Избранные - Марышев Владимир Михайлович - Страница 45

Он вскочил.

— Это немыслимо! Вы обдумали все последствия? Чужая планета, чужое солнце, иная гравитация, другой состав воздуха… Есть куча факторов, каждый из которых может отравить жизнь всем «кси». Так стоит ли…

— Стоит. — Айделсон пощекотал гребень игуаны. — Будьте уверены, мы не кинемся сломя голову колонизировать первый же необитаемый мир. Все факторы, которые вас так беспокоят, будут подвергнуты анализу тысячи раз.

— Ну ладно — факторы… А вы твердо уверены, что там вас никогда не будет мучить ностальгия?

— Если рассуждать с этих позиций, то европейцы никогда не открыли бы ни Америку, ни Австралию.

— Но откуда, черт побери, вы знаете, каков истинный план Направляющих? Это же все пока что — гадание на кофейной гуще! А может, никаких Направляющих давно и в помине нет…

Очевидно, это было больным местом верхушки Клана — впервые за все время разговора Ворохов уловил во взгляде Айделсона растерянность. Но всего лишь растерянность, а не страх, как у Кирилла Ильича. К тому же владыка острова еще быстрее, чем Неведомский, стер с лица признак слабости.

— Как вам известно, — сказал он, — члены Сообщества отрицательно относятся к религии. Все на свете можно объяснить без вмешательства сверхъестественных сил. Живой пример тому — происхождение метки. И все наши соседи по планете в чем-то правы. Нельзя жить совершенно без веры — если не в Бога, то в свое высокое предназначение, могущество науки, более развитых существ, которые следят за нами и в случае угрозы всему виду Homo sapiens непременно придут на помощь… Считайте, что в наших ожиданиях присутствует элемент веры. Той веры, которая цементирует любое общество, не дает ему превратиться в аморфную кучку себялюбивых индивидуумов.

— А управляете этой верой вы? — почти выкрикнул Ворохов. — Управляете и решаете за всех, оставаться им на родной планете или собирать пожитки?

Айделсон устало вздохнул. Общаться с бессловесными тварями в этом зооуголке было, конечно, куда проще, чем с себе подобным…

— Я всего лишь бизнесмен, создающий членам Клана условия для работы. Поэтому на интересующую вас тему поговорите лучше с господином Неведомским. Ждать уже недолго — срок вашего пребывания на острове истекает послезавтра.

Игуана, загадочная, как крошечный сфинкс, смотрела прямо перед собой. В ее немигающем взгляде читалось: «И как вам, людишкам, нравится тратить нервы из-за таких пустяков? Знали бы вы, суетливые создания, хоть долю того, что доступно мне…»

Глава 20. РАЗМЫШЛЕНИЯ О СУДЬБАХ МИРА

— Вот и все, Эл. — Коренастый усатый негр подмигнул Гарусову, включил компьютер и от души потянулся, демонстрируя вздувшийся под футболкой упитанный животик. — Конец этой чертовой работе! Самое время пойти накачаться холодным пивом. Составишь компанию?

Как и все «кси», Александр Гарусов не выносил водки, но к пиву относился вполне доброжелательно. Однако имидж нелюдима надо было поддерживать.

— Спасибо, Боб, мне что-то не хочется. Лучше пойду к себе — надо почитать кое-какие специальные книжки.

— Как знаешь, Эл. А может, по девочкам, а? — Боб заржал: он даже представить себе не мог этого русского трудоголика в объятиях какой-нибудь красотки. — Ладно, ладно, шучу. А все-таки скучно с тобой. Ничем не расшевелишь. Ну, до завтра, Эл!

«Значит, тебе со мной скучно, — думал Гарусов, углубляясь в рощицу. — Ну ничего, это ненадолго. Скоро я устрою вам такое — никто не соскучится. И тихони могут преподносить сюрпризы. Только успеешь ли ты это осознать, Боб?»

Он подошел к своему одноместному домику, но заходить внутрь не стал. Снял брюки и рубашку, бросил их на крыльцо, намазался кремом от москитов и расположился в гамаке, переваривая полученную за день информацию.

Да, только ради этого стоило съездить на Вуд! Конечно, Гарусов уже немало знал о структуре Клана и о намерениях его заправил. Но, как выяснилось, далеко не все! Много полезного он почерпнул, побывав на семинаре, еще больше — поработав с местной базой данных. Во всяком случае, теперь ему было совершенно ясно: кончать с обладателями «метки» надо в кратчайшие сроки. Иначе может быть поздно. А он как раз надеялся на небольшую передышку…

Устранить подлинного Гарусова и занять его место оказалось проще простого. Тем более, что тот, как и большинство «кси», жил один. Проведенную операцию можно было назвать классической. Правда потом пришлось избавляться от тела. Довольно неприятная процедура: когда он вспоминал о ней, его даже начинало немного подташнивать. Но ничего. На начальном этапе без грязной работы не обойтись. Зато потом…

Этот мир был несовершенен. Да что там несовершенен — просто абсурден! Великие философы (а он, «вычистив» одного из них, приобрел и «любовь к мудрости») выводили свои построения применительно ко всему человечеству. Они создавали единую, идеальную модель поведения жителей Земли, словно не замечая того, что на самом деле мир разобщен, раздернут на кровоточащие лоскуты. Казалось бы, чего людям надо? Они получили в свое распоряжение прекрасную планету, способную прокормить миллиарды «царей природы». Радуйтесь этому невероятному счастью и сообща возделывайте свой сад! Но сообща никак не получалось. Пещеры сменялись хижинами, хижины — небоскребами, а люди все так же рвали друг другу глотки, надеясь ухватить кусок пожирнее.

Разумно объяснить, почему допустимо уничтожать себе подобных, было невозможно. Поэтому в ход шли любые аргументы, которые могла без особых усилий проглотить толпа: иной язык, варварские обычаи, не тот разрез глаз, неблагородная форма ушей…

Что верно, то верно: люди заметно отличались друг от друга. Например, цветом кожи. Но с этим ничего поделать было нельзя — если, конечно, не идти по пути слегка больного на голову миллионера Майкла Джексона. Сколько еще требовалось веков или даже тысячелетий, чтобы все расы, прежде разобщенные, перемешались в едином гигантском котле? Гарусов этого не знал, да и не горел особым желанием ускорить естественный процесс. Негр, белый, монголоид — какая разница, если хромосомный набор у них один и тот же?

Но вот обычаи… В этом и заключался корень зла. Ничтожные, на взгляд мыслителя, особенности быта или вероисповедания заставляли разные народы смотреть друг на друга как на пришельцев с другой планеты, бесконечно чуждых, а потому не заслуживающих пощады.

С этим он мириться уже не мог. Пока не удастся «подружить» население всех континентов, ты так и будешь ощущать себя пауком в банке. А пауку неведомо, уцелеет ли в бесконечной грызне именно он или его сожрет более сильный чужак.

Время от времени, правда, предпринимались попытки создать гигантскую империю, где никогда не заходит солнце. Однако все великие завоеватели совершали одну и ту же ошибку. И Чингисхан, и Наполеон, и Гитлер стремились переоборудовать планету в рай для одной избранной нации. Но чем француз или немец лучше англичанина, итальянца, русского? Можно, конечно, для обоснования экспансии вытащить на свет некую теорию — например, о превосходстве арийской расы. Но с ее помощью удастся промыть мозги лишь своим, да и то не отличающимся особым интеллектом. На угнетенные народы такие сказки не действуют — напротив, вызывают в них ожесточение. В конце концов все пострадавшие сплачивались и давали отпор завоевателям. А так как первых было больше, не составляло труда предсказать финал. Одни империи продержались столетия, другие — считанные годы, но рано или поздно все они рассыпались, как карточные домики.

Вывод напрашивался сам собой. Империя необходима, но не для «богоизбранного» народа, а для всех людей, вплоть до индейцев Амазонии и папуасов. Никто не должен чувствовать себя униженным, подчиненным более хитрому и сильному соседу. Только как этого добиться? Представьте себе обитателей муравейника, которые считают, что их жилище устроено наиболее гармонично, а потому служит идеалом для всех остальных членистоногих. Просите обосновать? Пожалуйста! Тут же в качестве доводов приводятся ссылки на Ветхий Завет, былые военные успехи, уровень благосостояния народа… Но ведь подобные аргументы есть в запасе у многих других муравейников!