Любовники-убийцы - Бело Адольф - Страница 32

— Пусть мне возвратят его! — кричала она в истерике.

Ужасная сцена все не прекращалась, поэтому судьи стали советоваться, как положить ей конец, не оскорбляя это несчастное создание. Но не успели они отдать распоряжения, как из толпы вышел старик с длинными седыми волосами, с грустным, но спокойным лицом и медленно подошел к рыдающей Бригитте. Это был священник Горда. Он знал Бригитту с самого рождения, знал ее набожность, ее преданность, все ее несчастья. Он подал ей руку.

— Идемте, дочь моя, — сказал он ей. — Ваши дети ждут вас. Бог даст вам в них утешение.

Бригитта послушалась его. Она немного успокоилась и, поддерживаемая уважаемым священником, отправилась домой, в Фонбланш, где ждали ее дети.

— Господа, — сказал следователь, — теперь нам следует допросить Марго Паскуаль.

И судьи в сопровождении нескольких жандармов отправились в Новый Бастид.

Глава XIX

С той минуты, как Паскуаль упал под выстрелом Фурбиса, Марго не покидала своей постели, чтобы избежать нескромных расспросов соседок, присутствие которых могло смутить ее. Она узнала об аресте своего любовника и Мулине, но не слыхала ничего более. В то время как он предавал ее, рассказывая судьям все подробности этого ужасного происшествия, она беспокоилась за его участь и в волнении спрашивала, хватит ли у него хитроумия обвинить Мулине в преступлении, в котором был заподозрен сам? После двукратного обращения за разрешением Фредерик Борель снова вошел к ней в комнату, пытаясь выяснить у нее какие-либо подробности.

— Ты никого не подозреваешь? — спросил он ее с прежней настойчивостью.

Она ответила уклончиво или, лучше сказать, не ответила совсем. Она поклялась не выдавать своей тайны и сдержала клятву. Из своей комнаты она слышала пение священников, потому что тотчас после окончания судебно-медицинского следствия было совершено погребение Паскуаля. Пение не вызвало в ней ни малейшего волнения. Однако когда она перестала его слышать, то легко вздохнула — она считала себя свободной. Теперь более чем прежде она принадлежала Фурбису. Но как раз в это время в Новый Бастид приехал следователь. Она должна была решиться выйти к нему.

— Если она больна, — сказал судья, — мы можем прийти к ее постели.

Но Марго предпочла выйти сама. Она позаботилась о своем туалете, и никто не смог сдержать удивления, когда она, одетая во все черное, вышла в зал. Быть может, она рассчитывала произвести впечатление на тех, кто должен был сейчас ее допрашивать?

Судебный следователь, действительно, сначала отнесся к ней сочувственно. Трудно было допустить, что под этой неземной красотой скрывается воплощение порока. Это восхитительное создание, каким она казалась, не могло руководить преступником.

— Сударыня, — сказал он Марго, посадив ее напротив себя, — к величайшему прискорбию, мы вынуждены допросить вас. Постарайтесь ясно отвечать на наши вопросы.

— В чем меня обвиняют? — спросила Марго.

— Вас обвиняют в том, что вы заставили Фурбиса убить вашего мужа, после того как напрасно пытались отравить несчастного.

«Им все известно», — проговорила про себя Марго. Но она не смутилась, предполагая, что Фурбис сумеет защитить их обоих. Затем прибавила вслух:

— На каких доказательствах основано это обвинение?

— Я не могу позволить вам отвечать на мои вопросы вопросами. Правда ли, что вы вынудили Фурбиса застрелить вашего мужа?

— Нет, я любила своего мужа.

— Правда ли, что вы давали покойному ядовитые вещества в лекарствах и питье, которые готовили ему во время болезни?

— Нет.

— Находились ли вы в интимных отношениях с Фурбисом?

При этих словах Марго воскликнула обиженно:

— Я?! Ах, господин судья, кто это сочинил такую низкую клевету?

— Сам Фурбис. Это он вас обвиняет.

Марго сохраняла спокойствее. Не допуская измены со стороны любовника, она думала, что ей хотят поставить ловушку.

— Фурбис ошибается, возводя на меня подобную клевету, — сказала она совершенно спокойным, твердым голосом. — Я не виновна, и против меня не найдется ни одного доказательства.

— Вы ошибаетесь, — ответил следователь, — вот они.

При этих словах он положил на стол около двадцати листов почтовой бумаги, исписанных ее рукой. Она не смогла удержаться от удивления, но тотчас же оправилась.

— Вы смутились, — строго заметил судья. — Вы узнали эти письма.

Он ответила тихим голосом:

— Это совершенно естественно, милостивый государь. Вы вдруг выкладываете перед моими глазами эти письма, говоря мне: «Вот доказательства вашей виновности…» Я была удивлена этим, вот и все.

— Так вы отрицаете всякое свое участие в преступлении?

— О да, насколько позволяют мне мои силы, — ответила она с воодушевлением.

— Вы отрицаете даже, что эти письма писаны вами?

— Я первый раз в жизни слышу о них.

«Если эта женщина и виновата, — заметил про себя следователь прокуратуры, — то она заранее подготовилась к ответам».

И, возвращаясь к допросу, он спросил ее:

— Как же вы объясните обвинения, возводимые на вас Фурбисом?

— Я не могу объяснить этого.

— Не было ли между вами какой-нибудь ссоры, в результате которой он решил отомстить вам?

— Никогда. Я даже мало говорила с ним.

— Как он относился к вашему мужу?

— Паскуаль очень любил его.

— Не давал ли он ему денег в долг?

— Давал.

— Говорят, что это вы убедили его дать Фурбису ссуду.

— Мой муж спрашивал у меня совета. Я предложила ему оказать эту услугу, так как знала, что дела Фурбиса в затруднительном состоянии и что его жена и дети нуждаются.

— Но эта женщина сама обвиняет вас, — быстро ответил судья, припоминая слова Бригитты, сказанные ею Фурбису несколько часов тому назад, в больнице. — Она упрекала своего мужа в том, что он изменил ей с вами.

— Она лишь прибавила еще одну клевету к тому, что возводится на меня.

— Знаете ли вы, что Фурбис умирает? Он обвиняет вас со своего смертного одра.

При этом заявлении Марго почувствовала, что сердце ее сжалось, а лицо мгновенно побледнело. Как только ей показали ее письма, она убедилась, что у торговца не хватило мужества отпираться, и она уже страдала от этого, но узнать, что он умирает, было слишком тяжело для нее.

— Похоже, Фурбис вам небезразличен, — снова заметил судья.

— Это не имеет значения, я не виновна, — продолжала настаивать Марго.

— Вы понимаете, что делаете? В таком случае мы вынуждены будем поставить вас лицом к лицу с тем, кто назвал вас своей сообщницей. Вы объяснитесь перед ним. — Судья грозно посмотрел на женщину.

— Я готова.

Произнеся эти слова, Марго задрожала всем телом.

Судебный следователь отдал приказание немедленно отвести Марго в больницу Горда к Фурбису и освободить Мулине.

— Я не виновен! — закричал Мулине, представ перед судьями.

— Мы знаем это, — ответил один из них, — вы свободны.

— Кто же виновник преступления? — робко спросил Мулине, прежде чем уйти.

— Фурбис.

Услыхав это имя, Мулине не мог удержаться, чтобы не вскрикнуть от неожиданности. Его реакция привлекла внимание следователя, и он пояснил:

— Фурбис убил Паскуаля, потому что они оба любили одну женщину.

Мулине молчал.

— Знаете ли вы о существовании связи между Фурбисом и Марго Паскуаль?

Мулине поднял глаза на вопрошающего и ответил смущенным, но тем не менее уверенным голосом:

— Я не знаю ничего, кроме того, что госпожа Паскуаль любила своего мужа.

Когда он вышел, то увидел, к своему огорчению, как Марго садилась в карету с жандармом.

— Куда она едет? — спросил он, теряясь, у Фредерика.

— Под арест, — ответил тот.

— Она, под арест? — переспросил Мулине. — Почему, это же Фурбис убил Паскуаля!

— Именно поэтому, — грустно ответил Фредерик.

Давно испытывая тайную привязанность к Марго, он огорчился, увидев свою родственницу отправлявшейся под арест. Мулине зарыдал и поспешил укрыться от глаз в самом глухом месте фермы, чтобы там предаться своему горю.