Кубинский зал - Харрисон Колин - Страница 34

– И я останусь без моего здания?

– Да, – сказал я.

Джей некоторое время молча разглядывал трактор.

– Мне кажется, можно попытаться его вытащить.

– Как?

– Сесть за рычаги и въехать сюда. Подъем не очень крутой. Насколько я знаю, эта машина рассчитана на больший уклон.

– Вот дьявол!… – Поппи сплюнул. – Ты нас угробишь.

– Ты собираешься трогать мертвое тело? – осведомился я. – Этого нельзя делать.

– Если склон не слишком крутой, почему Хершел сам не въехал обратно? – спросил Поппи.

– Я не знаю. Может быть, ему стало плохо. Сердечный приступ или что-то в этом роде…

– Но ты не знаешь точно, – заметил Поппи. Джей не обратил на него никакого внимания.

– У тебя в сарае была цепь. Она все еще там?

– Там, ну и что с того?

Я с нарастающим страхом прислушивался к их разговору.

– Я видел, твоя двухтонна нагружена под завязку.

– Ничего не выйдет, – заявил Поппи.

– Выйдет, если мне удастся завести трактор.

– Ты обязательно кого-нибудь угробишь, Джей. Не обязательно меня, но кого-нибудь – точно. Может быть даже, самого себя. Если буксир лопнет, концом тебе может снести голову…

– Спасибо, Поппи. дорогой, ты замечательно умеешь успокаивать.

– И тогда у твоей девки не будет никого, кто кусал бы ее за сиськи.

– Ты настоящий джентльмен, Поппи. Всегда им был.

– Постойте, постойте, – вмешался я, – вы что, не слышали? Этого ни в коем случае нельзя делать! Вызовите полицию, это дело колов.

Поппи с угрозой показал на меня:

– На хрена ты притащил с собой этого?

– Разве ты нашел мне другого помощника, который согласился бы поехать сюда в три часа ночи?

Поппи покачал головой, словно растеряв вдруг всю свою задиристость.

– Нет, Джей. Я только ждал, вот и все.

– Ты и так много сделал, – сказал Джей несколько более мягким тоном. – Теперь нам осталось только одно… Сходи принеси цепь.

Поппи свирепо хрюкнул, забрался в свой потрепанный грузовик и отъехал.

Джей проводил его взглядом и стал осторожно спускаться вниз по склону. Все происходящее мне по-прежнему очень не нравилось, однако я последовал за Джеем, то и дело оскальзываясь на заледеневшем песке. Сверху трактор напоминал игрушку, брошенную кем-то в гигантской песочнице, но когда мы подошли ближе, я увидел, что это была большая и мощная машина, впрочем давно требовавшая ремонта. Желтый корпус покрывали пятна и потеки ржавчины, шланги гидравлической системы были обмотаны матерчатой изоляционной лентой.

Хершел оказался коренастым, толстым негром, одетым в рабочую куртку из клетчатой шотландки. Он сидел в водительском кресле, откинувшись на спинку и разбросав перед собой ноги. Его невидящий взгляд был устремлен в небеса. На вид ему можно было дать и пятьдесят, и семьдесят, но сейчас это не имело значения. Холод и ветер сделали свое дело, и тело Хершела было твердым как камень. Он был мертв.

Джей приблизился к трактору.

– О, Хершел, что ты наделал?! – простонал он сквозь стиснутые зубы и, вскарабкавшись на площадку, опустился на колени и прижался лбом к руке мертвеца. – Что тебе здесь понадобилось? Ведь ты говорил, что закончил работу еще на прошлой неделе! Зачем же ты приехал сюда снова?…

Обмякшее тело и поникшая голова Джея были так выразительны, что я в смущении отступил подальше, чтобы дать ему побыть наедине со своим горем. Что значил для Джея Хершел и что их связывало? Трудно было представить себе двух других таких несхожих людей – белого и черного, молодого и старого, живого и мертвого, однако то, как Джей прижался лбом к заледеневшему телу, весьма красноречиво свидетельствовало, что их отношения были по меньшей мере дружескими и имели долгую историю.

Наконец Джей поднялся с колен. Я видел, как он протер пальцем один из циферблатов на приборной панели и некоторое время изучал его показания, потом повернул ключ зажигания. Мотор молчал. Тогда Джей попытался сдвинуть мертвое тело, но у него ничего не вышло, и я сразу понял почему. Правая рука Хершела была без перчатки; очевидно, уже после смерти она свесилась вниз и, случайно коснувшись рычага переключения передач, примерзла к нему.

Джей изо всех сил тащил и дергал, но рука примерзла накрепко.

– Черт, не получается!

– Смотри не повреди кожу! – крикнул я ему.

– Да знаю я, знаю!… – проревел Джей сквозь свист ветра, раздувавшего иолы его длинной куртки. – Поднимись ко мне, Билл!

– Что?

– Лезь сюда, ты мне нужен.

– Для чего?

– Иди сюда, кому говорят!…

Я неуклюже вскарабкался в кабину. Все во мне решительно восставало против того, что Джей уже сделал или собирался сделать.

– Господи, Джей, я уже давно должен был быть в постели, а не здесь!

Мертвое лицо Хершела продолжало смотреть в снежные небеса, открытые глаза покрылись ледяной коркой. У него были электронные часы, и крошечный красный огонек, отмерявший секунды, продолжал мерно мигать, словно владелец мог вот-вот посмотреть, который час. Я заметил, что Хершел был без носков, и что на ногах у него были низкие домашние туфли, а не высокие рабочие башмаки.

– Возьми его за руку и попробуй согреть.

– Ты спятил?

– Да, я спятил.

– Я не собираюсь ручкаться с мертвецом.

– Но иначе я не смогу сдвинуть его с места!

– Почему бы не позвонить в полицию?

– Не могу, советник, – ответил Джей негромко, но твердо. – Просто не могу, и все.

Мне пришло в голову, что, пока он здесь возится, я мог бы вскарабкаться по песчаному склону и – если Джей оставил ключи в замке зажигания – сесть в джип, выгрузить коробку с деньгами и уехать. На Манхэттене я бы оставил машину на первой же стоянке, а сам отправился к себе на квартиру. Я бы поднялся на свой этаж, отпер замок, запрыгнул в постель и, пожелав самому себе спокойной ночи, до утра смотрел бы сны о Сельме Хайек. Я действительно мог это сделать. И я мог сделать это только сейчас.

Но я остался на месте. Вместо того чтобы удрать, я сжал теплыми ладонями огромную, холодную кисть мертвеца, казавшуюся твердой как камень. Мысленно сосчитав до тридцати, я несколько раз хлопнул в ладоши, чтобы согреться, и попробовал снова. После нескольких подобных попыток мои руки совершенно окоченели, но Хершел и не думал оттаивать. Нет, подумал я, не затем я учился в Йельской школе права, не затем угробил лучшие годы, работая по семьдесят часов в неделю, не затем говорил «да» Элисон, чтобы теперь пожимать руку трупу. То, что происходило сейчас, было настоящим безумием, и я понимал это лучше, чем кто бы то ни было, однако мой мозг независимо от меня продолжал работать над проблемой, пытаясь найти решение.

– У Поппи был кофе, – припомнил я. – Он сказал – у него в грузовике есть термос с горячим кофе.

– Верно! – выкрикнул Джей. В считанные секунды он взбежал вверх по склону и вернулся; не успел я и глазом моргнуть, как он уже лил кофе из большого термоса прямо на руку Хершела. От руки повалил пар, ясно видимый в луче фонарика.

– Это должно сработать! – сказал Джей и яростно потряс рычаг переключения передач. Потом он снова стал лить кофе.

– Есть! – воскликнул он через минуту и отвел рычаг в сторону. Теперь одеревеневшая рука Хершела указывала куда-то в пустоту, но между мертвым телом и рулем трактора почти не оставалось свободного места. Перешагнув через Хершела, Джей с трудом втиснулся в это узкое пространство и почти сел на колени мертвеца.

– Хершел, старина, прости… – пробормотал Джей. – Вот если бы ты не был таким толстым… – Он повернул ключ зажигания. Ничего. Джей попробовал снова, и я услышал серию резких щелчков.

Джей негромко чертыхнулся, слез с Хершела и, спустившись по лесенке вниз, открыл вмонтированный в нижнюю ступеньку ящик с инструментами.

– Наверное, он оставил включенными фары, – сказал Джей, отвечая на мой невысказанный вопрос. – Аккумулятор почти полностью разряжен.

Из инструментального ящика он достал небольшой баллончик, похожий на аэрозольную упаковку краски, потом лег животом на капот и, несколько раз нажав на распылитель, перекачал содержимое баллона в металлический патрубок, похожий на трубу дымохода.