Отель на берегу Темзы. Тайна булавки - Уоллес Эдгар Ричард Горацио - Страница 47

— А я не знала, что вы меня охраняли, И Линг! Спасибо вам, вы добрый человек!.. — В глазах молодой женщины показались слезы, и Тэб в душе позавидовал китайцу.

— Доброта — понятие относительное, — заметил китаец, достал папиросу и спросил у хозяйки дома разрешения закурить.

Она молча кивнула, и в ловких руках китайца неизвестно откуда тотчас появилась спичка.

— Разве не вы спасли жизнь моему сыну? А ведь он моя единственная отрада… Вам, как литератору, господин Холланд, это может показаться обычной вежливостью восточного человека, но для меня забота о мисс Эрдферн — святой долг.

Затем, без малейшего предисловия, И Линг рассказал историю своей жизни, не вполне известную и мисс Эрдферн:

— Я приехал в эту страну много лет назад, поначалу работал в китайском ресторане. Теперь я его владелец. Я говорю не о «Золотой крыше», а о маленьком ресторане на Рид-стрит. Быть может, вас удивляет, почему образованный человек занимается таким ремеслом, да еще в чужой стране? Но дело в том, что мне пришлось покинуть родину из-за политических осложнений… Все это в далеком прошлом… Дела мои шли хорошо. Однажды вечером в мой ресторан зашел Трэнсмир… Я его не сразу узнал. У нас в Китае мы его называли Ши Со. В ту пору это был здоровый, сильный человек, жестокий и целеустремленный. Мне достоверно известно, что он подвергал жесточайшим пыткам людей, чтобы выведать, кто и куда спрятал золото, пропавшее с его приисков… Мы разговорились с ним о былом, и он спросил, приносит ли доход затеянное мною дело. Я откровенно ему ответил, что, если вести дело умело, можно скопить приличный капитал… Этот разговор и положил начало нашему дальнейшему сотрудничеству… Оно продолжалось до самой его смерти… — И Линг замолчал; все с напряженным вниманием ждали продолжения рассказа.

— Мы с ним заключили соглашение, по которому он получал три четверти дохода с нового ресторана «Золотая крыша». Старик приходил за деньгами каждый понедельник. Кроме того, мы подписали соглашение о том, что в случае его смерти ресторан переходит в мою полную собственность. Это соглашение каждый из нас скрепил своей личной печатью, которая в Китае равносильна подписи…

— Печатью вы называете маленькую печатку из слоновой кости с китайским иероглифом?.. Обычно ее хранят в небольшой коробочке, также из слоновой кости? — перебил И Линга Карвер.

Китаец утвердительно кивнул:

— Документ этот хранился у меня, но за несколько дней до смерти Трэнсмир попросил его на короткое время, чтобы снять с него копию… Вы все, вероятно, знаете, что старик говорил и писал по-китайски не хуже моего… Вы понимаете, что мне во что бы то ни стало нужно было найти этот документ, его утрата чревата для меня полным разорением. Документ этот, насколько я помню, находился в маленькой лакированной коробке…

— Разве наследники Трэнсмира могут оспаривать право на владение этим рестораном? — спросил Карвер. — Или есть еще документы, подтверждающие права наследников на «Золотую крышу»?

Китаец удивленно посмотрел на сыщика.

— Для этого не требуется документов, — спокойно возразил он. — Мы, китайцы, совершенно особенный народ: если бы мне не удалось найти договора с Трэнсмиром, а господин Лендер по возвращении из Италии сказал бы мне: «Этот ресторан принадлежал моему дяде», то я ответил бы: «Да, это правда» — и даже пальцем не пошевелил бы, чтобы оспорить свои права.

Китаец произнес последние слова с большим достоинством, и Тэб невольно проникся к нему уважением.

— И вы… нашли договор? — спросил Карвер.

— Да, сэр. Он был вынут из лакированной коробки, в которой я передал его Трэнсмиру, и лежал в другом месте… Я нашел его и еще некоторые документы, не имеющие сейчас особого значения… Ужасно досадно, что мне не удалось схватить этого человека в черном, — внезапно прибавил он, обращаясь к мисс Эрдферн. — Он давно следит не только за вами, но и за мной…

Карвер быстро записал что-то в свою записную книжку и спросил, глядя китайцу прямо в глаза:

— И Линг, кто убил старика Трэнсмира?

Китаец покачал головой:

— Не знаю. Я сам не понимаю, каким образом могло быть совершено убийство… По-моему, в подвальной комнате есть какой-то потайной ход…

— Если существует такой ход, — с усмешкой промолвил Карвер, — то для меня его тайна совершенно необъяснима: как мог он остаться неизвестным архитектору, который проектировал дом? Я с ним долго беседовал… Нет, потайного хода, по моему убеждению, не существует, И Линг… Мы раскроем тайну этого преступления лишь после того, как поймаем убийцу… И мне думается, что это Браун или Уолтерс…

— Браун не виновен, — заявил И Линг. — Он находился со мной, когда было совершено убийство…

Все удивленно посмотрели на китайца. Даже мисс Эрдферн, казалось, была изумлена.

— Осознаете ли вы, что ваше утверждение имеет огромное значение?.. — спросил Карвер.

— Да, конечно, — спокойно ответил китаец. — Я сказал вам сущую правду: если убийство было совершено в субботу днем, то Браун в нем участия не принимал. Повторяю: он был со мной… Место мне не хотелось бы называть… Если вы спросите меня, где он находится сейчас, я отвечу, что не знаю…

— И скажете неправду, — заметил сыщик.

— Да… скажу неправду.

Карвер бросил на китайца быстрый взгляд:

— А не можете ли вы мне сказать, как он был одет, когда явился к вам?

— Как всегда, очень бедно…

— А перчаток у него на руках не было?

— Нет… Это было первое, что бросилось мне в глаза… Раньше он даже в самые жаркие дни носил перчатки. По-видимому, вы придаете этому обстоятельству существенное значение?..

— Вы мне задали новую загадку, — не отвечая на его вопрос, заметил сыщик.

Вскоре после этого разговора И Линг уехал. Карвер принялся раскладывать на террасе бесконечные пасьянсы, а Тэб с мисс Эрдферн вышли в сад. Уже забрезжил рассвет, и молодые люди прогуливались по дорожкам сада, болтая об искусстве и о природе. Когда окончательно рассвело, Карвер отправился в аллею, где видел ночью автомобиль.

— Таинственный незнакомец в черном был очень плохим водителем, — заметил он, обращаясь к Тэбу. — Отъехав немного, он почти угодил в пруд, а затем налетел на телеграфный столб… Вероятно, он сильно повредил автомобиль, так как на столбе остались следы краски… Судя по ним, автомобиль был новый или свежевыкрашенный.

Так завершилось вторичное появление джентльмена в черном. Третье его появление произошло при более драматичных обстоятельствах.

19

Веллингтон Браун проснулся утром свежим и бодрым. Обычно он пробуждался с тяжелой головой и затуманенными мозгами и первым его желанием было выкурить трубку… Он открыл глаза, осмотрелся кругом, и его рот скривился в презрительной усмешке. Он отлично знал себя, знал, что много дней курил почти беспрерывно…

Браун сел на матраце и с удовольствием вдохнул свежий воздух, проникавший из растворенного окна. Затем встал и, пошатываясь, начал ходить по комнате; ноги еще плохо его слушались. В комнату вошел Ио Ленг-Фу с подносом, на котором были неизменная бутылка виски и трубка.

— Можете убрать эту трубку к черту! — крикнул Браун.

— Трубка, выкуренная утром, заставит вас видеть все в ином свете, — вкрадчивым голосом произнес китаец. — Быть может, ваше превосходительство разрешит мне прислать вам завтрак?

— Я и так уже слишком долго оставался в этой проклятой курильне! — воскликнул Браун. — Где И Линг?..

— Сейчас пошлю за ним, — засуетился старик.

— Не нужно! — приказал Браун и принялся шарить по карманам: к его удивлению, все деньги оказались целы.

— Сколько я вам должен?

Ио Ленг-Фу покачал головой, что должно было означать: «ничего».

— Здесь благотворительное учреждение? — с усмешкой заметил Браун.

— Все расходы оплачены добрейшим И Лингом, — ответил старик.

— Вероятно, старый черт Трэнсмир замешан во всем этом, — проворчал Браун по-китайски.

Ио Ленг-Фу, очевидно, его не понял. Браун решительно направился к выходу, спустился по шаткой лестнице и вышел на улицу. Он чувствовал невероятную слабость во всем теле. Яркий дневной свет ослепил его… В конце узкого переулка он постоял несколько секунд в нерешительности, а затем повернул налево. Это спасло его от встречи с инспектором Карвером, который был в тот день у хозяина «Золотой крыши». Браун направился в парк, там, почувствовав голод, прошел в летний ресторанчик, напился чаю и закусил. После этого он снова сел на скамью и предался мечтам.