Имя мне — Легион - Желязны Роджер Джозеф - Страница 30

К вечеру назначенного дня я сидел за угловым столиком в полутемном зале и, потягивая темное пиво, лениво прислушивался к дребезжанью пианино и треску дров в камине.

Мне было хорошо и покойно. Деньги у меня, как ни странно, еще оставались, и я не испытывал ни малейшего желания работать. К сожалению, тогда я еще не знал, что у старины Дона были другие виды на меня.

Я съел очередной сандвич и заказал еще кружку пива. Дело шло к полуночи, а Уэлша не было видно. Я просидел еще два часа, разглядывая пианистку в черном, которая нещадно пытала вконец расстроенный инструмент. Я уже хотел расплатиться и уйти, как дверь в бар распахнулась и на пороге появился Уэлш с плащом, переброшенным через согнутую руку. Оглядевшись, он с улыбкой поспешил к моему столику.

Я изобразил на лице крайнее удивление.

— Дон, старина! Черт побери, как ты здесь оказался?

Уэлш, как всегда, не остался в долгу.

— Джон, неужто это ты? — воскликнул он, усаживаясь на соседнем стуле. — Что ты делаешь в нашем городишке? Не мог выбрать порт почище?

— Я здесь только проездом. Через пару часов отчаливаю. Как все перелетные птицы, я к осени предпочитаю перебираться на юг.

Дон подозвал официантку и заказал себе пива.

— Как бизнес? — спросил я.

— Дела крайне запутанны, — ответил Уэлш. — Сейчас, например, я ищу толкового консультанта.

Мы закурили и, ожидая пиво, неспешно стали обмениваться последними новостями. Пианистка в черном тем временем добивала бедное пианино, заставляя его хрипеть и рыдать, и мучения инструмента наполнили сочувствием наши сердца.

Дон Уэлш руководил вторым по величине в мире детективным агентством. Порой он нанимал меня, когда в очередном его деле появлялся запах науки. Судя по всему, сейчас вновь наступил такой момент, и не могу сказать, что это очень меня радовало. Но огорчать Уэлша я не хотел — слишком многим ему обязан.

Мы допивали пиво, болтая о разных пустяках. Расплатившись, мы вышли из бара и пошли по темной аллее, ведущей в сторону порта.

Насколько я понимаю, у тебя есть для меня работа, — сказал я.

Уэлш кивнул.

Поговорим здесь? — предложил он.

— Нет, лучше у меня на яхте.

Он вновь кивнул, и мы пошли дальше по аллее. Минут через сорок мы уже сидели в каюте «Протея», потягивая только что сваренный мною кофе. Волны мягко покачивали яхту под туманным, безлунным небом. Здесь, всего в нескольких метрах от берега, жизнь сразу же замедляла свой бешеный городской ритм. От моря словно веяло магической вневременностью — ведь океан, в отличие от материков, почти не изменился за многие миллионы лет. Может быть, именно поэтому я в последние годы предпочитал яхту своей квартире.

— Странно, но я первый раз оказался на борту твоего «Протея», — промолвил Уэлш, оглядывая каюту. — Уютно, чертовски уютно.

— Благодарю. Сливки, сахар?

— Если можно, и то и другое.

Мы сделали по нескольку глотков и поставили на стол дымящиеся чашки.

Так чего же ты хочешь от меня? — наконец спросил я.

— Сейчас я занят одним весьма запутанным делом, осложненным двумя обстоятельствами. Одно из них по моей части, другое — нет. Я бы сказал, что это дело уникальное, крайне сложное и требует консультации опытного специалиста.

Я усмехнулся:

Если ты имеешь в виду меня, Дон, то я специалист лишь в одном — спасении своей шкуры в любых обстоятельствах. Во всем остальном я всего лишь любитель. Уэлш серьезно взглянул на меня.

— Я всегда удивлялся тому, Джордж, как много ты знаешь о компьютерах.

Я нахмурился. Это было ударом ниже пояса. Никогда я не представлялся перед ним авторитетом в этой области техники. Между нами существовала молчаливая договоренность: Дон ставит задачу, а я либо берусь ее решать, либо нет. Методы моих действий обсуждению не подлежали. Нынче, кажется, все обстояло совершенно иначе. Дон не спешил рассказывать о своем деле, а вместо этого собирался выпотрошить меня. Это настораживало, и я принял круговую оборону.

— Специалист по компьютерам нынче дешевый товар, — сказал я. — Дети уже в начальных классах начинают познавать эту науку, а я уже далеко не школьник. Конечно же, Дон, я кое-что смыслю в компьютерах.

Дон улыбнулся:

— Замечательно. Твои знания будут нашей отправной точкой в этом странном деле. К сожалению, мои собственные познания больше касаются областей юриспруденции и военной разведки. Я неплохо осведомлен, как действуют нынешние компьютеры, но чертовски мало знаю, каким образом они устроены. Джордж, мне нужна твоя помощь.

Я кивнул без особого энтузиазма.

— Для начала расскажи о первых компьютерах и роботах, которые использовались на ранних этапах космических исследований, — предложил Дон. — Скажем, на примере освоения Венеры.

— Это были не компьютеры, — возразил я, — да и не совсем роботы. Скорее это были телеуправляемые приборы, или, проще, телефакторы.

— Чем же они отличались от роботов?

— Робот, по крайней мере нынешний робот, — это машина, способная выполнять сложные действия в соответствии с заложенными в ее «мозг» программами и инструкциями. В определенном смысле она обладает некоторой свободой воли. Телефактор — машина-раб, управляемая дистанционно и с помощью оператора реагирующая на все возникающие ситуации. В зависимости от того, какие ставятся задачи, линии связи между операторами и телефакторами могут быть аудиовизуальными, кинестетическими, осязательными и даже обонятельными. Чем теснее вы хотите обеспечить связь между оператором и телефактором, тем более антропоидным должен быть последний.

— А как обстояло дело на Венере? — нетерпеливо спросил Дон.

— Если мне не изменяет память, человек-оператор размещался на орбитальном модуле. Он надевал экзоскелет, который контролировал движение соответствующих органов телефактора там, на планете. Специальный шлем был связан с обзорной камерой телефактора и создавал для оператора иллюзию пребывания на поверхности. Через наушники он воспринимал все звуки, которые «слышал» телефактор. Я читал книгу, которую написал этот парень. Он вспоминал о том, что в течение долгого времени начисто забывал, что он — лишь оператор, управляющий сложным прибором. Нет, ему казалось, что он на самом деле находится на Венере и бредет по ее адской поверхности. Я был ребенком, когда читал его потрясающий рассказ, и мне ужасно хотелось тоже управлять телефактором — только крошечным и не на Венере, а в мире микроорганизмов.

— А это почему?

— Потому что на Венере не оказалось драконов, и мне, мальчишке, это было неинтересно.

— Ясно. Теперь расскажи о том, чем отличались от телефактора более поздние модели.

Я сделал пару глотков кофе и откинулся на спинку кресла, полузакрыв глаза.

— Они появились на свет тогда, когда мы начали освоение дальних планет и их крупных спутников. Поначалу мы не могли отправить туда операторов — это обошлось бы слишком дорого, да и не все технические проблемы были решены. Так или иначе, телефакторы были высажены на поверхность этих небесных тел, а их операторы сидели на Земле, в центре управления полетами. Проблем их взаимодействия был целый ворох, но главной оказалась задержка, связанная со временем прохождения сигнала от телефактора к оператору и обратно. Из-за нее реакция телефактора зачастую оказывалась запоздалой, что приносило массу неприятностей. От этого нашли две панацеи. Первая заключалась в том, что телефактор, передав очередной сигнал, останавливался и ждал новой команды. Это делало взаимодействие оператора и телефактора более эффективным и организованным, но в случае быстрого изменения ситуации… сам понимаешь. Второй метод заключался в том, что компьютерный «мозг» телефактора непрерывно обрабатывал информацию об окружающей обстановке и мог управлять им по заданным программам в промежутке между двумя очередными командами оператора. Такой комбинированный способ получил на время широкое распространение. Он значительно облегчил задачу оператора, хотя если во внешней среде появлялся какой-то неожиданный фактор, то «мозг» телефакгора заходил в тупик. Вот такие полуроботы-полуавтоматы и осваивали ближайшие к нам планеты.