Эволюция военного искусства. С древнейших времен до наших дней. Том второй - Свечин Александр Андреевич - Страница 60

Прусская армия насчитывала 20 пехотных дивизий; по мирной дислокации из них 14 естественно тяготели на главный фронт, а 6 — к Рейну и против Ганновера. На главном театре были образованы 1-я армия (6 див.) и 2-я армия (8 див.). Но такое отношение сил между главным и второстепенными театрами не удовлетворяло Мольтке, стремившегося покончить войну сокрушающим ударом, нанесенным Австрии. Он решил временно не оставлять не только против Франции, но и против Южной Германии ни одного прусского солдата. На второстепенные театры он выделил только 3 дивизии — 48 тыс.; эти три дивизии должны были немедленно вторгнуться в Ганновер с трех сторон, окружить и обезоружить Ганноверскую 18-тысячную армию, что было вполне по силам пруссакам (качественный перевес при более чем двойном численном превосходстве). Покончив с Ганновером и Гессеном, три прусских дивизии должны были приняться за южногерманские государства. Остальные 3 дивизии с Рейна и Вестфалии Мольтке притянул на главный театр, составив из них Эльбскую армию, подчиненную командарму I.

Два резервных корпуса (из ландверных и запасных частей), долженствовавшие изготовиться в июле, Мольтке предназначал: первый по готовности — на главный театр, для оккупация Богемии в тылу главных сил; второй — против Южной Германии.

Само оперативное развертывание войск на главном театре было произведено Мольтке совершенно отличным от наполеоновских традиций методом. Мольтке принял к учету новый фактор — железные дороги. Жомини, стремясь применить методы Наполеона к изучению способов ведения войны Пруссии против Австрии, приходил к совершенно определенному и ясному заключению, что пруссакам выгоднее всего собрать всю свою армию в наиболее выдвинутом внутрь Австрии углу своей территории — в Верхней Силезии, всего в 10–12 переходах от неприятельской столицы, двинуть совокупно всю массу прусских корпусов по операционной линии на Вену и захватить ее через 2 недели войны. Но Мольтке пришлось считаться с тем обстоятельством, что из внутренних областей Пруссии к австро-саксонской границе увело 5 железнодорожных линий, в том числе в Верхнюю Силезию только одна, с возможностью частичного использования второй линии. Надо было иметь в виду, что сосредоточение в Силезии значительно затянется, и инициатива наступления могла быть предвосхищена Австрией, несмотря на медлительность ее мобилизации и сбора войск. Пруссаки имели возможность покончить с мобилизацией и с развертыванием армий в 25 дней, но для этого надо было высаживать войска на конечных станциях всех 5 железных дорог, шедших к австрийской границе. Получился совершенно несообразный с прежними взглядами фронт развертывания в 420 километров, который и был принят Мольтке. Железнодорожная сеть была проведена без учета военных соображений, и теперь генеральному штабу пришлось только склониться перед существующими материальными условиями.

Широкий фронт стратегического развертывания представляет опасность поражения по частям, которой Наполеон стремился избежать во что бы то ни стало. Поэтому, застав такую разброску сил в начале Регенсбургской операции (1809 г.), Наполеон заставил войска совершать чрезвычайно рискованные марши, чтобы стянуть их к центру, за р. Абенс. Для Мольтке разброска сил не представлялась в такой же степени страшной. Усовершенствованное оружие его времени не давало еще предпосылок для современных многодневных боев, но дальнобойность нарезного оружия уже требовала большего времени на разведку, на развертывание колонн, на сближение с противником.

Если в 1812 году подвиг дивизии Неверовского под Красным заключался в том, что ей удалось просто уйти, столкнувшись с массой неприятельской конницы, то ныне не является необходимым, как сто лет тому назад, держать корпуса локоть к локтю, образовывать оперативную фалангу; поддержка столкнувшихся с неприятелем частей становится возможной с пунктов, все более и более удаленных от места завязки боя.

Но еще существеннее, чем дальнобойное оружие, обеспечивают от поражения по частям изменившиеся условия управления: высота оперативной подготовки частных начальников со времен маршалов Наполеона I поднялась довольно значительно; в их распоряжении находятся офицеры генерального штаба, для повышения квалификации которых не отступают ни перед какими жертвами, и которые во всем войсковом организме являются нервами, проводящими идеи высшего командования; и, наконец, на походе за штабами тянутся телеграфные провода, позволяющие следить за действиями разбросанных на сотни верст корпусов и координировать их с таким же удобством, как если бы они были удалены от полководца на нормальный пробег ординарческого коня. Если бы австрийцы и попытались, с имевшимися налицо силами, броситься на одну из частей растянутого на 420 км прусского развертывания, то их встретил бы не безжизненный кордон XVIII века, а упругий, растягивающийся в мешок фронт, где одни корпуса уклоняются от непосредственно направленного на них удара, а другие выходят во фланг и тыл противника и затягивают петлю окружения.

Все историки, стоявшие на точке зрения вечности принципов военного искусства и являвшиеся защитниками наполеоновской догмы, упорно осуждали Мольтке за его развертывание в 1866 году, несмотря на успех, увенчавший действия Мольтке. Это свидетельствует, однако, лишь об ошибочности их точки зрения[73].

Разумность оперативного развертывания Мольтке очерчивается яснее всего при сравнении с австрийским развертыванием, основанном на противоположных воззрениях. Начальник австрийского генерального штаба, барон Геникштейн, богатый светский человек, меньше всего задумывался над вопросами стратегии и оперативного искусства. Эрцгерцог Альбрехт, сын знаменитого соперника Наполеона, эрцгерцога Карла, наиболее видный кандидат из членов династии на командование войсками, поспешил устроиться на спокойный итальянский фронт под тем предлогом, что нельзя ставить репутацию династии под угрозу поражения.

На Богемский театр главнокомандующим был выдвинут, против его желания, генерал Бенедек, прекрасный строевой начальник, командовавший в мирное время Итальянской армией, знаток Ломбардии, совершенно не подготовленный к руководству большими массами, незнакомый с условиями австро-прусского фронта; при этом эрцгерцог Альбрехт не позволил Бенедеку захватить своего начальника штаба, генерала Иона, наиболее способного разбираться в крупных вопросах австрийского офицера генерального штаба[74].

Когда, ввиду угрозы войны, в марте 1866 г. от начальника австрийского генерального штаба, барона Геникштейна, был потребован план операций против Пруссии, то последний предложил составить таковой полковнику Нейберу, профессору стратегии военной академии. Последний заявил, что для этой работы ему нужны данные о мобилизационной готовности австрийской армии. Военное министерство предоставило Нейберу чрезвычайно пессимистическую оценку состояния австрийских войск; только по истечении нескольких месяцев армия могла стать вполне боеспособной. Поэтому Нейбер высказался за то, чтобы перед началом операций австрийская армия была собрана в оборонительном положении близ крепости Ольмюца и вступила в Богемию, угрожаемую пруссаками с двух сторон, лишь после приобретения достаточной боеспособности.

Затем, по протекции эрцгерцога Альбрехта, начальником оперативной канцелярии Богемской армии был назначен предшественник Нейбера по кафедре стратегии, генерал Крисманич. Последний являлся знатоком Семилетней войны и полагал, что через сто лет повторится картина операций Дауна и Ласси против Фридриха Великого. Крисманич редактировал военно-географическое описание Богемии и изучал всевозможные позиции, которые имелись на богемском театре. Крисманич сохранил мысль Нейбера о предварительном сосредоточении австрийцев в укрепленном лагере у Ольмюца, за исключением I богемского корпуса, который оставался в авангарде, в Богемии, чтобы принять на себя отход саксонцев. Все 8 корпусов, 3 кав. дивизии и артиллерийский резерв, предназначенные действовать в Богемии, должны были представлять одну армию. От наступления в Силезию Крисманич отказался, так как на этом направлении он не усматривал выгодных «позиций» для сражения. Не считаясь с железными дорогами, Крисманич ожидал сосредоточения всех сил Пруссии в Силезии и прямого движения их на Вену. Как отдельный вариант, разрабатывалось передвижение австрийской армии по трем дорогам из Ольмюца в район правого берега Эльбы.