила я. — А что?

— А-а может быть… вместе полежим?

— А тебе что, одному скучно? — тихо издевалась я. — Или, может, холодно?

Андрей неслышно смеялся.

— Ну что, кто к кому пойдет? — спросила я.

— Давай ты ко мне.

— Ладно, — согласилась я, перебираясь со своей кровати на диван Андрея.

— Ты не бойся, я не буду к тебе приставать, — пообещал он.

Набоков сдержал обещание. Мы просто лежали рядом и разговаривали. В два часа ночи спать еще не хотелось. Родителям я сказала, что осталась у Алсу, как и в прошлый раз в начале июня, когда меня бросил Саша.

— Как твоего кота зовут?

— Его зовут Олег, — ответил Андрей и тихо засмеялся. Я смеялась тоже, пряча голову под одеяло, чтобы было не так громко.

— Ты вообще нормальный человек? — не могла успокоиться я, убрав одеяло. — Назвать кота Олегом!

— А что такого? Нормальное имя.

— Может, ты его еще по имени-отчеству звать будешь?

— Хорошая мысль, — кивнул Набоков. — Так и буду звать. Будет Олег Николаевич. Надеюсь, папа не будет против.

— У тебя замечательный папа.

– Да, он у нас самый лучший. Еще до школы читал нам со Светкой стихи Пушкина. Помнишь такой был?

То по кровле обветшалой

Вдруг соломой зашумит,

То как путник запоздалый

К нам в окошко постучит…

— Кто ж его не помнит? Наизусть учили когда-то.

— Вместо слова «путник» я слышал «спутник» и все не понимал. При чем здесь спутник? Искусственный спутник Земли, что ли? Так он же большой! Спутник запоздалый к нам в окошко постучит… Как же он, спутник, большой такой и вдруг… в окошко постучит?! А главное, чем он постучит-то? Да и зачем?

— А помнишь начало «Руслана и Людмилы» про Лукоморье? «У Лукоморья дуб зеленый, златая цепь на дубе том». Когда мне было три года, я все время спрашивала у мамы и бабушки, кто такой Надубетом.

– А вот у мамы не было времени читать нам сказки, и она просто ставила кассету «Том и Джерри», а потом приходил папа и читал про Лукоморье. «Златая цепь, на дубе – Том». То есть мы американского мультяшного кота на Пушкинском дубе представляли. Я так лет до десяти был уверен, что Тома и Джерри Пушкин придумал.

В семь утра в комнату тихо забежал голубой кот, запрыгнул на кровать с моей стороны, держа в зубах скомканный фантик от конфеты. Посмотрев пару секунд мне в глаза, кот разжал челюсти и потрогал меня за руку плюшевой серой лапой.

С кухни доносился шум воды и звук закипающего чайника. Пора вставать, одеваться и идти домой, пока не проснулся Андрей.

Пока не ушла сестра и есть кому закрыть за мной дверь.

Я быстро оделась, взяла сумку и вышла в темный коридор.

— Привет! Я ухожу. Закроешь за мной дверь? — на одном дыхании выпалила я, боясь представить себя со стороны.

— Подожди, может, выпьешь кофе? Я тебе сейчас налью. — Света смотрела на меня абсолютно спокойными зелено-карими глазами с пушистыми ресницами. Как у Набокова.

— Нет-нет-нет. Спасибо большое, но я…

— Все в порядке? — спросила Света. — Ты нормально себя чувствуешь?

Я чувствовала себя в сотни раз лучше, чем просто «нормально», но понимала, что это будет продолжаться недолго.

От двух часов до двух дней.

Два дня — потолок.

В настоящем — насыщенный раствор счастья.

Спустя сутки — концентрация приблизится к минимальной отметке. Растворившись в долгих разговорах с подругами и бестолковым сидением в Интернете, выпадет сухим остатком ожидания телефонного звонка.

С завтрашнего дня — до бесконечности.

– Да, – ответила я, пытаясь улыбаться. – Пока нормально.

* * *

Придя домой, я сразу зашла «ВКонтакте». Из ста семи друзей в восемь утра онлайн была только Алсу. Я позвала ее к себе, и через двадцать минут она уже сидела у меня на диване и выкладывала на журнальный столик чизбургеры, картошку и ягодные пирожки из «Макдоналдса».

— Вчера вечером нашла бывшую девчонку Джонни, — сказала она, откусывая половину чизбургера. — Пятнадцать минут, и готово. Я и не думала, что так быстро получится.

— Как тебе это удается?

— У меня хорошая интуиция, и я умею анализировать информацию. Ну вот смотри, у меня в друзьях четыреста с лишним человек. Я знакома с полусотней максимум. Остальных я даже не помню как зовут. Виделись где-то один раз, может. Я не отклоняю заявки, мне не жалко, и я с радостью буду общаться, если представится случай. Тут можно раскопать любые пласты своей и, главное, чужой жизни. Это очень затягивает. Я легко могу узнать, как у людей с личной жизнью.

— Как?

— По фотографиям всегда угадываю.

— Да ладно! И как же ты это делаешь?

— Ну, например, выставляет какая-нибудь чикуля с десяток снимков на даче при полном параде. У нее домик в деревне, деревянный, с трубой, шесть соток, теплицы под окнами. Что ты можешь об этом сказать?

Я пожала плечами и взяла чизбургер.

— Это значит, что она в поиске. Одинокие девки даже на даче стараются выглядеть так, будто через минуту на свиданку сорвутся. А в реале их ждет лопата, тачка навоза и грядка морковки в огороде. Нормальные люди надевают то, что нежалко. Старые треники, например. А что, если видишь чиксу при параде в холле египетского отеля?

Я снова пожала плечами.

— Отдыхать одной не круто, как ни крути. Надо посмотреть ей в глаза. Девушку ведь явно кто-то фоткал! А на любимых заек на отдыхе смотрят с особой нежностью.

— А что бы ты про меня сказала, если бы не знала и увидела фотку на сайте?

— Я бы попросила убрать два неправильных ответа, воспользовалась помощью зала и позвонила бы другу. Да, все сразу. У тебя особый случай.

— Особо тяжелый?

— Скорее, сложный.

— А что бы ты рассказала о Набокове и его взрослой девушке?

— Мне Наташка о них рассказывала недавно, — ответила Алсу. — Они больше полугода вместе. Совершенно случайно познакомились «ВКонтакте». Он увидел ссылку на группу «Я тебя люблю». Знаешь, там постят нежные фото парочек и излишне романтичные цитаты о любви. Зашел поржать. Увидел ее фото в подписчиках, зашел на страницу, лайкнул аву и тут понеслось. Она крутая. Работает персональным ассистентом генерального директора в каком-то иностранном банке. А он студент-инженер. Чувствуешь разницу? Парням иногда нравятся девушки постарше, это нормально.

— Понятно, — все, что я могла сказать.

— Ты что, расстроилась?

— Похоже, мне не на что надеяться. Мы до вечера катались, потом к нему домой поехали, я только утром вернулась.

— Что-то было?

— Нет, мы пару раз поцеловались и проговорили почти до утра. Теперь я думаю, он должен мне позвонить, или это ничего не значило? И нужно ли мне вообще о нем думать и беспокоиться, если он сейчас, скорее всего, обнимает свою взрослую девушку?

* * *

Когда Алсу ушла, я включила свет и телевизор, поставила телефон на подзарядку. Звук телевизора на минимальной отметке. Телефон молчит. Абонент, конечно, доступен, просто думает сейчас о другом. Или другой.

Чтобы отвлечься, я занялась уборкой. Разобрала шкаф, выбросила километр черновиков, нашла немецко-русский словарь для технических специальностей. А в самом углу, под горой старых футболок, аккуратно сохранилось оригами из контрольных работ по математике и диктанта по русскому языку с тридцатью ошибками. Кроме того, нашлась тонна старых глянцевых журналов, которые я покупала, но никогда не читала дальше оглавления и гороскопа для Стрельцов.

Расставила коллекцию лаков для ногтей. Сначала по росту, потом по цветам радуги. Не понравилось.

Новых сообщений нет.

Ближе к вечеру я прилегла на диван и отключилась до двенадцати ночи. Первое, что я сделала, проснувшись в десять минут первого, — схватила мобильник и разблокировала его с третьей попытки дрожащими руками.