На всех парах (ЛП) - Пратчетт Терри Дэвид Джон - Страница 77

Внутренний Мокрист приободрился, вспомнив о своем недозволенном приключении на крыше Летуна. Он мог танцевать на поезде, прыгать, крутиться и вертеться, потому что он понимал настроение каждой его части.

— Я хотел сделать что-то подобное с тех пор, как впервые увидел локомотив, командор, - сказал он Ваймсу.

— Да, - ответил тот, - чего-то подобного я и опасался. Должен вас предупредить, что мы или работаем командой, или превращаемся в набор разрозненных трупов, - он указал на деревья, возвышающиеся по склонам глубокой расселины, через которую они проходили. – В чертовом ущелье слишком мало места. А деревья – не более чем густые сорняки, запомните это.

— Уверен, что мы справимся, - сказал Мокрист. – Почему бы не поднять Детрита вместе с нами на крышу?

— Нет. На земле он хорош, но лафет из него никудышный. В любом случае, Детрит довольно скоро превратит крышу в пол.

Командор оглядел присутствующих и резюмировал:

— Остальные знают свои позиции. Помните, мы здесь, чтобы привезти Короля обратно. Охраняйте его! Не волнуйтесь о нас на крыше.

Когда он смог обратиться к Ваймсу так, чтобы их никто не слышал, Мокрист спросил:

— Я знаю ритм поезда, командор, но я не боец. Почему вы выбрали меня?

— Потому что, мистер Губвиг, вы душу дьяволу продадите за возможность сказать, что дрались на крыше поезда. А еще я видел вас в деле. Вы деретесь как ублюдок, – хуже чем Шнобби, а он норовит укусить за колено. Я видел трупы глубинников с того инцидента на щеботанской дороге. Вы можете сражаться только в ужасе, но правду говорят, что трус часто становится самым лучшим бойцом.

Вообще, Мокрист старался держался от этого места подальше. Конечно, в Анк-Морпорке тоже можно было встретить вервольфа или зомби, но в Убервальде они были повсюду. Это была их земля с их правилами – включая черноленточников, странноватых типов, которые клялись избегать искушения пить человеческую кровь… Но они все равно оставались странными, или даже более того – пили исключительно какао и по любому поводу маршировали с флагами и барабанами. Вполне возможно, это просто было лучше, чем снова быть пронзенным колом на перекрестке. Здесь повсюду была видна рука Марголотты, а Мокрист понимал, что там, где вы видите руку Марголотты, вы также сможете найти руку Ветинари.

Но теперь воздух был пропитан опасностью. Хотя Мокрист, в сущности, был с опасностью на короткой ноге, доминирующей его мыслью была мысль о смерти, и его внутренний демон кричал: «Хахаха! Помни, что жизнь без опасности не стоит того, чтобы жить!» Он всегда мужественно отстаивал это утверждение, но, честно говоря, сейчас с куда большим удовольствием оказался бы на пляже в Щеботане, если можно – наслаждаясь их знаменитым мороженным в тончайшем рожке, который так аппетитно хрустит, когда его кусаешь. С клубничным вареньем. И крошками.

Мокрист стоял посреди вагона охраны, позволяя своему телу слиться с движениями поезда. Он покачивался, когда поезд покачивался и концентрировался на том, чтобы устоять на ногах. В конце концов, если придется драться, - думал он, - ногам нужно осознать, что их ожидает. Ваймс полюбопытствовал, что это он делает, но когда Мокрист попытался объяснить, только насмешливо фыркнул.

— В общем и целом, мистер Губвиг, я пытаюсь обезвредить тех, кто пытается обезвредить меня. Это очень простой метод. Весьма нехитрый, но он всегда помогает мне остаться в живых… он и еще понимание того, что почти у всего на свете есть пах, а почти на каждой ноге есть ботинок.

В качестве наглядного пособия раздался звук ударяющегося о вагон камня и металла. Словно ожидаемое сообщение.

Поезд ехал через расселину, которая только однажды пропускала вагоны, так что Железная Герда почти касалась скалистых склонов, проходя мимо них на половине своей скорости.

Вагон охраны оказался в осадном положении, и только позже Мокрист узнал, что глубинники шествовали по сторонам расселины.

Несколько незадачливых гномов приземлились на платформу Флюорита, и хотя самый большой стражник в душе был сущим котенком, два глубинника, пытающиеся откалывать от него породу, привели его в немного резкое настроение, так что теперь котенок сражался, как тигр. Он выкрикивал тролльские проклятия, которые буквально светились красным в воздухе, после того, как их произносили.

Успокаивая нервы, Мокрист схватил рельсосгибочный пресс и открыл опускную дверь на крышу – к первобытной радости глубинников, пытавшихся впихнуть его внутрь. Но какое чувство удовлетворения бы ни испытывал гном, оно было начисто сметено норовистым металлическим прутом, который с приятным лязгом ударился об его челюсть.

Мокрист не удивился, услышав, что за ним карабкается Ваймс. И теперь, окруженный несколько дезорганизованными гномами, Ваймс сорвал с себя рубашку. Гномы прибывали, и Мокрист видел, как они один за другим осознают, что их будущее находится в руках легендарного Хранителя Доски. Освобожденный шрам на запястье командора почти пульсировал в полутьме. Главной ошибкой глубинников было то, что они замерли, уставившись на него, потому что командор обрушился на них, как говорят в Анк-Мопорке, как библиотекарь.

Ваймс бросился в дальний конец вагона и отбросил одного обезумевшего глубинника так, что тот приземлился на крыше другого вагона. Словно в балете глубинники кружились и падали на рельсы внизу. А теперь еще и гоблины подключились, чтобы сделать день глубинников немного более интересным: гоблины в доспехах со всей определенностью не помогали сражаться.

Опускную дверцу и примыкающую к ней панель вырвали с крыши вагона и, сражаясь с особенно свирепым гномом[84], Мокрист увидел, как Детрит подымает свой гигантский арбалет в отверстие и кричит: «Миротворец!» - сигнал ко всем, в ком осталась хоть капля разума, как можно скорее найти прикрытие. Дротики, которыми стрелял миротворец, были из твердой древесины, что делало их ужасающе опасными. И когда Детрит был действительно в ударе, оружие плевалось деревом с такой скоростью, что дротики загорались налету. Не металл – только дерево, но дерево, движущееся так быстро, что расщеплялось еще на тысячи дротиков в процессе движения.

Когда гром стих, Детрит закричал ему:

- Эй, мистер Губвиг! Один бежит назад! Пескососы знают, где отцепляется паровоз!

Мокрист обернулся и к своему ужасу увидел, как Железная Герда на огромной скорости отделяется от теперь неподвижного вагона охраны. Он посмотрел вниз на Флюорита, который держал в каждой руке по глубиннику, под оглушительные крики столкнул их головами и выбросил в темноту между путями.

— Мы откатываемся назад, Флюорит, - закричал Мокрист. – Можешь потянуть нас вперед?

Рывком Флюорит намертво остановил вагон охраны, и Мокрист спрыгнул вниз на вибрирующую платформу.

— Отличная работа, мистер Флюорит. А теперь достаньте, пожалуйста, ту штуку, которую сделали для вас ребята мистера Симнела.

Своим забавно детским голоском Флюорит ответил:

— Да, мистер Губвиг, я могу сделать это, а еще могу отбуксировать вагон.

Ваймс спрыгнул с крыши, где он усложнял жизнь глубинникам – ныне пребывающим на самом ее дне – с криком:

— Какого черта происходит?! Почему мы остановились и где остальной поезд?

— Это сволочи отцепили нас! – заорал Мокрист. – Но с этим мы справимся. На платформе Флюорита есть дрезина… на всякий случай!

И, действительно, как только педали дрезины начали вращаться, вагон охраны разогнался и выстрелил как стрела в сторону исчезнувшей Железной Герды.

Большое лицо Флюорита сияло, пока он крутил педали, как… ну… Флюорит, потому что никто другой не смог бы заставить платформу лететь вдоль рельс. Она скрипела и скрежетала, но огромные ноги тролля двигались вверх и вниз так, что казались размытыми, и внутренний демон Мокриста фон Губвига шепнул: «Маленькая педальная машина, которая поможет кому-нибудь передвигаться быстрее. Стоящая идея, запомни ее».

84

Манера боя Мокриста была не лишена причудливости, поскольку он придерживался мнения, что, если ты не знаешь, что будешь делать в следующий момент, враг тоже этого не поймет. В конце концов, это рукопашная, а рукопашную не контролирует никто. С тем же успехом можно пытаться остановить ураган.