Принцесса льда - Ярцева Евгения Сергеевна - Страница 37

– Но врач сказал, что я в нормальной форме.

– Тогда почему круги синие под глазами? В сборной врач всего один, а фигуристов – сто сорок человек. Каждому в глаза не заглянешь!

– Я не умею днем спать. Не хочется…

– А кто тебя спрашивает?! Это приказ, который не обсуждается! Как в армии, как в отряде космонавтов! По графику положено спать – и космонавт спит как миленький. Нечего мне тут демократию разводить! Ей, видите ли, «не хочется», а здоровье как сквозь пальцы утекает…

Маша выходила на лед – он снова выскакивал из засады:

– Размялась?

– Да.

– Я не видел, чтобы ты разминалась!

– Но я только что с хореографии. Мы там растяжки делали, позы учили…

– И что с того? Ледовая разминка – это особая статья. Она необходима, как воздух! На льду мы проделываем такие штуки, которые противоречат нормальной человеческой физиологии! Несовместимы с ней! Гимнастику для глаз сделала?

– Д-да… То есть нет пока, но после тренировки я каждый раз ее делаю, честное слово!

– И после тренировки, и перед ней! При мне!!

С виду безропотно, а втихомолку скрипя зубами (сколько ж можно нависать над человеком, как дамоклов меч!), Маша приступала к глазной гимнастике. Нужно было с силой зажмуриться, сосчитать до шести, потом открыть глаза и посмотреть вдаль, тоже считая до шести. Часто и легко моргать в течение минуты. Многократно смотреть то на кончик носа, то вдаль, потом вращать глазами по кругу в обе стороны с максимальной амплитудой, не поворачивая головы. Последние два упражнения, казалось Маше, специально придумали для того, чтобы развивать у людей косоглазие; она украдкой рассматривала свое отражение в стеклянном ограждении катка – проверяла, не окосела ли. После глазовращений Сергей Васильевич отпускал ее на ледовую разминку. Но и тут не оставлял в покое.

– Чего ради ты задаешь себе такую физическую нагрузку? Сотня приседаний в «пистолетике» не поможет сделать многооборотный прыжок. Ты не в марафонцы готовишься, не в тяжелоатлеты! Ты должна уметь сохранять энергию четыре минуты с копейками, иначе первую половину произвольной катаешь, а вторую – ползаешь… И учиться взрывному усилию – вырабатывать механизм, который включается на короткое время. Для этого нужно делать паузы и накапливать энергию. А после паузы – раз! – и взрываться!.. Чтобы показать все, на что ты способна!.. Кстати, ты над показательным номером думаешь?

Использовать короткую или произвольную программу в качестве показательного номера не разрешалось; в прошлом сезоне Маша с Ларисой придумали «Танец Чарли Чаплина» и поставили его с помощью Ирины Владимировны. Маша выезжала на лед в цилиндре и с тросточкой, загримированная, с нарисованными над верхней губой усиками. Но коронной фишкой были не грим с костюмом, а жестикуляция и мимика Чарли Чаплина, которые Маше, бесспорно, удавались. Им с Ларисой прожужжали уши, что вместе они способны изобретать гениальные комические номера. Теперь от них снова ждали чего-нибудь комического. И, само собой, гениального.

Они часами самоотверженно ломали головы в поисках новой идеи. Но идея никак не приходила, а время поджимало.

– Мы не будем впадать в отчаяние, – твердо сказала Лариса, повторяя слова персонажа из «Особенностей национальной охоты». – Мы поставим себе задачу: вспомнить какого-нибудь знаменитого комика, которого можно перенести на лед. И не сойдем с места, пока ее не решим. Это должно сработать. Думай, кто самый смешной!

– Джим Керри смешной, – сказала Маша. – Что, если сделать танец по мотивам фильма «Маска»?

– М-м-м… Можно помозговать, – протянула Лариса. – Но там вся соль в сюжете. Его танцы сами по себе не такие уж смешные… Еще мысли?

– Смешной Семен Семеныч из «Бриллиантовой руки», герои «Джентльменов удачи»…

– Не везде в мире знают Юрия Никулина или Евгения Леонова, а нам нужен кто-то безусловно узнаваемый. Погоди-погоди, Юрий Никулин, кажется, создавал свой цирковой образ, ориентируясь на Бастера Китона. Это был известный комик! Правда, я мало о нем знаю.

– Сейчас узнаем побольше. – Маша взяла в руки мобильник. – У меня Интернет подключен. Так, что нам пишут про Бастера Китона? «Человек с каменным лицом», «комик без улыбки»… «В шесть месяцев упал с лестницы…» «Несколько раз чуть не погиб в пожарах и железнодорожных катастрофах…» «За один день размозжил себе указательный палец, сунув руку в машину для отжима белья, получил кирпичом по голове, был вынесен смерчем из окна верхнего этажа…» Ой, какой ужас.

– Ладно, Бог с ним, с Бастером Китоном, – Лариса махнула рукой. – Посмотри, какие еще есть популярные комики.

– Джеки Чан, – сказала Маша. – Пишут, что из-за сложнейших трюков, которые он выполняет во время съемок, на нем живого места нет, весь в синяках и шишках… Стив Мартин. Он, по-моему, не очень смешной. Бенни Хилл, Роуэн Аткинсон… Ой, у них слишком специфический юмор. Луи де Фюнес, Пьер Ришар…

Они перебрали кучу комиков, популярных и не очень. Никто из них не подходил для «переноса на лед».

– А почему, собственно, мы в этих комиков уперлись рогами? – сказала Лариса. – Как будто, кроме них, в мире нет никого смешного!

– Есть еще клоуны, – подсказала Маша.

– Точно! Но просто клоуна изображать – это как-то плоско, банально. Известными клоунами были Карандаш, Олег Попов…

– А их везде в мире знают?

– Вряд ли, – вздохнула Лариса. – Карандаш к тому же Чарли Чаплина напоминает. Получится повтор. Как будто мы не в состоянии придумать ничего нового и эксплуатируем один и тот же образ. Ты сама-то знаешь какого-нибудь знаменитого клоуна?

Маша кивнула:

– Рональда Макдональда.

– Ага, и танец будет называться «Реклама Макдоналдса», – усмехнулась Лариса. – С этим и без нас справятся!

– Я еще знаю Джокера, – вспомнила Маша. – Он тоже клоун. Это суперзлодей из фильмов про Бэтмена. Еще был фильм ужасов «Клоуны-убийцы из космоса», а еще…

– Все-все, хватит, – перебила Лариса. – Свет на клоунах клином не сошелся. О, прекрасная идея! Давай искать не среди артистов, а среди персонажей! Героев нашего времени, так сказать. Кто сейчас известные персонажи? Тебе видней, это твоя епархия.

– Ну, например, доктор Хаус, – сказала Маша.

– Не подходит. Дальше.

– Бэтмен, Человек-Паук, Железный человек.

– Так, – грустно сказала Лариса. – Кто еще?

– Вампиры, оборотни, зомби, – бодро перечислила Маша.

– Ага, ты еще до кучи Фредди Крюгера вспомни. И Халка. И Кинг-Конга. М-да, идея с персонажами не такая уж прекрасная… Может, мы зря зациклились на персонажах и вообще на людях? Что, если изобразить кого-то из животных, а? Давай перебирать всяких зверей. И пока не найдем подходящего…

– …с места не сойдем, – тоскливо закончила Маша.

– Вот именно. Вспоминай, кого видела по телевизору, в цирке, в зоопарке!

– В цирке медведя видела, он на велосипеде катался. В зоопарке слона видела, он сено себе в рот хоботом засовывал. В Театре зверей енот-полоскун стирал носовой платочек, дикобраз возил тележку, бегемот ел морковки и яблочки, ворона листала книжку… – безнадежно бубнила Маша. – Может, лучше птичку изобразить? Умную какую-нибудь…

– Вороны считаются самыми умными птицами, – устало проговорила Лариса.

– Тогда вместо музыки надо записать воронье карканье, – откликнулась Маша ей в тон. – Будет очень весело…

– Птички, мышки, змейки… Пожалуй, пора впасть в отчаяние, – заключила Лариса. – Хватит дурью маяться. Будем делать оригинальный номер без всяких персонажей, и дело с концом. Попробуем танцевать от элементов – внесем в них новшества. Для начала над вращениями поработаем. Попробуй, к примеру, делать необычные движения руками. Авось из этого удастся сделать что-нибудь смешное.

Маша зашла на «винт» и, вращаясь, беспорядочно двигала руками над головой, сгибая их и разгибая, вытягивая то вверх, то в стороны.

– А что, смотрится, – сказала Лариса. – Кажется, что у тебя не две руки, а незнамо сколько и что они из головы растут. На Медузу горгону похоже. Помнишь древнегреческие мифы? У нее вместо волос были змеи, а от ее взгляда люди превращались в камни.