Холод его дыхания (СИ) - Гамос Лина - Страница 42

- Это в сказках бывает все удивительно легко и просто, а в жизни прекрасный принц, сраженный любовью к глупой нищей красавице с каменным сердцем не нашел ничего лучшего, чем привезти ее к себе в замок и трахнуть пьяную, не обращая внимания на жалкие просьбы остановиться. Грустная сказка у нас с тобой получается…

Он снова прижался губами к ее узкой ладошке, прикрыл глаза, словно наслаждаясь тишиной больничной палаты.

- Ты знаешь, наверное, я все-таки солгал, влюбился я в тебя сразу, с первого взгляда, а признаюсь только сейчас. Ведь возможно такое, что прекрасный сказочный принц не верил в любовь и предпочитал исключительно голый секс с постоянной сменой партнерши? Он и с гордой красавицей пытался жить так, как привык до этого, не обращая внимания на ее желания, заставляя меняться в угоду ему, только не подозревал бедный принц, сколько норова спрятано в бездонных глазах цвета зеленной листвы. И он устал от сражений, ему хотелось покоя рядом с ней, но златокудрая нищенка отвергала его с завидным постоянством. Лгала всем, конечно, и в первую очередь лгала себе, обманывала и хитрила, что сможет прожить без него, без своего прекрасного принца. Глупая маленькая девочка заставляла себя видеть в распрекрасном принце только недостатки и никаких, ровно никаких достоинств.

Макс неожиданно выпустил ее руку и встал, отошел к окну, брезгливо передернул плечами, словно стряхивал с себя нечто досадное и не нужное.

- Яся, перестань кричать и вырываться, ты ничего не сможешь исправить, пожалей себя, неужели тебе нравиться лежать вот так, под оглушающим действием успокоительного? Вялая, никчемная и только вот так послушная. Еще неделя и мы вернемся домой…

Он вернулся к кровати, снова склонился над ней, упираясь руками по обе стороны ее лица.

- Дай мне слово больше не закатывать истерик, и я прикажу отменить назначения Донатто.

Ясмин едва заметно кивает, из уголка глаза медленно скатываются бессильные слезы слабости, признание его власти над ней.

- Не нужно, - Макс нежно сцеловывает ее слезы. - Я больше не позволю тебе совершать ошибки, значит, не будет повода и для наказания. Давай продолжим нашу сказку словами “и поняла юная нищенка, как ей повезло встретить прекрасного принца”.

Он запер ее в спальне, больше не позволяя выходить даже в коридор, все стало так же, как и было в самом начале их странных отношений. Яся все больше проводила времени, устроившись на подоконнике с книгой, спиной к двери и застывшей на стуле служанке. Потом появлялся Макс, и они оставались наедине, чужие друг другу, словно между ними мела снежная пурга и стелился туман отчуждения. Он спрашивал, она отвечала, он предлагал, и она соглашалась, ровно, безлико, до безмолвного крика в удушающей тишине.

- Я должен присоединиться к группе завтра.

Макс рассеяно перебирал ее локоны, бездумно глядя на танцующие тени на потолке.

- Попросишь и, я останусь с тобой…

- Не нужно.

- Меня не будет несколько дней, хочешь, попрошу маму и, она пригласит Сильвию, выберешь подарок на прошедшие праздники.

- Я не хочу.

- Украшения, женщины любят украшения, у нас свой ювелир, знаешь?

- Догадываюсь.

Его пальцы зарываются в шелк ее волос, притягивая, заставляя приподняться, взглянуть в его глаза.

- Продолжаешь хандрить?

- С чего ты взял?

- С твоих односложных ответов.

- Мне тебя разорить?

Жесткая линия рта прихотливо изгибается.

- Я продолжаю думать, что это все еще действует успокоительное, ты сама на себя не похожа.

- Ты не этого хотел?

- Ты же знаешь, что я хотел от тебя другого.

- Сколько можно разговаривать с пустотой, ты меня не слышишь и, вряд ли, когда - нибудь начнешь.

Яся слабо усмехается кончиками губ и опускается на его грудь, вслушиваясь в мерные удары сердца. Макс скользит кончиками пальцев по ее плечу, рисуя замысловатые узоры. Полумрак спальни, смятые простыни, сплетенные тела.

- Ты выстроила стену вокруг себя, из ледяного камня, не даешь приблизиться к себе.

- Ты же этого хотел, меня покорную, с тобой согласную.

- Не преувеличивай, я защищал тебя от твоих же необдуманных поступков, глупых слов и бездарных ошибок. Я не хочу от тебя уезжать, - он сжимает руки за ее спиной, словно желает втиснуть ее в себя. - Я люблю горы, мне нравится риск, но… что - то удерживает, я не могу уйти, мешает чувство неясного страха, я боюсь тебя потерять.

- Твои преданные слуги вокруг меня весь день, глаз не спускают, куда я денусь отсюда?

- Я все понимаю, - Макс склоняется, касаясь губами ее макушки. - Попросишь и, я не уйду.

- Я не попрошу.

- Не простишь меня?

- Ты нуждаешься в моем прощении?

- Хотелось бы знать, что если я сорвусь в пропасть то кто - то будет по мне скучать.

- Твоя мама и твои же многочисленные любовницы.

- Ты даже не вспомнишь?

- Могу пообещать, не смеяться над горькими слезами твоей матушки.

- Наша последняя ночь вместе, - он переворачивается, подминая девушку под себя, жадно сминая ее губами своими губами, целует глубоко, страстно, отрывается на мгновение, чтобы прошептать в ее глаза. - Оторвусь по полной, Яся, согласна быть нежной?

- Гарантируешь, что это последняя ночь с тобой вдвоем?

- Представь это, воображения тебе не занимать.

- Моя фантазия истощилась, подбирая множество оправданий для твоей неустойчивой психики.

Утром они вместе позавтракали, Макс застегнул куртку и повернулся к Яси, увлеченной показательным чтением.

- Отложи книгу и обними своего мужчину, - он потянул за обложку, отбрасывая книгу, прочь и, склоняясь над девушкой. - Скажи, что будешь скучать и ждать.

- Обязуюсь с подоконника не слазить, в окно выглядывать.

- И почему ты меня не любишь, - Макс смотрел на нее задумчиво, чуть отодвинувшись, чтобы лучше видеть запрокинутое к нему личико. - Я же становлюсь жестким только лишь по твоей вине.

- Ты становишься невменяемым, поверь мне.

Дни сменялись неделями и на третьей неделе Яся уже стала всерьез подумывать о том, что Макс встретил какую - нибудь девушку несказанной красоты в горах, влюбился без памяти и забыл о ней, запертой в его спальне. Яся пробовала заводить разговор на волнительную для нее тему с прислугой, тишина, просила дать ей телефон, оглушающее безмолвие, потребовала отвести ее к Нине Дамазо, чуть приподнятые вопросительные брови и снова молчание. Замечательно. Ясмин вернулась на излюбленный подоконник, рассматривая уже до оскомины надоевший вид из окна и, раскрыла очередную книгу. Она любила читать, но даже это увлечение больше не помогало отвлечься в ожидание возвращения Макса. Он хотел ее заставить ждать себя с нетерпением, и он успешно добился этого от нее. Яся захлопнула книгу, прошлась по комнате, взглянула на застывшую у порога служанку и передумала доставать ту очередными требованиями о телефоне или встрече с кем - нибудь из Дамазо. Все бесполезно, пока Макс развлекается в свое удовольствие на каком - нибудь горнолыжном курорте в обществе друзей и светских леди, она тут вынуждена развлекать себя беседой исключительно с самой собой и воображаемыми собеседниками. Поэтому неожиданное появление в дверях маменьки Макса несказанно обрадовало ее уже тем, что та хотя бы заговорит с ней, а не примется изображать из себя бессловесного истукана.

Яся улыбнулась женщине, но улыбка тут же сбежала с ее губ. Нина выглядела осунувшейся, изможденной и явно чем - то сильно расстроенной. Нет, она все еще поражала воображение ухоженной прической и умело наложенным макияжем, идеально подобранным платьем и туфлями точно в тон, но чувствовалось, что она была на грани, на последнем вздохе, что - то горькое и неизбывное плескалось в ее глазах, искажало правильные черты незримой пыткой.

- Я хотела попросить тебя сопроводить меня… на прогулку, одевайся, я подожду в холле.

Женщина вышла и Яся растерянно осталась стоять посередине комнаты. Прогулка? В парке? Неожиданно, но почему бы и нет. Возможно, Макс устал от нее и не может сказать сам, попросил любимую маму выпроводить надоевшую любовницу. Хотя с чего бы это ему начинать меняться? Сын снова поругался с папой, и Нина винит ее в их очередной ссоре? Может быть, только чем эта беседа обернется для Ясмин. Девушка натянула джинсы и кофту, накинула куртку и в сопровождение горничной спустилась в главный холл. Нина стояла у дверей, потерянно глядя куда - то вдаль, в ее глазах плескались слезы и, помада на тщательно подкрашенных губах местами стерлась, вероятно, когда она в волнение кусала губы, пытаясь сдержаться и не сорваться на визг, пряча эмоции от окружающих.