Эволюция военного искусства. С древнейших времен до наших дней. Том второй - Свечин Александр Андреевич - Страница 45

Во второй половине 80-х годов политическая и военная конъюнктура стала складываться резко менее выгодно для немцев. Общая воинская повинность со времени побед Мольтке перестала быть прусской монополией и была воспринята Францией и Россией. Германии во многом пришлось вернуться к основам военной организации, существовавшей до реформы 1860 г.

Командный состав. Исходя из необходимости иметь в армии, являющейся школой для всего народа, авторитетных офицеров, достаточно образованных, способных в мирное время подойти к обучению и воспитанию каждого новобранца с индивидуальной меркой, а на войне — руководствующихся не шаблонами, а пониманием задачи и свободно каждый раз избирающий наиболее соответственные приемы действия, в Германии, особенно, во второй половине столетия, к офицерам были предъявлены высокие требования. Но уже сейчас же после Венского конгресса обращалось строгое внимание на то, чтобы среди прусских офицеров, комплектуемых теперь как из рядов дворянства, так и буржуазии, не устанавливалось никаких классовых оттенков. Весь офицерский корпус в социальном отношении должен был представлять один монолит, без малейших трещин. Еще Шарнгорст начал борьбу за замену ценза рождения образовательным цензом. В социальной иерархии прусский офицер, несмотря на получаемый скромный денежный оклад, занимал высокое положение; социально все офицеры были равны, на развитие между ними товарищества было обращено большое внимание. Особым почетом была окружена строевая служба и штабные работники в мирное время смотрели на строевого офицера скорее снизу вверх, чем наоборот.

Чтобы не устанавливать каких-либо привилегий, всегда губительных для товарищеских отношений, ни образование, ни служба в генеральном штабе, ни служба в гвардии не давали твердых оснований на более быстрое производство. Это вело к тому, что первые 20 лет своей службы прусские офицеры подвигались по служебной лестнице очень медленно, и только в высших чинах карьера их развивалась быстро — и то не путем перескакивания младших через старших сверстников, а путем беспощадного увольнения с действительной службы всех офицеров, не пригодных для занятия подходящей к ним по очереди высшей должности. Это оказалось возможным лишь благодаря установленной удачной системе аттестаций. Таким же путем, с обращением большого внимания на пригодность кандидата к занятию высокого социального положения, с товарищеским наблюдением всех за каждым, пополнялись из вольноопределяющихся и прусские офицеры резерва (запаса).

Высший командный состав прусской армии эпохи Мольтке оставлял желать многого. В значительной степени это были герои борьбы с революцией 1848 г. Генерал Врангель, участвовавший молодым кавалерийским офицером еще в наполеоновских войнах, был призван в 1864 г. на пост главнокомандующего в войне с Данией главным образом за заслуги по разоружению Берлина в 1848 г. Щтейнмец, неудачный командарм в 1870 г., неспособный разобраться в директивах Мольтке, начал свое возвышение с энергичной борьбе с революционным настроением своего батальона в 1848 г. Огромное большинство прусских генералов почти не имело никаких представлений о военной истории; если же имелись у них какие-либо сведения о походах Наполеона, то это был лишь балласт, препятствовавший им усваивать новые взгляды на военное искусство, которым учил Мольтке. Если Мольтке удавалось в оперативном руководстве войсками приводить хотя бы полностью свою мысль, то этим он обязан, главным образом, прекрасному прусскому генеральному штабу.

Генеральный штаб. Шарнгорст и кружок реформы. Мышление генерального штаба, ведущего чрезвычайно ответственную работу по подготовке к войне и по руководству операциями, должно отличаться необычайной трезвостью, реализмом. Генеральный штаб призван объединять в одно целое разнородные силы и целесообразно направлять их для достижения максимума производительных, полезных усилий; поэтому в нем должен господствовать дух планомерного распорядка. Узкие техники-специалисты старого генерального штаба были далеки от уровня этих требований. Они являлись проводниками догматической мысли XVIII столетия, той геометрически-географической школы в стратегии и тактике, которая исходила из чистого разума и отбрасывала условия данной эпохи и частного случая; схоластические представители старого генерального штаба художественно осмеяны Львом Толстым в «Войне и мире». Массенбах и Пфуль, отчасти Вольцоген — ученые столпы старого прусского генштаба. Мак и Вейротер — австрийцы — представляют печальные исторические образы; они совершенно были неспособны вытеснить феодальную адъютантуру из штабов.

Разрыв с феодализмом и идеологией XVIII века, образование генерального штаба новейшей истории выпало на энергичный кружок реформаторов, собравшихся около Шарнгорста.

Шарнгорст происходил из крестьянской семьи и случайно получил хорошую военную подготовку. С первых же годов службы он выделился своими рефератами и трудами по военным вопросам. Военной печати Шарнгорст придавал большое значение: «Без хорошей военной литературы не может быть ни разумной армии, ни большого развития военных талантов». С 1801 г. Шарнгорст организовал в Берлине значительную аудиторию в виде военно-научного общества, с 1804 г. руководил Берлинской военной академией, включавшей всего 20 слушателей и успевшей к 1806 г., когда она исчезла, дать только один выпуск, но включавший в свой состав таких выдающихся лиц, как Клаузевиц, Бойен, Грольман. Из рядов этого выпуска и бывших членов военно-научного общества (Гнейзенау, Тетцен) и сформировалась партия реформы, когда Шарнгорст оказался призванным для реорганизации прусской армии.

Шарнгорст приступил к работе старыми методами, но не удовлетворился ими и шаг за шагом, из жизненных наблюдений, выработал новое военное мировоззрение. Он схватывал особенности различных эпох, был далек от всякой фантастики, планомерно трудился над переработкой старого в новое. В 1807 г., после невской катастрофы, Шарнгорст уже твердо вошел в колею исторического мышления XIX века. Поставленный во главе «Военной реорганизационной комиссии», Шарнгорст определял военную реформу, как органический рост, как становление: задача реформаторов — «разрушить старые формы, освободить от оков предрассудков, быть восприемниками при рождении и удалять препятствия свободному росту, — дальше этого круг нашего воздействия не распространяется».

Могущество Наполеона базировалось на том, что он опирался на завоевания революции, а его противник, в частности Пруссия, связывались и обессиливались феодальными пережитками. План войны за освобождение Германии от французского ига, по существу, должен был бы прежде всего заключаться во внутренней реформе, которая покончила бы с крепостным правом, привилегиями дворянства, отменила бы телесные наказания в армии, — иначе нельзя было бы рассчитывать на успешное массовое движение против французов. По этой линии борьбы с пережитками феодализма и направились усилия политического вождя Штейна и военного — Шарнгорста.

Оперативные работники прусских штабов эпохи Иены, так называемая «адъютантура», комплектовались по социальному подбору, из верхов дворянского класса. Вместо социального принципа Шангорст выдвинул требование специального научного и служебного ценза. В ряды генерального штаба был открыт широкий доступ буржуазии. Реформа прошла при ожесточенных схватках с феодальной адъютантурой. В 1807 г., когда Шарнгорст нес обязанности начальника штаба единственно уцелевшего прусского корпуса Лестока, у него в штабе за адъютантским столом был провозглашен тост: «Pereat der Generalstab! Vivat die Adjutantur». По поводу новых офицеров генерального штаба, недворян, один из виднейших прусских генералов, Йорк, заметил: «Папа Сикст пятый в молодости пас свиней, — теперь в каждом свинопасе хотят видеть гения». Какой степени достигло озлобление юнкерских кругов, можно заключить по следующему замечанию того же Йорка, вызванному отставкой патриота-реформатора Штейна по требованию Наполеона: «Одна безумная башка наконец раздавлена. Надо надеяться, что другая ядовитая гадина[59] околеет от собственного яда».