В поисках копей царя Соломона - Шах Тахир - Страница 52

После довольно продолжительных поисков мы купили почти все — за исключением плаща для Самсона. Мы наткнулись на первоклассную брезентовую куртку, висевшую в полиэтиленовой упаковке в глубине магазина, и лицо Самсона засияло. Он стал намекать, что это его размер и что эта вещь прекрасно защитит его от дождя, но куртка была очень дорогой. Вместо куртки ему пришлось довольствоваться черным мешком для мусора с отверстиями для рук и головы.

Большую часть одежды, продающейся в эфиопских магазинчиках «секонд-хенд», доставляется из Европы и Америки, но она абсолютно не подходит для суровых африканских условий. Непрочные вещи годятся для Запада, где мы привыкли часто менять гардероб, но в таких странах, как Эфиопия, они быстро изнашиваются. Мне пришло в голову, что на этот рынок нужно поставлять излишки прочного армейского обмундирования. Оно практически вечное и очень дешевое. Правда, моя идея не была оригинальной. В 20-х годах двадцатого века геолог и золотоискатель Л. М. Несбитт сообщал, что один европеец намеревался импортировать излишки армейского обмундирования из Марселя, но эта затея окончилась ничем.

Я спросил у торговца, продававшего брезентовую куртку, нет ли у него лампы высокого давления. Он сунул палец в ухо и сделал несколько вибрирующих движений. Когда-то у него была одна такая лампа. Она пролежала на полке двадцать лет, и когда он, наконец, продал ее, то не стал заказывать новую. За остаток дня мы обошли все магазинчики, киоски и лавочки Нехо в поисках нужной нам лампы. К вечеру мы забрели в обувной магазин на окраине города. Я не хотел заходить, но Самсон надеялся уговорить меня купить ему пару ботинок. Среди куч поношенной обуви сидел хрупкого вида мужчина в розовой бейсболке. Я сказал, что мы ищем лампу высокого давления. Продавец порылся под прилавком и вытащил покрытую сажей коробку. Открыв коробку, мы обнаружили в ней почти новую лампу.

— Двести быр, — назвал цену продавец.

Это была огромная сумма, почти двадцать фунтов, но я понимал, как важно иметь все необходимое снаряжение. Поэтому я вытащил из кошелька купюры и бросил их на прилавок. Деньги, потраченные на качественное снаряжение, всегда окупаются.

Мы вернулись в бар и обнаружили, что Бахру забился в угол кровати и сидит, прижав подбородок к коленям. У него закончился кат, и он страдал от абстинентного синдрома. Я продемонстрировал ему покупки.

— Нам понадобится все это, чтобы добраться до Туллу-Валлель, — объяснил я.

Бахру не отрывал взгляда от своих ног.

— Я не поеду в Туллу-Валлель, — пробормотал он.

— Тебе не обязательно подниматься на гору — припаркуешься где-нибудь поблизости.

— Я никуда не поеду.

Я не мог понять, что с ним произошло. Раньше у Бахру не проявлялось никаких признаков депрессии. Я предлагал оплатить его питание и купить кучу этих проклятых зеленых листьев.

Я даже предлагал ему деньги. Он не пошевельнулся.

На следующее утро мы с Самсоном нехотя выгрузили вещи из «императорского джипа» и стали на обочине дороги. Мы прождали восемь часов, до самого вечера, но мимо нас так и не проехала ни одна машина.

Накануне вечером я угощал Бахру араки и даже преподнес ему подарок — плитку греческого шоколада. Он немного приободрился и предложил сидевшему в баре пьянице сыграть в карты. Я подмигнул Самсону:

— Это наш прежний Бахру.

Бахру бросил крапленую колоду на стол и предложил партнеру снять карты. Они сыграли несколько раз, и наш водитель все время выигрывал. Но затем пьяница выхватил нож и обвинил Бахру в жульничестве. Он сгреб со стола деньги и заявил, что прирежет Бахру, если тот попробует отнять их. Проститутки вмешались в ссору и разняли игроков. Бахру поплелся в свою комнату; голова его была опущена, руки безвольно висели.

— Боже мой, — пробормотал Самсон, когда Бахру ушел. — Может быть, удача действительно покинула его.

На следующий день мы снова выставили вещи на обочину дороги. Часа через три рядом с нами затормозил кирпично-красный «Лэндкрузер». Это была единственная машина на дороге с самого утра. Водитель согласился подбросить нас до Беджи, который находился в семидесяти пяти милях к западу от Нехо. Я заглянул внутрь «Лэндкрузера» и увидел на заднем сиденье сплетение рук, ног и лиц. Мы с Самсоном по очереди обняли Бахру. Это был грустный момент, но у нас не оставалось выбора. Мы должны были продолжить путешествие без него. Через минуту наши вещи были заброшены наверх, а мы втиснулись в машину.

Тот, кто путешествовал по Восточной Африке, знаком с удовольствием от езды в магнату, вездесущих семейных фургонах, которые служат здесь основным видом транспорта. После них даже самый плохой автобус кажется роскошью. Пассажиры набиваются в микроавтобус так плотно, что превращаются в какое-то единое многорукое, многоногое и многоголовое существо. Если вы чихаете, сотрясается весь организм. Вы начинаете считать минуты и думать, что следующая секунда будет для вас последней. Но время идет, а машина продолжает ехать, останавливаясь лишь при проколе шины или для того, чтобы выпустить пассажиров в туалет. Теперь мне кажется это невероятным, но в «Лэндкрузер» набилось двадцать четыре человека, не считая трех мужчин, прицепившихся к крыше.

Часы шли за часами, и я начал привыкать к чьему-то локтю, упиравшемуся мне в спину, и к локонам волос на моем лице. Самсон углубился в беседу о Ветхом Завете с человеком, тесно прижатым к нему. Я сидел рядом, но у меня не было желания включиться в разговор. Меня беспокоило, что мы оставили Бахру в такой глуши, вдали от дома. Первое правило любой экспедиции — держаться вместе. Если бы экспедицией руководил Стэнли, он заковал бы его в цепи и высек плетьми. Но времена изменились.

Город Беджи расположен на плоской, поросшей травой равнине с холмами в южной и восточной части. В обычных обстоятельствах мы никогда не остановились бы в таком месте, но у нас не было возможности свериться с картой, когда мы садились в «Лэндкрузер». Похоже, водитель был убежден, что этот небольшой городок находится неподалеку от Туллу-Валлель, и мы поверили ему на слово. Несколько местных жителей, которые видели, как мы вылезали из машины, выглядели встревоженными, и я стал подозревать, что они бросятся к нам и скажут, что мы совершили ужасную ошибку.

Затем на обочину дороги с багажника были сброшены наши вещи, и матату двинулась по направлению к границе с Суданом.

Собираясь в новую страну, я всегда стараюсь купить самые лучшие карты, потому что, как правило, — за исключением Индии, где национальная картографическая служба выпускает необыкновенно подробные карты, — труднее всего найти хорошую карту именно в самой этой стране. Фирма «Мишлен» выпускает серию самых подробных гражданских карт Африканского континента с масштабом 1: 4000000. Кроме того, у меня были американские штурманские карты Эфиопии. Одна из них, с масштабом 1: 500000, охватывала восточную часть страны. Несмотря на то что на карте было немного названий, она служила источником надежной информации.

Одного взгляда на карты оказалось достаточно, чтобы понять: мы находимся в двадцати пяти милях к северу от Туллу-Валлель. Лучше бы мы подъезжали с юга, поскольку дорога там проходит ближе к горе, но поворачивать назад было поздно.

В Беджи имелся единственный бар, в котором подавали теплое пиво «Pilsen» и который одновременно служил борделем. Проститутки сидели в тени на веранде, ковыряя в зубах и заплетая друг другу косы. Они посмотрели на нас, а затем отвели взгляды. Иностранец и эфиоп с Библией под мышкой — это явно не те люди, которые нуждаются в их услугах. Мы свалили свои пожитки в тени и спросили девушек, где можно нанять мулов. Они скривились, а затем одна молча ткнула пальцем в сторону покосившегося деревянного ларька на противоположной стороне улицы.

Внутри в кресле спал мужчина; на его груди клубочком свернулся котенок. Вокруг были разбросаны пустые бутылки из-под джина. Звук открывающейся двери, задевшей за валявшийся на полу мусор, разбудил его. Щеки мужчины покрывала густая серая щетина, под глазами были мешки, а большая часть носа отсутствовала. Мы обменялись приветствиями.