Отражение Улле - Марков Александр Владимирович (биолог) - Страница 55

— Размер петли — двести лет. А в будущем… — Элгару пригодилось умение говорить на бегу, не задыхаясь. — В будущем мы проиграли. Выродки захватили Землю. Нас загнали в угол. Мы вынуждены таиться, притворяться людьми, словом, хуже некуда. Дуль-Куг, кстати, отправляется Улле в пасть сегодня вечером…

— К Улле в пасть? — переспросила Ляма удивленно. — Сто ты имеес в виду?

— Так говорят люди, — усмехнулся Элгар. — Нам приходится жить среди людей.

— У людей все вывернуто наизнанку, — со вздохом сказала Ляма. Дуль-Куг, значит, погибнет? С чего бы это?

— Точная причина неизвестна. Но катастрофа произойдет сразу же, как только вы убьете этих выродков, что к вам залезли. Мы все рассчитали и выяснили, что выродков нельзя трогать: пусть возьмут то, зачем пришли, и убираются восвояси. Я, разумеется, пойду с ними.

— А тепель самое интелесное — засем вы плишли?

— А вы не знаете?

— Откуда? Они молчат. Мы в ластелянности. Ну, сто здесь искать? Генелатолы поля? Накопители зла? Тянутели влемени?

Они свернули в радиальный тоннель и бежали теперь к центру подземного города.

— Все это ерунда, — сказал Элгар. — Им нужно самое главное наше сокровище.

— Уж не хотят ли они украсть голову Уллины Великой?

— Свиньям скормите вашу голову! Они пришли за Зерном Имира!

— А сто это за стука? У нас этого нету.

Элгар чуть было не встал посреди коридора, но вовремя спохватился.

— У вас это есть, — сказал он твердо. — Зерно Имира, сокровище Светлых. Слуги Улле захватили его в день истребления Светлых в долине Эар.

— Как оно выглядело?

— Невидимая, очень тяжелая крупица, рядом с которой все предметы искажаются.

— А время замедляется? — Ляма причмокнула губами, словно вспомнив что-то приятное. Она снова стала говорить по-взрослому, должно быть, тема была слишком серьезна.

— Верно. Замедляется. Итак?

— Голова! — удовлетворенно кивнула Ляма. — Конечно, они охотятся за головой Уллины.

— При чем тут голова? Объясни. После гибели Дуль-Куга многие знания были утеряны, в том числе и это…

— Как? Неужели погибли все старые марбиане? Все, кто сражался в тот день со Светлыми? Значит, и я тоже… и Властелин Времени… Сегодня вечером, говоришь? Ну надо же. Хорошо еще, что вы там в будущем не растерялись, петлю скрутили…

— Я жду объяснений.

— Уллина из всех людей первая услышала слово Спасителя — спустя всего несколько мгновений после Его прихода, и слово это воплотилось в ней наиболее полно. Она вела нас в бой против Светлых в долине Эар. Когда все было кончено, она увидела последнего Светлого, карабкающегося на скалу у края долины. Пытался сбежать от нас, глупый старикашка. Уллина, стоя под скалой, крикнула ему вслед Заповедное Слово. Ну, естественно, Светлый лопнул, потроха во все стороны разлетелись. А из руки у него выпало что-то невидимое. Похоже было, как будто прозрачный выпуклый алмаз падает вдоль отвесной стены, и камни кривятся, когда он пролетает мимо. Эта штука падала прямо Уллине в темя. Она не отстранилась, торжествующе вскрикнула и разорвала себе ногтями грудь. О, у нее были сильные пальцы! Она словно знала, что эта штуковина останавливает время, и рассчитала все точно. Она не успела еще умереть, когда невидимый алмаз вошел в ее череп. Ее дух оказался достаточно могуч, чтобы задержать падение алмаза, и тот застрял у нее в мозгу. Кривизна времени расползлась на всю голову. Уллина застыла в предсмертном вопле. Теперь она счастливейшая из всех тварей. Подумать только — умирать, умирать без конца! Растянуть на века то, что у других длится краткий миг!

— И что же, вы отрубили ей голову и принесли в Дуль-Куг?

— Нет, конечно нет. Ее попробуй тронь, эту голову! Сначала, правда, лезли всякие, пытались ей хоть палец в рот засунуть, чтобы разделить с ней ее счастье, но потом явился Властелин Времени и взял дело в свои руки. Саму голову, как вы могли бы догадаться, с места сдвинуть невозможно, ухватишься за нее быстро, а после руку отнимать будешь лет двадцать. Ну и поскольку для любого из нас голова Уллины — источник блаженства, а особенно для Властелина Времени, то мы и построили Дуль-Куг прямо вокруг нее. Иначе она бы сгинула в толще ледника. Тело-то ее умерло сразу и года за два сгнило начисто и рассыпалось в труху — все до самой шеи. А голова и по сей день пребывает в предсмертном вопле. Правда, очертания губ немного меняются. И потом, она падает. После того как тело отвалилось, голова висела в полутора саженях над землей, а сейчас осталось не больше локтя, и с каждым годом падение ускоряется.

Они пересекли второй кольцевой тоннель. Ляма остановилась возле железных ворот.

— Подождите немного. — Она юркнула в полуоткрывшуюся дверь, захлопнув ее за собой. Аги успел заглянуть в щель и тихонько присвистнул.

— Знакомые места, — шепнул он Энки на ухо. — Это зал с генераторами, накопителями и прочей адской техникой. Отсюда меня забрасывали в прошлое. Надо же. Оказывается, я уже побывал в Дуль-Куге, сам того не ведая.

— Значит, Дуль-Куг соединяется напрямую с подземельями Хаза, — сказал Энки. — Теперь понятно, почему у верхнего входа так безлюдно.

Аш растерянно озирался и что-то бормотал. Тер глаза, ковырял в носу и ушах, как будто вдруг засомневался в подлинности своих ощущений. Несколько раз он, забывшись, прикладывался губами к каменной стене коридора и тут же отскакивал, словно ужаленный.

— Ш-ш, Элгар, — позвал он Светлого. — Почему я ничего не понимаю? Почему все такое синее? Где мы?

Элгар молчал, погруженный в раздумья. Энки, насупившись, пробормотал:

— Тебе еще хорошо, Аш. Ты недавно научился видеть и если сталкиваешься с непонятным, то так и говоришь себе: непонятное. Мы-то привыкли понимать все и не проводим грани между видимым и тем, что есть. И я не удивлюсь, если, столкнувшись с чем-то невозможным, ты окажешься более зрячим, чем мы.

— Страшно, — сказал вдруг Бату. — Я слушал эту девочку-оборотня, и мне вдруг показалось, что все в мире куда сложнее, чем мы думаем. Я представлял марбиан по-другому. Эта Ляма говорит и держится совсем как человек. Спокойно так, по-земному. Не похожа на посланца иной вселенной. Оно и понятно, ведь все эти твари — марбиане, менхуры, — все они родились людьми. И теперь вот одни служат Улле, другие Имиру, и каждый занимается своим делом. Как будто иначе и быть не может: одни так, другие этак. И нет никого, кто бы глянул сверху и рассудил нас.

Энки собирался ответить, но тут дверь приоткрылась, и в коридор выскочила Ляма.

— Мы посовещались и решили не мешать вам. Делайте, что хотите, а там посмотрим.

Они свернули в кольцевой тоннель, немного пробежали по нему и вошли в хранилище тел.

— Наши менхуры совсем не уверены, что вы действительно пришельцы из будущего, — говорила Ляма, перебираясь между грудами трупов: эта часть зала была заполнена в основном человекоподобными телами, мужчинами, женщинами, детьми. — Кем бы вы ни были, мы не рискуем. Во-первых, обман раскроется еще до того, как вы увидите голову Уллины Великой. Во-вторых, вы все равно с ней ничего не сделаете. С нее и волоска не упадет, даже если засыпать ее порохом и взорвать. Кстати, вероятность того, что вы сказали правду, менхуры оценили в две сотые процента. — Тут Ляма зловредно хихикнула. Скорее всего, вы просто выродки, приятели тех пятерых. Ну, вот и пришли.

На ледяном полу лежал огромный змееног. Пятью щупальцами он придерживал полузадохшихся, посиневших пленников — Энки, не веря глазам, узнавал их, одного за другим: Эйле, Орми, Кулу, Барг, Хлу. Змееног развлекался тем, что перекладывал их с места на место, составляя из тел на льду правильные фигуры: пятиугольники, пятиконечные звезды. Свободные щупальца змеенога бесцельно сворачивались, разворачивались и сплетались в косички.

— Не желаете ли позаботиться о достоверности? — спросила Ляма ехидно. — Как бы они вас не раскусили. Сделайте так: когда четыреста пятый их отпустит, скажите что-нибудь грозное. Мы вам, так и быть, подыграем. Четыреста пятый! Ты свободен, брысь!