Летопись Аляски - Марков Сергей Николаевич - Страница 47

Маврикий Слепнев вместе с американцами сопровождал на Аляску тела погибших пилотов Бена Эйельсона и Борланда. В Руби на Юконе, где летчики ночевали в гостинице при почте, к ним в гости пришли индейцы и потомки русских. Здесь звучала русская речь. Русские юконцы расспрашивали Слепнева о жизни Советской страны.

Город Фэрбенкс стоит между излучиной Юкона и рекой Танана. Рубчатые серебряные крылья самолета Слепнева распростерлись над золотым городом. Бейн Эйельсон возвратился в Фэрбенкс... Город встретил полярного героя приспущенными звездными флагами. Маврикий Слепнев вручил отцу Эйельсона и жене Борланда штурвал самолета, на котором погибли летчики Аляски...

В записках М. Слепнева и Л. Хвата не раз упоминается Джек Лондон. В те годы в Фэрбенксе, в домике на 1-й авеню, жил Элем Харниш, по прозванию Пламенный. Он охотно рассказывал русским путешественникам о том, как он первым прошел на Клондайк через перевал Чилькат. Джек Лондон запомнил привычку Харниша будить спящих золотоискателей веселым возгласом «День пламенеет». В наши годы Пламенный вспоминал об огненных зорях Юкона, трудясь над разведением капусты на своем огороде.

В Фэрбенксе жили люди, которые, кроме газеты «Фэрбенкс Дейли Ньюс Майнер», читали «Правду» и журнал «Крокодил». Московские газеты приходили в юконский край на двадцать пятый день.

Путешественники последних лет упоминали и о шерифе города Фэрбенкса: шериф распевал «Снежки белые», а его старик отец еще не забыл родного русского языка. В Фэрбенксе видели и молодого инженера с золотых приисков – Джорджа Корабельникова, сына русского грузчика и индианки из Джуно.

Вероятно, Маврикий Слепнев был одним из самых первых советских путешественников, которые проехали по железной дороге из Фэрбенкса в Сьюард – через Кенайский полуостров, сквозь горные хребты за Тананой и тайгу, раскинувшуюся до самого Сьюарда.

Из этого города Слепнев выехал в Джуно на морском пароходе «Аляска».

И снова пути Слепнева совпали со старинными дорогами русских людей вдоль побережья Нового Света; он плыл из Джуно в Сан-Франциско мимо устья Стиккина, бывшего форта Росс.

Если на Аляске в 1930 году было до шестидесяти аэродромов, а в Фэрбенксе высилась башня для причала дирижабля, что же сказать о воздушной мощи города у Золотых Ворот? В Сан-Франциско начинался полет вокруг света, оттуда были сделаны перелеты на Аляску и Алеутские острова. Потом калифорнийские пилоты достигли не только Гавайских островов, но и Австралии.

Одиннадцать лет минуло с того времени, когда Руал Амундсен пролетел над полюсом и увидел берег Нового Света – заветный мыс Барроу. Амундсен погиб, как викинг, в своей ладье, на обломках «Латама», спасая других. Погибли люди-орлы Бейн Эйельсон и Борланд. Последней по времени жертвой Севера был Уайли Пост. Его жизнь оборвалась па Аляске у лагуны близ мыса Барроу.

Через одиннадцать лет после полета Амундсена на «Норвегии» могучий человек с берегов Волги окидывал орлиным взором берег Нового Света. Но это не был мыс Барроу; промчавшись над Северным полюсом, пройдя над проливом Амундсена, Валерий Чкалов вышел на Канадское побережье. Он пересек Северо-западный проход, где когда-то шли Амундсен и Кнуд Рассмусен. Потом Чкалов «отрезал» угол ледяного Большого Медвежьего озера и вышел на реку Макензи. От нее он повернул на запад, обходя облака, рожденные циклоном. Самолет прошел над горами Макензи. Собираясь в путь, Чкалов, Байдуков и Беляков при перелете через Скалистые горы хотели миновать гору Св. Ильи и Логан. Так и получилось. Ледяной Якутат, гора Св. Ильи остались справа от пути аэроплана. Но пилоты захватили кусок Аляски – слева от курса, совсем недалеко от него, светился фиорд; при устье его стоял Джуно. Опять стучали ключами телеграфисты Аляски в Анкоридже и их собратья в Беленгайме близ Сан-Франциско, передавая сводку погоды.

Узкий клин аляскинских владений тянулся вдоль побережья Тихого океана до пролива Диксона. Дальше начинался западный край Канады. Промелькнул остров Грэхем, затем показались острова Королевы Шарлотты. Здесь когда-то проплывал на байдаре Иван Кусков под дождем индейских стрел; мимо островов Королевы Шарлотты шли Сысой Слободчиков, Тараканов, Швецов, знавшие эти побережья до самого Сан-Диего и острова Седрос в Мексике.

Кончились канадские земли, и под крыльями самолета показались высокие, лесистые холмы и русло большой реки. Это была Колумбия, а город, видный через пелену дождя, – Портленд. Чкалов опустил свои аэроплан на военный аэродром Ванкувера. Два огромных города стояли друг против друга на колумбийских берегах; два великолепных моста связывали Портленд и Ванкувер. Так закончился удивительный перелет русских орлов через Северный полюс, Канаду, Аляску, снова Канаду – на землю Соединенных Штатов Америки.

Чкалов, Байдуков и Беляков были гостями города у Золотых Ворот. Среди многих встреч им запомнилась особенно одна. В советское консульство пришли русские люди. Это были калифорнийские поселенцы-молокане. Когда-то, еще во времена Агапия Гончаренко, их отцы приехали в Калифорнию с Кавказа – почти одновременно с юконскими осетинами.

Беляков пишет, что это были рослые, дюжие люди в высоких русских сапогах. На груди у многих молокан были видны старинные часовые цепочки с большими подвесками. Василий Щукин, Иван Рудометкин, Иван Сусоев, Василий Пичугин – так звали этих обитателей Русской Горы и улицы Дигаро в Сан-Франциско. Там были целые кварталы, населенные русскими, которые имели свою школу и молитвенный дом «Молокан-Черч». Почти все молокане Сан-Франциско работали грузчиками в порту. Чкалов и его спутники расспрашивали молокан о жизни русских в Америке. Оказалось, что в Калифорнии и теперь есть русские села, например Черидан и Санта-Роза, в пятидесяти милях от Сан-Франциско.

Санта-Роза... что вспоминается нам при этом названии? Чудесный сад Лютера Бербанка, соседа русских поселенцев, берега Русской реки... Но это еще не все. Ведь на левой стороне дороги Сан-Франциско – Санта-Роза и в наше время прибита стрелка с надписью «Форт Росс». Дорога ведет к частоколам старой крепости, охраняемой как музейная ценность Историческим обществом Калифорнии. Русские, наши современники, жили бок о бок со старинным фортом Росс на Русской реке, жили и трудились рядом с Лютером Бербанком, возле Лунной Долины Сономы, воспетой Джеком Лондоном.

Русские песни звучат в сливовых и вишневых садах Санта-Роза и Черидана, и не там ли были взращены те багряные розы, венками из которых народ Америки украсил победителей Северного полюса в день их прилета в Сан-Франциско?

Беляков писал, что на пути к городу у Золотых Ворот он, в качестве гостя американских летчиков, вел к Сан-Франциско «дуглас». Управление аэропланом он принял, когда «дуглас» подходил к горе Шаста. На склонах Шасты рождается река Сакраменто. Двуглавая вершина Шасты поднималась над лесами, снегами и ледниками. Беляков знал, что у подошвы горы стоит радиомаяк, и он попросил американского пилота показать, как можно заставить маяк отозваться. Пилот прикоснулся к какой-то ручке у потолка каюты воздушного корабля, и гора Счастье заговорила... В радионаушниках слышались гуденье и позывные маяка вершины Счастья. Это не описка или моя поэтическая вольность. В Калифорнии Белякову рассказали, что «Шаста» – измененное американцами на свой лад русское слово «счастье». Ясная вершина Береговых гор видна, если ехать к северу от Сан-Франциско, чуть ли не от Сакраменто, не говоря уже о Санта-Роза и всей долине Русской реки и скале Росса. Кто дал название Счастье вершине у Тихого океана – зверобои Ивана Кускова, русские золотоискатели 1848 года?

Но через год после славного перелета Чкалова на Аляске начались военные приготовления. На Уналашке, на берегах гавани Детч-Харбор стали сооружать большую военную базу. Одновременно около Фэрбенкса строилась станция Лэдфильд для испытания летательных приборов в условиях низких температур. Геологи и рудокопы искали нефть и уран, хром и никель, ртуть и сурьму. Добыча медных руд Латуша и Кеннекота была почти заброшена.