Диверсант - Шаргородский Григорий Константинович - Страница 57

Распрощавшись с сюзереном, с которым у меня складывались довольно странные отношения, я отправился в разбитый для меня шатер. С каждым шагом внутри разгоралось странное чувство. Если честно, я сам себе не признавался, как мне хотелось увидеть Лару. Очень хотелось, и при этом ясно осознавалось, что за такую встречу придется дорого заплатить, возможно, жизнью.

Рано утром ко мне в шатер заявилась делегация из рыцарей, но разговора не получилось – я представил им Грифона как своего заместителя и, забрав остальных «ящеров», отправился в замок Торнадо. По пути от нас отделился Барсук с приказом привести в замок оставшихся в столице Морофа и Таню.

Надеюсь, к этому времени Яна успела хоть немного промыть девчонке мозги.

Развалины замка встретили меня стуком топоров и кирок – полным ходом шли восстановительные работы. Вокруг попадались знакомые лица. Улыбки приехавших с границы людей поднимали настроение.

Караван из поместья Маран прибыл очень быстро, и не удивлюсь, если это была заслуга моей управительницы, соскучившейся по своему ученому казаку.

Надеюсь, старый козел не успел нагрешить в мое отсутствие.

Увы, все надежды рассыпались прахом, как только я увидел лицо Никоры.

Дородная мадам шла по своим делам с лицом жаждущей крови фурии, и похоже, это выражение уже стало для нее привычной маской. И все же, несмотря на расстроенные чувства, увидев своего барона, женщина буквально расцвела:

– Ваша милость!

Едва я успел спешиться, как оказался в теплых объятиях Никоры. Вся субординация полетела к чертям. И все равно мне было приятно. В груди шевельнулись едва ли не сыновьи чувства.

– Я тоже рад тебя видеть, Никора.

С приездом пограничников в замке вдруг стало уютнее и веселее. Развалины утратили свою зловещую атмосферу и постепенно стали оживать.

Свежим взглядом я подметил некоторые ошибки начавшегося строительства и перенаправил каменщиков с разметки оборонительной стены на укрепление входов в подземелье и обустройство нижних помещений. Оборонять стену в таких условиях было бессмысленно – упор следовало сделать на раннее оповещение и надежное укрытие.

Внеся небольшие поправки в маршрут движения местечкового прогресса, я поднялся на второй уровень основного здания дворца и увидел сюрреалистическую картину – посреди огромной каменной площадки с «огрызками» стен стоял небольшой свежесрубленный теремок. Эдакий росток живого посреди царства разрушения. Довольно символично. В теремке было всего две маленькие комнаты – кабинет и спальня. Стены оказались немного сыроваты, но по местным меркам это все равно была лишь времянка.

В виде маленькой пристройки меня ждал самодельный душ, который заботливые подданные, зная мои пристрастия, подготовили своему барону.

После душа, одевшись во все свежее и плотно пообедав, я занялся делами и в первую очередь по-новому взглянул на сочетание полуразрушенного дворца и бревенчатого домика.

– Эй, малец, – подойдя к краю площадки, позвал я пробегающего внизу мальчугана.

– Да, господин, – совсем как взрослый поклонился мальчик.

– Позови Олата.

– Слушаюсь, господин, – еще раз степенно поклонился мой собеседник, а затем сорвался с места, словно метеор.

Мастер-каменщик, руководивший местным строительством, появился через пять минут и, несмотря на возраст, энергично взбежал по полуразрушенным ступеням.

– Вы меня звали, ваша милость?

– Да, Олат, посмотрите вокруг, – сделал я широкий жест рукой. – Вам не кажется, что если построить жилые помещения на этой площадке и укрепить остатки стен, то получится защитный периметр?

– Я думал об этом, – тут же подхватил мысль сметливый строитель. – Еще нужно заделать провалы в стенах первого этажа, но все равно оборонять это пространство будет трудно.

– А оборонять и не нужно, главное – выиграть время, чтобы уйти вниз.

– Слушаюсь, господин, – поклонился строитель, практически копируя действия мальчугана, что вызвало у меня улыбку.

– Не скажете, где Руг?

– Внизу, ваша милость, – ответил строитель и не сумел сдержать улыбки. – От Никоры прячется. Она-то боится ходить глубоко в подземелье.

– А что произошло?

– Не хочу передавать сплетен, но если господин прикажет… – заговорщицки понизил голос строитель.

– Прикажу.

– Руг спутался с целительницей, а тут возьми и заявись Никора. Ох и крику же было.

– С целительницей-то все в порядке? – обеспокоился я.

– Да что с ней станется. Они же бабы – поорали друг на друга, потаскали за волосы и успокоились. Никора занялась своими делами, а целительница травы собирает. Не разговаривают только, в остальном все тихо.

– А Руг, говоришь, спрятался?

– Ага, даже поесть не выходит, еду ему малец таскает. Никора хотела запретить, но там еще мастера постоянно сидят – мол, работы много.

– Хорошо, мастер, можете идти. Думаю, как все здесь сделать, вы и сами решите.

Строитель еще раз поклонился и тут же начал бродить по площадке, осматривая остатки стен и делая для себя какие-то выводы, а я спустился в подземелье по уже расчищенной главной лестнице.

Когда первое тепло сменилось несильной жарой, прохлада подземелий приносила удовольствие, теперь же резкий контраст температур заставлял зябнуть и даже чихать.

Руг действительно зарылся глубже некуда – в главной лаборатории работали мастера, а профессор облюбовал себе комнату прямо возле коридора с магическими ловушками.

– Привет, проф, вижу, у вас тут весело.

– Не начинай, очень прошу, и без тебя тошно, – искренне вздохнул Руг.

– Я ведь тебя предупреждал, Что, на сладенькое потянуло?

Руг сначала хотел окрыситься, но вдруг сдулся – ему, похоже, хотелось выговориться.

– Сам не знаю, как так получилось. Мы обсуждали магическое видение и химические реакции, а потом вдруг оказались в одной постели.

– Ага, случилась внезапная химическая реакция.

– Точно, и я в этом не виноват, – оживился ученый, принимая мои слова за оправдание.

– Объясни это своей боевой подруге. Давай серьезно, если у тебя любовь с целительницей, то я отправлю Никору в поместье. Мне нужно, чтобы ты мог спокойно работать.

– Я люблю Никору, – вздохнул ученый.

Вид у него был жалким: мешки под глазами, давно не бритая голова в сочетании с казацким чубом смотрелась бомжевато, да и состояние одежды вызывало те же ассоциации.

– Тогда иди и скажи ей об этом.

– А может, позже?

– Сейчас.

Я хотел ускорить процесс пинком, но профессор грустно вздохнул и отправился наверх сам.

Вернулся он через час с фингалом под глазом, но улыбающийся.

– Мы помирились.

– Великолепно, а теперь давай рассказывай, что ты успел сделать за время моего отсутствия, кроме обсуждения химических реакций с целительницей?

– Только издеваться не надо, – парировал оживившийся ученый. – «Лепестки пламени» мы обмазали смолой и закрыли пергаментом. Срываешь пергамент – и клеишь артефакт куда угодно.

– Есть еще что-то?

– Вот новый заряжатель для игольников.

Руг продемонстрировал полуметровую трубу, по диаметру как раз налезающую на все стволы нашего главного оружия. Сбоку трубы был приделан блок из четырех шестеренок и рукояти. Новый прибор выглядел намного компактнее своего предшественника.

– Как долго нужно наяривать ручкой?

– Пятьдесят оборотов.

– Много.

– Можно сделать меньше, но тогда нужен упор, а так все делается легко в любых условиях.

– А как с малыми иглометами?

– То же самое, просто втыкаешь дополнительные штыри, – ответил Руг, демонстративно помещая два коротких штыря в отверстия в трубе.

Обсуждение новшеств затянулось до вечера и переросло в инструктаж «ящеров» и ознакомление с новинками.

Затем я огорчил Руга новостью о том, что забираю его ученика с собой. Времени у нас было мало, поэтому мастера в авральном режиме подогнали «чешую» Руга для мальчика. Точнее, попытались. В конечном итоге получилось нечто громоздкое и явно не по размеру. Насекомообразный шлем пришлось вообще заменить шишаком из запасных чешуек, нашитых на кожаный шлем.