Бледна как смерть - Маунтин Фиона - Страница 54

– По-видимому, так оно и есть.

– Я много раз хотел рассказать тебе об этом, но не смог. Я знал, что ты не согласишься мне помочь.

– Ты ошибаешься.

Под маской артистического декаданса люди скрывают многие вещи. Но она хорошо понимала замысел Адама и его друзей, их стремление добавить жизни немного остроты, чтобы потом нестись по жизненному пути, пробуя на вкус опасности, потрясения и романтические приключения. Жизнь снова вторглась в искусство. Она не знала, что сказать. В соседней комнате умолкла музыка.

– Мне кажется, я нашла ее отца, – сказала она. – Я собираюсь поехать к нему к одиннадцати, утром, послезавтра.

Адам смотрел на нее так, словно не верил ей и никогда до конца не был уверен в том, что ей удастся это сделать.

– Я узнала о ее семье еще кое-что, – сказала Наташа. – Мать умерла, когда Бетани была ребенком. У Бетани была старшая сестра, Шарлотта, которая скоропостижно скончалась в возрасте двенадцати лет.

– Бог мой! Я хочу поехать с тобой.

– Твоя выставка откроется через пару дней.

– Мне там уже нечего делать.

– Джейк будет на открытии?

– Да. В свое время я подумывал о том, чтобы выйти из этой затеи... Бетани убедила меня не делать этого. А потом, когда она ушла... Я не хочу больше работать с Джейком. Так-то вот.

– Я должна спросить тебя вот о чем. – Наташа сделала паузу. – Как ты думаешь, есть ли малейшая вероятность того, что он причинил ей вред?

– Нет, – он медленно покачал головой. – Почему ты спрашиваешь?

– Я...

Как она может пересказать ему то, что услышала от Кристин? Завтра, в доме Уилдинга, все прояснится. Если Бетани и Адаму удастся преодолеть все это, то Бетани самой решать, рассказывать или нет Адаму о том, что произошло между ней и Джейком.

– Не обращай на меня внимания.

– Раз она ушла от меня, Джейк должен потерять к ней всякий интерес, – сказал Адам. – С глаз долой, из сердца вон.

Может, Кристин ошиблась и у нее создалось неправильное представление о происшедшем?

– Ты знаешь ее лучше, чем я.

Оставалось молиться, что он и Джейка знал так же хорошо.

Адам взял ключи от машины. Было уже поздно. Она чуть не предложила ему остаться. Но что-то ее удержало.

Она открыла дверь, от холодного ночного воздуха перехватило дыхание. Он обернулся.

– Я не мог понять, почему ты хочешь ее найти даже больше, чем я сам. Не мог поверить, что ты это делаешь только для себя. Что ты делаешь это для незнакомого человека. Закон Мэрфи, не так ли? Я иду по жизни и не представляю себе женщины, которую смогу полюбить навсегда. А потом встречаю двоих одновременно.

ГЛАВА СОРОКОВАЯ

Утром следующего дня, пока в ванну набиралась вода, Наташа распечатала на принтере все свои заметки по делу Бетани.

Она улеглась в ванну и погрузилась в чтение. Теперь понятно, почему Бетани спрашивала, может ли на семье лежать проклятие. У нее были все основания так думать. Итак, внук Элеоноры, умерший в возрасте двадцати одного года. Умершие молодыми Гарри и Гарольд Лейбурны, по всей вероятности, дальние родственники. Старшая сестра Бетани, не дожившая до тринадцатилетия. Мать, не дожившая до момента, когда младший ребенок пойдет в школу.

Классическое родовое проклятье, или у этих фактов может быть научное обоснование?

Позже она позвонила Уиллу.

– Ты когда-нибудь слышал о Гарри Лейбурне, молодом атлете, умершем несколько недель назад? Предполагается, что причиной смерти стал сердечный приступ.

– Гм-м. – Сказано таким тоном, будто он приготовился услышать следующий вопрос.

– Не знаешь, может ли оказаться, что дело в каком-нибудь наследственном заболевании?

Уилл согласился встретиться с Наташей в Исследовательском центре, изучающем проблемы генетики – современном здании из стекла и бетона в пригороде Оксфорда. Он предупредил, что может уделить ей не более получаса, поскольку должен вернуться в Челтенхэм для бесседы с нотариусами.

Они встретились в просторном холле, поднялись на лифте в буфет, где наполнили белые фарфоровые чашки чаем из автомата.

– Я переговорил с профессором Холмсом, – сообщил Уилл, когда они уселись возле стеклянной стены. – Он – один из ведущих специалистов мира в области наследственных заболеваний сердца. Особенно хорошо он разбирается в том, что называется гипертрофической кардиомиопатией или сокращенно ГКМП.

Он протянул ей пачку отпечатанных заметок.

– Довольно страшное чтиво.

Наташа пробежала взглядом несколько страниц. На некоторых микрофотографии сердца: поперечные разрезы мышц, удлиненные ромбы с пятнышками в них, ромбы, упорядоченные в горизонтальном направлении. На следующих фотографиях все они смещены, пересекают друг друга, некоторые стоят вертикально, некоторые – по диагонали. Под фотографиями подпись: неупорядоченность миокарда. На другой странице ультразвуковые изображения, которые для неподготовленного глаза выглядели как фотографии малыша Мэри в ее утробе; на следующих листах примеры генеалогических деревьев, на этот раз медицинских, на которых были показаны возможные пути передачи заболевания по наследству. Мужчины и женщины изображены в виде кружочков и квадратиков, причем геометрические фигурки носителей заболевания были заштрихованными.

Наташа посмотрела на Уилла.

– Отлично. Теперь преподай мне основы.

Он забрал у нее заметки.

– Впервые заболевание было открыто в 50-е годы. Согласно оценкам специалистов, им болеет один из пятисот человек. Если брать данные по Соединенному королевству, мы выйдем на цифру десять тысяч. Нередко врачи ставят диагноз неправильно. Знают об этой болезни единицы, поэтому она часто остается невыявленной, даже при вскрытии. Предполагается, что в семидесяти процентах случаев человек не знает, что болен именно ГКМП. Эта болезнь передается ребенку от больного отца или матери с вероятностью пятьдесят на пятьдесят. Рассказать о симптомах?

– Продолжай.

Уилл громко зачитал:

– При ГКМП отмечается утолщение стенок сердца без видимой причины, вследствие генетических нарушений. Иногда это приводит к блокаде вследствие перегрузки сердца. У больных может наблюдаться одышка, непереносимость физических нагрузок, ощущение сдавленности в груди, боль, обмороки. Или симптомов может не быть вообще.

Наташа следила за взглядом Уилла, перебегающем со строчки на строчку.

– ГКМП – «большая кардиологическая притворщица». Часто ее путают с ишемической болезнью сердца, иногда она напоминает порок сердца с прослушиваемыми шумами. Иногда сердце кажется нормальным. Заболевание иногда является причиной рождения мертвых младенцев, может проявиться при рождении или в детстве, но чаще всего у малышей врачи не отмечают никаких отклонений в деятельности сердца. Патологическая гипертрофия сердечной мышцы развивается в связи с активным ростом организма, и ее симптомы, как правило, проявляются в позднем подростковом возрасте или в возрасте двадцати-двадцати двух лет.

– Есть упоминание о людях, умерших внезапно?

Уилл перевернул пару страниц.

– Ага, вот. Подростки и молодые люди могут умереть внезапно, не подозревая о том, что больны. ГКМП является наиболее распространенной причиной смерти молодых легкоатлетов и людей до тридцати лет. Предполагается, что причиной смерти является мерцательная аритмия – хаотический ритм сердца.

– А что насчет лечения?

Уилл покачал головой.

– Ничего, что могло бы дать обратный ход болезни. Электростимуляторы и лекарства могут быть использованы только для контроля сердечного ритма, если проблема выявлена на ранней стадии. – Он перевернул страницу. – Заключение: «... для человека, предрасположенного к данному заболеванию, единственный путь к спасению – раннее выявление ГКМП и прохождение курса лечения с целью профилактики гипертрофии сердечной мышцы. Есть надежда на то, что генная терапия поможет разработать методы полного излечения этого заболевания».