Диверсант - Шаргородский Григорий Константинович - Страница 32

Черный монстр ей тоже не понравился, и девочка перешла на ультразвук.

– Так, теперь ты, – ткнул я пальцем в сторону забившейся в угол служанки. – Успокой ребенка. Встаньте возле окна – и не вздумай выходить в коридор! Поняла?

Дождавшись ответного кивка, я резким ударом приколол кинжалом к двери послание маркизу и выскочил в коридор. Там уже заканчивали паковать три тела. В обоих сыновей маркиза и его жену Руг предварительно залил своего сонного зелья, поэтому они шевелились уже довольно вяло, а через несколько минут вообще превратятся в неподвижный и, что самое важное, удобный для переноски багаж.

На лестнице послышался приближающийся шум – это, кашляя и чихая, по ступеням ползла охрана замка.

– Уходим, – крикнул я «носильщикам» и побежал по еще раз свернувшему под прямым углом коридору. К этому времени стресс превратил нашего юного проводника в еще один предмет багажа, и его тоже пришлось нести.

Где-то посредине длинного пролета коридора с наружными окнами двое «ящеров» уже закрепляли на подоконнике длинную веревку.

Дождавшись моего кивка, один из них выпрыгнул в окно и, едва притормаживая свой полет, ухнул вниз с высоты четвертого этажа. Точнее – третьего, потому что под нами располагалась крыша одноэтажного барака. На финише массивный «ящер» не стал особо замедляться и буквально пробил собой крышу. Этого в планах не было, но тоже неплохо – не придется тратить время на вскрытие кровли.

Следом за первым «летуном» по очереди спустились еще два бойца, а затем пришел мой черед. Скалолаз из меня был аховый, так что спуск выглядел довольно позорно, особенно по сравнению с предыдущими «исполнителями».

Пока я добирался до крыши, мимо с пугающей скоростью пронеслась жена маркиза, упакованная в настенный гобелен, – то, в чем она спала, одеждой назвать было нельзя. Я даже невольно посмотрел вниз, ожидая, что «поклажа» шмякнется о черепицу крыши, но парни знали, что делали, – внизу пленницу аккуратно принял «ящер» и передал ее дальше через пролом.

Когда сверху последней ходкой спустили Руга, мое самолюбие немного воспрянуло – я-то проделал этот путь самостоятельно, а не в виде «чемодана».

Арьергард нашего отряда в виде двух совершенно неотличимых друг от друга «ящеров» вылетел из окон донжона вместе с клубами дыма и приземлился уже внутри барака, предварительно проделав в крыше две новые дыры.

Через поднятую их жестким приземлением пыль я рассмотрел огромные чаны и столы с грудами белья – все шло по плану, и дальше нас ждало передвижение по длинному помещению прачечной, плавно переходящей в склад.

Как и на верхних этажах, в прачечной хватало окон, поэтому свет луны обеспечивал хоть какую-то видимость. И все же я сделал зарубку в памяти о том, что ходить в ночные рейды нужно более подготовленным. Воспоминания о ночном зрении в теле дари натолкнули на мысль сходить в гости к местным целителям. Но это все потом.

Двери в склад были плевыми, так что мы вывалили их просто крепким ударом ноги, да и другого варианта у нас не было – мини-таран остался еще в казарме.

Последней преградой на нашем пути оказалась хлипкая решетка на окне складского помещения, в котором хранилась поврежденная конская сбруя и разный металлолом, так что защита здесь была слабенькая. Решетка вылетела наружу и со звоном заскакала по мостовой.

Мы вновь оказались под открытым небом как раз у подъемной решетки, перекрывающей выход на тюремный двор. Таким образом, наш путь замкнул своеобразный круг.

Решение оказалось верным – вся охрана замка, встав нам на «хвост», сейчас пыталась пройти через задымленные участки прачечной и склада. Минут через десять они поймут, что их обманули, и пойдут в обход, но к этому времени мы будем уже далеко. Вопли и ругательства раздавались уже по всей цитадели, но поблизости от нас пока было спокойно.

Решетка, закрывавшая небольшой арочный проход в тюремный двор, поднималась простым воротом у стены, так что на открытие пути ушло несколько секунд. «Грузчики» под прикрытием стрелков на внешней стене тут же поволокли пленников в сторону захваченной нами башни. Честно говоря, я опасался, что застану на стене бой между отрядом заслона и защитниками цитадели, но мы вошли и вышли так удачно, что все внимание гарнизона сейчас было приковано к донжону и пути нашего отступления.

Операция подходила к финишу. Мне и четырем «ящерам» оставалось лишь дожидаться, пока профессор забросит последние баночки в окно склада, а остальные члены диверсионного отряда уже спускали пленников с внешней стены. Возможно, именно эта легкость заставила утихнуть адреналиновый шторм в моих венах, и в мозгу тут же всплыло воспоминание о странно знакомом пленнике в подвале.

– Руг, оставь пару баночек!

– Ты что думаешь, у меня здесь их целый воз?! – вызверился пребывающий на взводе профессор, но все же протянул мне две похожие на лабораторные колбы склянки.

– Все, давай на стену.

– А ты? – тут же насторожился профессор.

– Бегом! – разозлился я и повернулся к четверке молчаливых бойцов. – За мной.

Не особо оглядываясь, наш маленький отряд нырнул в темный зев подвальной лестницы.

Прихваченные в дежурке факелы позволили еще раз хорошо рассмотреть все, что творилось в местных казематах.

Путь к пыточному «уголку» занял считаные секунды, но и это было очень много. Я уже начал жалеть, что ввязался в эту авантюру. Но как только желтое пламя факела осветило лицо пленника, все сожаление куда-то улетучились.

– Твою ж мать, косолапый!

Вот уж чего не ожидал, того не ожидал.

Привязанный лицом к пыточному столбу, избитый и сильно постаревший пленник оказался сотником «медведей» Выиром Дирной, который даже в таком состоянии умудрился метнуть в меня яростный взгляд.

Ага, понятно – называть «медведей» косолапыми чужим не рекомендуется. За такое они могут зашибить, даже находясь на пороге смерти.

– Отвязывайте его, – скомандовал я двоим «ящерам» и, махнув остальным, быстро вышел в проход между клетками.

С ключами здесь не сильно заморачивались, и клетки открывались с помощью рычагов под потолком. Надсмотрщик, стоя посреди прохода, легко дотягивался до нужного ему рычага, а вот пленники, естественно, такой возможности не имели.

– Эй, косолапые! – крикнул я во мрак дальней части клеток. В пяти клетушках обозначилось движение, и к прутьям со злобным рыком рванули косматые тени. Я же, улыбнувшись, повернулся к своим бойцам. – Этих выпускаем, остальные пока подождут.

Клетки открывались с противным скрежетом, но «медведи» не спешили нападать на оскорбившего их незнакомца – они всегда отличались умом и быстро сообразили, что дело всегда важнее слов.

Дождавшись, пока пара «ящеров» с сотником на руках и пятерка пошатывающихся от слабости «медведей» добралась до лестницы наверх, я кивнул двум оставшимся бойцам и побежал к выходу. Скрежет металла за моей спиной возвестил остальным узникам, что и к ним пришла свобода. Дружный вопль заметался под сводами подземного зала, вот только радовались они рано – бескорыстия в моих действиях было мало.

Отсутствовали мы вроде недолго, но ситуация в тюремном дворе изменилась кардинально. Стрелков на внешней стене и в башне стало значительно больше – похоже, лесовики решили поддержать моих парней. И это было очень плохо – ведь предстоит еще отступать, что сделать такой толпой будет значительно сложнее. Впрочем, поднялись они не просто так: между внутренней и внешней стеной шла перестрелка. Пока выигрывали лесовики, но скоро на помощь стрелкам цитадели подтянутся их коллеги, и станет очень жарко.

– Всем вниз! – заорал я, ускоряясь в сторону башни. В повороты башенной лестницы я буквально ввинтился, царапая «чешуей» стены.

Когда мне все же удалось попасть наверх, лесовики уже начали скатываться по веревкам вниз. Но самих веревок было слишком мало, а по внешней стене к «нашей» башне уже бежала толпа хорошо вооруженных стражников.

– Твою ж мать, – непонятно для подчиненных выругался я и тут же добавил на имперском: – «Ящеры», перекрыть стену!