Принцесса льда - Ярцева Евгения Сергеевна - Страница 40

Глава 33 Как поумнеть

В Санкт-Петербург на финал Гран-при съехалась половина группы, с которой Маша побывала в Финляндии. И пара, в которой каталась Таня (она снова оказалась Машиной соседкой по гостиничному номеру), и Вероника, и Илья.

В короткой программе Маша стала первой, Вероника – второй.

Еще в Москве у Маши начинался небольшой насморк. А после короткой программы к нему присоединился кашель, который противно щекотал горло и неудержимо лез наружу. Больше всего Маша боялась, что Сергей Васильевич его услышит, и кашляла тайно, по углам. Так что он ничего не заметил. Зато заметила Вероника.

– Слушай, – она остановила Машу в коридоре, потянула ее в оконную нишу. – Ты заболеваешь, да? Васильичу не говорила?

– Не говорила, – осторожно сказала Маша.

– И не говори, он тебя сразу в номере запрет без права переписки. Ты сегодня вполне можешь меня переиграть и должна выступить по максимуму, не подвести сборную, понимаешь? Я же не только о себе думаю. Мы одна команда! Сегодня у тебя золото, завтра – у меня, никто никому не завидует, и все друг за друга радуются.

Маша глядела на нее во все глаза: что это с ней? Тоже, что ли, заболела?..

– Я раньше к тебе относилась, м-м-м… не очень, ты извини, – она просительно тронула Машу за рукав. – Я была не права… Я на самом деле тебя очень уважаю. Ты заслуживаешь первого места, честно.

Вероника смотрела так открыто, по-дружески, что Маша разом простила ей косые взгляды, унизительный допрос в кафе и «классный вечерок» в Финляндии.

– Ты больше меня заслуживаешь первого места, – сказала она искренне.

Как закадычные подруги, они бок о бок пошли по коридору.

– Со мной на «Эн-Эйч-Кей Трофи» такое было!.. Температура поднялась. Потрогала лицо – горячее, – рассказывала Вероника. – В зеркало посмотрела – красное! Ну, думаю, сейчас меня Васильич застукает. И напудрилась белой пудрой. Когда вышла кататься, эта пудра мне в глаз попала. Еду мимо судейского бортика и глазом изо всех сил моргаю. Наверное, судьи подумали, что я им подмигиваю.

Маша рассмеялась и от смеха закашлялась.

– У меня однажды тоже кашель начался, точно такой, как у тебя сейчас. Я скрывала до последнего, но Васильича трудно провести, он все чует, как гончая. На репетиции перед произвольной один раз кашлянула – и кранты, списал в запас. – Вероника помолчала. – Травяной сироп хорошо кашель сбивает. Я его обычно с собой вожу.

Маша призадумалась. Репетиция была через час, кашель усиливался. Принимать лекарства без контроля врача категорически запрещалось, но травяной сироп – это ведь не совсем лекарство…

– А сейчас он у тебя с собой?

– Угу, – кивнула Вероника.

– Дашь отхлебнуть?

– Ну, если хочешь… – Вероника пожала плечом. – Возьми.

Маша запихивала в сумку коньки, когда в номер заглянул Сергей Васильевич.

– Можешь не торопиться, нас перенесли на час вперед, – сообщил он, – репетировать будем непосредственно перед произвольной.

Маша тут же встала между ним и прикроватным столиком, на котором стоял сироп. Поздно!..

– Это еще что? – Он отодвинул Машу за плечи, шагнул к столику и взял в руки бутылочку. – Откуда она у тебя?

– С собой была, – беспомощно пробормотала Маша.

– Зачем?

– От кашля хотела принять…

– Принять?! В лекарства от кашля добавляют бром!! Фигуристы, занявшие с первого по четвертое места, проходят обязательный допинг-контроль! И привет, дисквалификация на два года!! Никаких соревнований, сиди кукуй!! На этом ломаются! Это значит подрубить себя под корень! Так рисковать – преступление! Перед сборной, перед самой собой! Ты это принимала?!

– Нет, – прошептала Маша. Она собиралась «отхлебнуть» сироп лишь перед самой репетицией.

– Точно не принимала?.. Ты что, плохо себя чувствуешь?

– Хорошо! Просто кашель начинался… но уже прошел! Я себя прекрасно чувствую! Честное слово!

Кашель после этого разговора в самом деле прошел, как пропадает икота от внезапного громкого звука, а вот чувствовала себя Маша ужасно. Она ни словом не обмолвилась, что взяла сироп у Вероники (которая наверняка не знала, что в нем может быть бром, раз возила его с собой на соревнования), но ее трясло, как в лихорадке, оттого что она была на волосок от двухгодичной дисквалификации. Через силу, как-то механически откатала произвольную, недокрутила два тройных, при заходе на либелу потеряла центровку и сразу села в волчок. Вращение засчитали первым уровнем вместо четвертого и передвинули Машу на четвертую строку вместо ожидаемой первой. Золото досталось Веронике.

Пресс-конференция – вещь тягучая и утомительная. От непрестанного щелканья фотокамер звенит в ушах и двоится в глазах, вдобавок удваивается каждое произнесенное слово: переводчик дотошно дублирует вопросы и ответы по-русски и по-английски. Сидишь как приклеенный, выслушиваешь бесконечные дубли и гадаешь, растянутся ли эти посиделки часа на три с лишним или повезет, и дело обойдется двумя часами…

Впрочем, к интервью и пресс-конференциям Маша давно притерпелась. По-прежнему вставляла через каждые два слова «как бы» и «это самое», экала и мекала, но уже не переживала из-за своего косноязычия. Порой общаться с журналистами доводилось на английском, что было даже проще: Маша не знала английских слов-паразитов и благополучно отстреливалась гладкими школьными оборотами. В этот раз ей несильно докучали вопросами – в эпицентре всеобщего внимания оказалась Вероника, которая после финала взлетела в рейтинге ИСУ на несколько позиций.

У Маши спросили только:

– Каковы причины не самого удачного выступления?

Краем глаза Маша уловила, что Вероника чуть вздрогнула и беспокойно скосилась в ее сторону. И отделалась дежурными фразами об усталости после двух этапов. Отвечала безмятежно, с улыбкой, чтобы Вероника знала: она своих не выдает, намекать ни на что не намерена и никогда не припомнит ей досадный случай с микстурой. «Ты ни в чем не виновата, не бойся, будь спокойна», – должна была услышать Вероника за ее ничего не значащими словами.

Под конец пресс-конференции Машу еще спросили, расстроилась ли она. И Маша, снова косвенно подтверждая, что она не в обиде и на нее можно положиться, повторила почти слово в слово то, что говорила ей Вероника:– Я радуюсь за тех, кому удалось выступить по максимуму и не подвести сборную. Каждый из нас думает не только о себе, ведь мы одна команда. Сегодня у одного золото, завтра – у другого, никто никому не завидует и все друг за друга радуются!

…Она стояла в душевой: только-только помыла голову и закручивала волосы полотенцем.

В номер кто-то зашел:

– Тань, а Тань?

Маша узнала голос Вероники. Таня не отозвалась.

– Обе куда-то делись, – это был Илья.

– Знаешь, что Климова чуть не попала?

– Ну да, слышал, как Васильич бесновался. Что случилось-то?

– Васильич говорит, что она перед произвольной собралась пить микстуру с бромом. Он ее за руку поймал, прикинь.

– Ничего себе. Ее бы дисквалифицировали!

– Так ей и надо, – сказала Вероника. – Темная, как из тьмутаракани. Поумнела бы!

– Ага, – со смехом подхватил Илья. – Два года сидела бы и умнела!Маша рывком распахнула дверь душевой. Посмотрела сквозь них стеклянным взглядом, каким обычно пользовалась Вероника, и молча прошла в комнату – собирать вещи.

Глава 34 Короткие и произвольные

После финала Гран-при Вероника исчезла с Машиного горизонта. Она не пыталась объясниться или оправдаться за историю с сиропом, просто избегала встреч, даже попросила себе другое время для тренировок. Они с Машей по-прежнему числились в одной группе, но существовали как будто в параллельных мирах. А сама Маша избегала встречаться с Ильей. Сталкивалась с ним на катке и в зале – смотрела мимо или сквозь него. Звонил – не брала трубку.

После хореографии он поймал ее за руку у раздевалки и загородил проход: