Под солнцем любви (сборник) - Мазаева Ирина - Страница 58

Теперь, спустя несколько лет, мы гуляли втроем. Мы с братом, по-прежнему обожавшим овчарок, и Саша с тремя большими неуклюжими щенками-подростками. Оказалось, его мама занимается их разведением.

Вернувшись домой, вытерла Шарику лапы и сделала себе бутерброд. Я стояла у окна и смотрела на шоссе, на поворот у автостоянки, на два фонаря, что зажглись минуту назад. Я волновалась и думала о Саше. Что, если он больше не позвонит, не придет, не обнимет меня? Я постоянно думаю об этом, даже если все хорошо и нет причин для волнения. Что если он решит бросить меня? Я представила, через что придется пройти, и вздохнула. Задумавшись, я не заметила, как на кухню прибежал Шарик и стащил с бутерброда кусок сыра.

Глава 9 Испытание верности

Я листала страницы, читала комментарии, пытаясь залпом проглотить объемные куски текста, смотрела фотографии — совсем новые и совсем старые, сканированные и нечеткие, но не менее важные, чем все остальные. Теперь я знала, что может быть увлекательнее лучших классических и современных романов, интереснее «Кода Да Винчи» и «Гарри Поттера», вместе взятых, — это чтение скрытых записей в блоге девушки бывшего парня.

Я двигалась от настоящего времени к прошлому, на десятки страниц и сотни сообщений назад. Я догадывалась, что скрывают подзамочные записи. Копание в себе, попытки размышлять на философские темы, личные фотографии, чувства, влюбленность. Она писала о Саше, об их встрече, знакомстве, отношениях и таком сложном счастье.

Таня и Саша познакомились на зимних каникулах в Греции, куда поехали отдыхать вместе со своими однокурсниками. До этого они учились в параллельных группах, часто виделись, но знакомы не были.

Саша сразу понравился Тане. Она писала, что пробежала взаимная искра и оставшиеся две недели они не отходили друг от друга ни на шаг. Потом они разъехались по домам и продолжили встречаться в Москве. Они почти не скрывали своих отношений в институте. Не то чтобы целовались открыто, но всегда садились рядом, вместе обедали, готовили проекты и уходили после занятий, держась за руки.

Там же были и фотографии Тани — чаще всего она снимала себя на мобильник. Довольно откровенные, черно-белые: девушка старательно выгибала спину, отклячивала попу, заглядывая в собственный мобильник ярко накрашенными серыми глазами и улыбаясь.

Фотографии с Сашей тоже были. Они снимали себя на прогулках с вытянутой руки. Получалось неуклюже и неудачно: то у него глупое выражение лица, то Таня некрасиво кусала губы, – но ей все это казалось неважным – она выкладывала даже самые нечеткие и неважные фото.

Я продолжала читать, нервно ковыряя ногтями виски и подбородок.

Саша врал мне. Он не просто встречался с нами обеими, он уже давно жил своей счастливой жизнью, о которой я не знала. Собаку ей подарил недавно…

– Дура, как я только могла не заметить? – спрашивала я себя, дожидаясь, пока загрузится следующая страница.

Раньше я считала, что в историях из жизни нет ничего интересного, способного надолго привлечь внимание, однако я ошиблась. Я остановилась на моменте, где Таня узнает, что у парня есть девушка, с которой он встречается уже полгода, и призывает его сделать важный выбор.

Или она, или ванильная малолетка из его школы. Таня писала обо мне. Писала, что мне не мешало бы похудеть килограмм на пять, подкачать пресс, научиться одеваться, краситься и укладывать волосы.

Ей очень понравилось, как Саша был записан в телефонной книжке моего смартфона. Наверное, Саня сам ей рассказал об этом. Я записала его «Зайчушуля», когда мы только начали встречаться. Алсу и Наташа, узнав об этом, сделали вид, что их тошнит.

Таня стала называть его так же. Ей хотелось, чтобы Зайчушуля любил только ее, был рядом только с ней, а не с глупой неопытной школьницей.

От нее нужно было как-то избавиться. Сказать прямо Саша не мог — хотел, чтобы я сама приняла это решение или сделала что-нибудь такое гадкое, после чего разрыв отношений был бы самым логичным завершением истории. Например, изменила бы ему — Саша бы обо всем узнал. Все по-честному, и нервы в порядке.

Но как же все провернуть, если эта дура Саша даже и не думает смотреть на других?

Нужно, чтобы представился удобный случай…

С этим блогом я даже забыла, как сильно ждала сообщений от Набокова, которых по-прежнему не было. А тем временем Таня уже подавала Саше идеи, как избавиться от девушки за максимально короткое время.

«Знаете такую программу, где парни проверяют своих девушек, а девушки своих парней на верность?» — спрашивала Таня огромными розовыми буквами.

Суть шоу: подсадной мачо пытается соблазнить девушку по просьбе ее молодого человека, который имеет возможность видеть это в прямом эфире. Если девушка поддается соблазну и отвечает на знаки внимания, значит, она не прошла это испытание, и отношениям конец.

«Андрюха Набоков клевый, он у себя в универе капитан команды КВН, так что развести кого-то ему даже по приколу! Он в трех программах «Испытания верности» снялся! А после этой почему-то забил, не знаю…»

Он не отказался и сделал все, как его просили. Весь вечер ублажал и развлекал Сашу, после чего предложил поехать к нему домой.

«Звони ей! — сказала Таня Саше спустя пару часов. — Скажи, что ждешь ее у подъезда с мороженым, и послушай, что она ответит!»

Ловушка захлопнулась.

Я не стала врать, что через минуту спущусь к машине.

Не отрицала, что меня нет дома.

Не было никакого Саши у подъезда с мороженым.

Саши вообще в тот момент в Москве не было.

В это время он был с Таней…

— Кусок… — прошептала я, не веря своим глазам и не зная, кого сильнее нужно ненавидеть.

Сашу с Таней, которые придумали эту унизительную проверку на вшивость, или Набокова, который воплотил в жизнь их болезненную фантазию?

Хотелось побыть одной. Хотелось сидеть на полу на пустой кухне и плакать.

Эпилог

Прошла неделя.

Мне безумно хотелось отформатировать мозг и забыть весь прошедший год. С прошлого августа до нынешнего сентября. Хотя можно было бы ограничиться тремя месяцами этого никудышного лета. Я уверена — это было самое ужасное лето в моей жизни. Сначала меня предал любимый парень, после выгнали с работы, а потом я влюбилась в того, кто подставил меня в самом начале.

Такого не придумаешь специально, такое вряд ли кому приснится, такое стыдно вспоминать. Я рассказала Алсу обо всем, что прочитала в блоге Ткаченко.

— Хуже уже точно не будет, — сказала она, выслушав меня. — Будь уверена!

— Почему ты улыбаешься?

— Ты знаешь, что это значит?

— Нет.

— Моя мама говорит, что ночь темнее всего перед рассветом, так что очень скоро все будет хорошо, даже если сейчас кажется, что все плохо. Все изменится, вот увидишь. Набоков не звонил тебе?

— Нет, — вздохнула я. — Не писал и не звонил.

— Я зайду к себе на страничку с твоего ноута, — сказала Алсу.

— Заходи.

Алсу зашла и притихла на некоторое время. Я слушала равномерный стук клавиш и дремала перед телевизором. Так и проходили последние дни лета, августа и каникул. Больше всех повезло Наташке, два дня назад улетела в Тунис на две недели.

— Знаешь что? — спросила Алсу.

— Ну?

— Девушка Набокова удалила его из друзей.

— Это ни о чем не говорит, — ответила я. — Ты забыла, о чем я тебе рассказала? Терпеть его не могу, ненавижу! А с чего ты взяла, что это она его удалила, а не он ее?

— Он остался у нее в подписчиках. Если бы он ее удалил, то было бы наборот. Все просто. Ладно, мне пора. Меня Джонни ждет.

Когда Алсу ушла, я вернулась к компьютеру. На экране осталась открытой страничка Набокова. Я нажала на его фото, собравшее сорок восемь лайков и десять комментариев. «Мне нравятся парни, как ты. Такие покоряют сразу и навсегда».