Агония страха - Март Михаил - Страница 74

Вадим долго шатался по Москве, не заботясь о том, что его могут засечь. Он даже не предпринимал попыток избавиться от возможного хвоста. Наступила полоса депрессии и безразличия. Он думал только об Алисе и не сопротивлялся своим мыслям. Она снилась ему каждую ночь, и он ничего не мог с собой поделать и выбросить девушку из головы. Невыносимая тоска и хандра захватили его целиком. Ни выпивка, ни снотворное не помогали.

Он уехал к себе в Марьино, пил и распевал песни вместе с пластинками, чем вызывал заслуженное негодование соседей. Всегда опрятный, элегантный и вежливый, он превратился в прощелыгу, небритого, с отросшим ежиком на голове, синяками под глазами и потрескавшимися пересохшими губами. Взгляд потускнел, стал пустым и безразличным. Полоса удач и мечтаний осталась позади, и он превратился в рухлядь.

3. Московская область

Естественно, генерал Ступка не стал бы принимать какого-то отставного подполковника в своем кабинете штаба округа, да и разговора бы там не получилось. Ступка был человеком очень осторожным и трусоватым. Его однажды чуть не посадили за финансовые махинации в армии. Спасибо Прибыткову и Трояновскому, которые сумели его избавить от верной гибели. С тех пор Ступка жил в постоянном страхе. Трояновский держал его на коротком поводке, и при малейшей оплошности с его стороны дело могло возобновиться. А бывшему начфину, который теперь занимал кабинет Прибыткова, вовсе не хотелось лишаться свободы в пятьдесят девять лет, когда совсем недолго оставалось до почетной пенсии. Да и со здоровьем у генерала не все в порядке, он года не выдержит за колючей проволокой.

Природа, покой, рыбалка — это все, в чем он нуждался. На рыбалке его и застали в одиночестве. Генерал встал на якорь в тридцати метрах от берега. Его охрана занималась костром и заготовками к будущей ухе. Надо отдать должное, Ступка был удачливым и опытным рыболовом. Два часа на воде — и жирная, вкусная рыба для ухи обеспечена.

Он снял с крючка очередную плотву и бросил ее в бидон с водой. В этот момент к его лодке тихо подплыла другая, с противоположного берега.

— С удачей вас, Ефим Федорович.

Ступка оглянулся. За веслами сидел мужчина лет сорока, крепкого телосложения со смуглым обветренным лицом и чистыми серыми глазами. Генерал насторожился и глянул на берег. Двое его охранников ломали хворост и даже не смотрели на воду. Впрочем, они ему ничем помочь не могли, второй лодки в запасе не имелось.

— Удача мне всегда сопутствует, — сказал генерал с некоторым беспокойством.

— Вы только не волнуйтесь, я тоже приношу людям удачу. Сами в этом убедитесь.

— Мне ни в чем убеждаться не нужно. С меня хватит того, что есть.

— Лукавите, генерал. Того, что я хочу вам предложить, у вас нет, но вам это нужно.

Литвинов достал из кармана свернутый лист бумаги и, склонившись к борту лодки, протянул ее генералу.

— Что это?

— А вы взгляните.

Ступка взял бумагу, словно змею, и осторожно развернул его. Он долго изучал ее, потом взглянул на странного чужака.

— Что это такое?

— Не стоит меня разыгрывать, Ефим Федорович. Я могу вернуть эти документы тому, у кого взял. Перед вами одна страничка из каталога Ромова. Мне казалось, что вас может заинтересовать подобная документация.

— Где вы ее взяли?

— Не ее. У меня весь каталог. Уступлю по дешевке. Пятьдесят тысяч долларов, и каталог ваш.

— Как он к вам попал?

— Я командую бригадой отставных офицеров ФСБ и выполняю в частном порядке деликатные поручения очень обеспеченных и надежных людей. Меня нанял господин Грачев и попросил достать ему некий каталог. Как мы это сделали, я рассказывать не стану, но мы выполнили задание. А кончилось это тем, что господин Грачев отказался выкупать у нас документы. Он, видите ли, отошел от дел и документация его больше не интересует. Однако он нам посоветовал обратиться к вам. По его мнению, вы единственный человек, которого эти бумаги могут заинтересовать. Мне они и задаром не нужны, но проделана трудоемкая, серьезная работа. Грачев нам обещал за нее семьдесят пять тысяч. Для вас мы делаем скидку, и только потому, что вы не делали заказа. Если вас устраивают наши условия, то я готов к обмену. Деньги — товар.

— Я не могу решать такие вопросы в течение пяти минут. Мне нужно подумать.

— Не возражаю. Завтра вечером я вам позвоню. Если вы согласны, то мы встретимся где-нибудь на нейтральной почве и совершим обмен. Удачной вам рыбалки.

Лодка чужака заскользила по воде к другому берегу. Тут уже было не до ухи. Несколько минут Ступка думал, а потом принялся сматывать удочки в прямом смысле слова.

Вытаптывая ковер вокруг стола, Трояновский составлял план действий, а Ступка сидел в плетеном кресле, и его карие, заплывавшие жиром глазки бегали по сторонам, следя за каждым движением своего нового хозяина.

— Сколько офицеров ты можешь выделить на роль курьеров, Ефим? Но так, чтобы выпотрошить тайники в течение двух недель.

— Ты все же решил выкупить каталог? — немного растерянно спросил Ступка.

— Тут и думать нечего. Савельзон только ерепенится. Теперь понятно, что он уже не найдет «каталог Ромова» если его перехватил Грачев. А Грачев свой каталог сдал, и он у нас в руках.

— Ты веришь этому парню? А если это подставка?

— Не похоже. По логике вещей все правильно. Грачев мог сделать такой заказ. Он предлагал мне объединить силы. По его условиям ему приходилось две доли за два каталога, а нам одна. Расчет прост, каталог — доля. Значит, он был уверен в том, что ключи Ромова попадут к нему в руки. Я ему не дал тогда определенного ответа, а тут вмешался Савельзон. С этим прохвостом никаких дел иметь нельзя. Нам проще сдать ему алмазы, получить наличные и покончить с этим раз и навсегда. Если бы не давление Прибыткова, я давно бы плюнул на эту историю. Прибытков — маньяк, его остановить было невозможно. Он хотел купить весь мир, а что не продавалось, то отнять силой.

— А деньги?

— Отдадим свои. Савельзон оплатит нам расходы с лихвой, иначе вообще ничего не получит. Наш сейф самый надежный. С нами, как с Грачевым, разговаривать бесполезно. Савельзон это прекрасно понимает. Будь у него в кармане все три каталога и что? Повесить их в рамку и любоваться по вечерам? Савельзон не онанист, а человек дела. Ему деньги нужны сейчас, и все сразу. Иначе он ни копейки не вложит и палец о палец не ударит.

Ступка налил себе сок из графина и бросил в него лед.

— Меня смущает этот фээсбэшник. Можем ли мы ему доверять? Что у него на уме? А вдруг он знает больше, чем надо? Не устроит ли его банда охоту за алмазами?

— Возможно. Не исключено. Но тебе какое до этого дело? У нас слишком узкий коридор, и на нашем отрезке никто не сумеет перехватить камни. Курьеры вычищают ячейки и свозят посылки в часть полковника Семенова в Подлипках. Место надежное. Наш каталог хранится у полковника пять лет, и все тихо и спокойно. Мы не станем выносить алмазы с территории части. Савельзон привозит деньги туда, там и произведем обмен. А что с ними будет дальше, нас не касается. Пусть его обчистят за воротами части, не наше дело. Охрана собственности — привилегия собственника.

— Ты мне подал интересную идею, Павел, — возбудился Ступка. — Чтобы откопать такое количество тайников в короткие сроки, требуется очень много людей. Нет смысла подряжать на это дело офицеров. Можно использовать роту курсантов из части Семенова. Мы вырядим их в офицерскую форму и выдадим командировочные удостоверения. Выполнив задания, они будут возвращаться в полк и сдавать посылки командиру, а это избавит нас от лишних движений. Маршрут алмазов сократится до минимума.

Трояновский перестал расхаживать и остановился.

— Идея стоящая. Езжай в Подлипки и реши этот вопрос на месте. Забери у Семенова каталог и составь схемы для курьеров, но сначала встретишься с этим типом. Деньги возьмешь из нашей кассы и позаботься об охране. Хотя я не думаю, что кто-то устроит на тебя облаву. Этому парню каталог не нужен, деньги ты ему сам привез, а не кому-то другому. А если, как ты думаешь, этот тип сам охотится за алмазами, то ему рано действовать, он должен удостовериться в наличии камней в полном их объеме и в одних руках. Только тогда его банда решится на решающий маневр и накроет всю добычу одним ударом. А мы должны помнить, что нам эта участь не грозит. Никто никогда не устроит налет на воинскую часть, где расквартирована тысяча вооруженных бойцов.