Скорпион - Валяев Сергей - Страница 40

— Думаю эта сумма, Александр, дает мне определенные гарантии, — веско проговорил государственный муж.

— Да уж вы, Саша, — неопределенно добавил адвокат Лазаревич, — обязаны постараться.

Я рассмеялся: господа, не надо лишних слов, слишком много слов, видите, я уже лезу из кожи вон, чтобы получить положительный результат. Мои собеседники решили, что я шучу. Отнюдь. За ночь мой мозг провел определенную аналитическую работу и теперь мне ничего не оставалось, как только шагнуть в лабиринт всевозможных общественно-политических хитросплетений, чтобы, помыкавшись там, найти верный путь, который выведет искателя к искомому призу.

— Михаил Яковлевич, будьте любезны, список, — напомнил я.

— Да-да, я старался вспомнить всех, — передал бумажный листочек. Здесь двенадцать человек. Возможно, кого запамятовал.

Я просмотрел список: да тут сливки политического истеблишмента демократического толка. Ну и прекрасненько — у нас есть богатый выбор. И попросил господина Фиалко крестиком отметить тех, кто имел нестандартную сексуальную ориентацию.

Дальнейшее напоминало дурной анекдот: высокопоставленный шалунишка, натянув очки на нос, проглядел список и со вздохом начертил крупный крест крест напротив всего списка.

— Как? — я опешил от удивления. — Все?

— Точно так, — развел руками. — Веяние, так сказать, времени.

Ну вы, блин, даете, промолчал я.

Да, куда ни посмотришь — рабоче-крестьянская поза высокопоставленных сидалищ, за душой которых нет ничего, кроме единственного желания: быть во власти. Быть рядом с властью. Чтобы власти было всласть. Ради власти можно похерить все романтические заблуждения юности, все чистые помыслы настоящего, все душевные порывы в будущем.

Думается, что, помимо известных нефте-газовых, банковских, алмазных и оружейных группировок имеет место быть вполне сформировавшаяся «голубая группа», четко отслеживающая собственные интересы, ни при каких обстоятельствах не дающая в обиду своих и, наконец, активно привлекающая в команду все новых и новых членов.

Не нарушил ли генерал Фиалко устав Голубой Армии? Возможно, он слишком много внимания и времени уделял гетерсексуальным войскам, собранным из нищего оборванного люда, бесстрашно ходящий каждую ночь в штыковые атаки на крепости, именуемыми прекрасными женскими именами.

Джип мчался по скоростному шоссе — я возвращался в столицу, где продолжались бои местного значения. Первую разведку я решил провести крупными силами сексотов. Естественно, сексот сексоту рознь. У меня имелась надежная и проверенная сеть особей любопытствующих, способных поднять необходимую информацию со дна морского, снять её с заснеженной гималайской маковки, вырвать из мягкого места черта бритого.

После того как начались базарные отношения, Контора, как и многие другие государственные структуры, перешла на самоокупаемость. У всех семьи, дети, тещи, долги и так далее. А где можно нарвать зелени? Правильно, в карманах новых рябушинскихъ, морозовыхъ, мамонтовыхъ и прочих. Вот и приходится многим из моих бывших коллег заниматься коммерческими, скажем так, проблемами.

Оговорив с каждым секретным сотрудником время и место встречи в большом городе, я нашел по телефону полковника Старкова и попросил дать объективку ФСБ на гражданина Фиалко.

— Серьезное что-то, Алекс?

— Так, по мелочи, — ушел от ответа. — На пять копеек.

— Что-то на тебя не похоже, — засомневался боевой товарищ.

Тогда я признался, что познакомился с милой девушкой Мариной, приемной дочерью вышеупомянутого господина. И, кажется, воспылал нешуточной страстью.

— А-а-а, сукин ты кот, — рассмеялся Старков. — Вопросов больше нет.

Такой вот я подлец: прикрылся девушкой, будто щитом. А что делать? Ситуация с её папой настолько нестандартна, что я должен иметь легальное прикрытие. Надеюсь, будущая журналисточка заочно простит мое фрондерство.

Увы, охотник за людишками вынужден в силу специфики своего пограничного со смертью труда переступать через идеалы и принципы, через чужие судьбы и жизни, через сукровичную трупную жижу и любовь. И при этом никому не доверять — никому. Только самому себе и то в счастливые минуты передышки между боями.

Найти молоденькую королеву Николя Макова в десятимиллионном городе практически невозможно. Шанс имеется лишь у профессионала, то бишь у меня. И то при условии, что госпожа-удача соизволит ощериться. Главное, чтобы провокатор и исполнитель чужой воли был жив и здоров. Тогда шанс повышается. Теплый организм оставляет за собой шлейф, по которому его можно без труда обнаружить. Где начинать лучше искать? Разумеется, по месту жительства. Иногда домашняя утварь разыскиваемого может сказать о нем больше, чем он сам.

Ведя беспрестанные телефонные переговоры по проблеме, я приближался к мегаполису. Город задымленным островом плавал в салатовом свете погожего дня. Из-за рыжих пролесок вышагивали новые гигантские кварталы новостроек. Чадили огромные раструбы ТЭЦ. Свалку, над которой кричали степные чайки, утрамбовывали бульдозеры. Потом на это место завезут волжский чернозем и разобьют парк культуры и отдыха — с деревьями и клумбами.

Эх, Россия, все у тебя грандиозное, объемное, исполинское: поля, реки, горы и леса — ни обойти, ни объехать, ни обскакать, ни облететь. Не могут понять иные малые государства, как мы, проживая на таких просторах, протягиваем руку к мировому сообществу, чтобы не протянуть ноги. Велика сия эта загадка русской широкой души, и никому её не постигнуть, даже нам, здесь обитающим. Ну да, ладно, как говорится, кому — пышки, а кому — шишки.

Именно за потенциальными шишками я и спешил в столицу нашей родины. Если некто работает профессионально и основательно, то одними увещевательными беседами по душам не обойтись.

Руководствуясь принципом: если хочешь, чтобы получилось хорошо, делай все сам, я подруливаю джип в район, где прописан гражданин Маков. Не думаю, что он ждет меня на кухне с прохладной бутылочкой родной. И тем не менее надо посмотреть, чтобы понять, чем живет и чем дышит «любовница» господина Фиалко.

Подъехав к разрушающемуся дому эпохи сталинской реконструкции, похожему на расколотый льдами «Челюскин», я задержался в джипе по причине поиска универсальной шведской отмычки, которую мне подарили на день рождения. Кому-то подносят вафельные тортики и апатичные гвоздики, кому-то жалуют арабских скакунов, а мне — пожалуйста, прими, дорогой menhanter, полезную в хозяйстве вещицу.

Найдя наконец универсальную отмычку, я, изображая торгаша юго-восточным ширпотребом, отправился в дом. В его холодном подъезде тянуло могильной плесенью и прошлым благополучием: в нишах прятались улыбчивые нимфы с мраморными животиками и перебирали невидимые струны арф — да здравствует вечная музыка!

Презрев лязгающий капканом лифт, я медленно поднимаюсь по лестнице на третий этаж. Прислушиваюсь — дом жил своим малосодержательным филистерским бытом: полемизировал телевизор, лаяла жирная болонка, жарили серебристую форель, старичок общался вопреки скверной связи с городом Минуссинском.

Замок был некрепким и я легко его открыл, предварительным звонком убедившись, что квартира пуста. В коридоре меня встретил глянцевый перекидной календарь с атлетами, на которых бугрились бицепсы и трицепсы. В комнатах, где были четырехметровые потолки, замечались следы скоропалительных сборов: из открытого шкафа вываливалась требуха одежды несносно-яркого окраса, на стенах спальни, где кособочилось ложе с одеялом из отвратительного голубого атласа, висели лохмотьями театральные афиши, спортивные тренажеры находились в полуразобранном состоянии.

Складывалось впечатление, что господин Маков бежал в панике, предупрежденный о появлении страшного и ужасного охотника. Это становилось, во-первых, интересным. И второе, человек в таком невротическом припадке способен допустить промашку. Ну-ка, что здесь у нас, и я прогуливаюсь по квартире, как сталкер по свалке.

Тот, кто до последнего времени проживал в этой квартире, не отличался чистоплотностью. На кухне нахожу завалявшийся рекламный проспектик, пропагандирующий здоровый дух в здоровом теле. Лоснящаяся бумага в замшевой пыли, адресок и номера телефонов обведены чернильными овальными кружочками. Не занимался ли господин Маков атлетическим шопингом? Сейчас модно посещать подобные заведения. Интересно, какие мышцы тренируют «атлеты» там?