Порывая с прошлым - Филиппов А. В. - Страница 21

Западнопакистанскую организацию до 17 декабря 1971 г. возглавлял Туфаил Мухаммад, ставший в 1972 г. главой всей партии в Пакистане. Человек жестокий, ни перед чем не останавливающийся для достижения своих целей. Этими же качествами обладал и его коллега в Восточной провинции профессор богословия Гулам Азам. Позиции «Джамаат-и ислами» в Восточной провинции были значительно слабее, чем в Западной, да и численность организации была небольшая. Костяк составляли мусульмане — выходцы из индийского штата Бихар, говорившие на урду, а также люди, переселившиеся из Западной провинции.

Партия «Джамаат-и ислами» фактически ратует за превращение Пакистана в теократическое государство. Выступая с критикой некоторых пороков капиталистической системы, она вместе с тем защищает права частной собственности на средства производства, на землю, защищает имущественное неравенство.

Это обеспечивает ей поддержку со стороны верхушки реакционных мусульманских богословов, консервативной части помещиков и буржуазии, мелких собственников. До последней войны с Индией под влиянием этой организации находились довольно значительные слои студенческой молодежи Карачи, Лахора и Равалпинди.

«Джамаат-и ислами» стоит за развитие связей с мусульманскими государствами, где у власти находятся реакционные режимы, и выступает за разрыв отношений с государствами социалистического содружества. В период пакистано-индийских конфликтов 1965 и 1971 гг. эта партия заняла непримиримую позицию, требуя продолжения войны с Индией «до полной победы». Лидеры ее осудили Ташкентское соглашение, инспирировали антисоветские выступления. Она активно помогала режиму Яхья-хана чинить расправу над бенгальским населением во время событий 1971 г. Члены этой партии составляли костяк отрядов «Аль-Бадр», в задачу которых входило истребление прогрессивных представителей бенгальской интеллигенции и демократических организаций.

После крушения в Пакистане военного режима «Джамаат-и ислами» повела борьбу против проведения новым правительством социально-экономических преобразований и внешнеполитических шагов, направленных на установление добрососедских отношений с Индией и Бангладеш. Но об этом рассказ впереди.

…Генеральный секретарь Национального комитета защиты мира публицист Мазхар Али-хан и его жена Тахира живут в Лахоре. Они довольно состоятельные люди, из панджабской аристократии. Казалось, у них есть все, чтобы вести безбедный образ жизни. Однако с ранних лет они посвятили себя служению народу. Они большие друзья и нашего народа, люди с открытыми сердцами.

С того знаменательного митинга на площади, возле городской крепости, на котором Мазхар Али-хан и его жена выступили со страстным призывом развивать добрососедские отношения с советским народом, прошло более двадцати лет. Срок немалый для испытания всех человеческих качеств. Временами Мазхарам приходилось трудно. Против семьи велась кампания травли и клеветы. Хулиганы из правых экстремистских организаций совершали налеты на дом, швыряли в окна камни. Однажды кто-то бросил гранату. К счастью, никто из членов семьи не пострадал. Была даже попытка похитить их сына Тарика.

От них требовали одного: сделайте антисоветское заявление и живите себе спокойно. Их уговаривали знакомые бизнесмены, политические деятели, но Мазхары не изменили своих убеждений.

Особенно тяжкие испытания выпали на их долю в декабрьские дни 1971 г. Провокаторы звонили по телефону, грозили физической расправой. Время было трудное. Антисоветская кампания развернулась в прессе и на радио. Пропагандистский аппарат военного режима проводил антисоветские митинги, в которых принимали участие представители китайских организаций в Пакистане.

Среди актива обществ пакистано-советских культурных связей и в Карачи, и в Лахоре, и в Равалпинди нашлись люди, которые не устояли, испугались угроз. Они сделали антисоветские заявления, которые тут же были опубликованы газетами. Но Мазхар Али-хан и Тахира выдержали, ничто не смогло их сломить. Они остались друзьями советского народа.

Что придавало силы этих людям, что помогло им выстоять? Ленин. В библиотеке Мазхар Али-хана ленинские труды занимают видное место.

— В трудные минуты жизни я всегда обращался к Ленину, — рассказывал мне Мазхар Али-хан после войны, когда он работал в Карачи редактором газеты «Доон». — В ленинских трудах я черпал силы, находил ответы на вопросы, которые ставила жизнь.

Вспоминаю начало знакомства с этим человеком. Мягкая лахорская весна 1967 г. Я у него в гостях, в небольшом бунгало, разместившемся за каналами в тихих кварталах района Гульберг. В окно стучат ветви цветущих бугенвиллей и акаций. Мазхар Али-хан, сухощавый человек, попыхивая трубкой, рассказывает о своей семье, о своем городе, о деятельности Общества пакистано-советских культурных связей Лахора, вице-президентом которого он состоит. Общество возглавляет Фирозуддин Сатиджи, известная деятельница Демократической женской федерации Пакистана. Общество делает первые шаги. В нем состоит пока не так уж много членов: всего тридцать пять человек.

Впервые за многие годы, как он сказал, Обществу удалось провести вечер, посвященный дню рождения Владимира Ильича Ленина. Это было большое событие в жизни Лахора. Вечер проводили в городском парке.

— Обстановка в городе сложная, — продолжал Мазхар. — Силы, выступающие против пакистано-советского сближения, активизировались. Нам грозили сорвать вечер. Нашлось несколько хулиганов из «Джамаат-и ислами», которые пытались повредить проводку, отключить микрофоны. Но рабочие железнодорожных мастерских и студенты инженерного факультета организовали охрану. Они задержали хулиганов. Ораторы, а их было много, рассказывали о жизни и деятельности основателя первого в мире государства рабочих и крестьян. Говорили о том, как в Советском Союзе осуществляются заветы Ленина, как СССР помогает национально-освободительному и революционному движению.

В комнату входит его жена Тахира, следом за ней — невысокого роста мужчина, Шамим Малик, секретарь лахорского Общества культурных связей. Они взволнованы, вернулись с мушайры, состязания поэтов. Сегодня мушайра посвящена борьбе вьетнамского народа за независимость. Со стихами выступили человек двадцать. Всех потрясла поэма «Вьетнам — боль моя», которую прочитал Джалил Талиб.

— Вы представляете, — возмущенно говорит Шамим Малик, — после поэта к микрофону подходит китайский дипломат. Вы думаете, о чем он говорит? Он говорит, что нужно усилить отпор проискам «советских ревизионистов». И далее, что, мол, СССР срывает поставки оружия и боевой техники во Вьетнам, что СССР боится атомной войны. Выпалив все это, дипломат сошел с трибуны и тут же покинул мушайру. Это было для всех неожиданностью. Мы не предполагали, что можно пойти на такую гнусность.

— Слово взяла Фирозуддин Сатиджи, — продолжает Шамим Малик. — Она решительно заявила, что китайский гость не прав. Затем вышел я и сказал, что выступление китайского дипломата — чудовищная наглость. Это — стремление очернить ленинскую внешнюю политику Советского Союза, который все делает для того, чтобы помочь вьетнамским патриотам.

— Я думаю, что правые газеты постараются раздуть выступление китайского дипломата, — заметил Мазхар. — Ведь это такая находка, возможность лишний раз облить грязью.

Да, так и случилось. Официальная газета «Пакистан тайме», рассказывая о мушайре, лишь упомянула о выступлении дипломата. Но зато газеты реакционных организаций, издающиеся на урду и панджаби, подробно изложили его выступление. Когда же Шамим Малик пошел в эти газеты и предложил, чтобы те опубликовали выступления Фирозуддин Сатиджи и его, то ему отказали.

Дня через два на страницах этих же газет появилась большая статья, подготовленная агентством Синьхуа. В ней проводилась все та же мысль: СССР стоит в стороне от борьбы вьетнамского народа, поставляет ДРВ оружие и технику старого образца. За все это требует рис, фрукты, золото.

Каждый, кто жил в тот период в Пакистане, не мог не обратить внимания на то, что спекуляция на вьетнамской теме занимала видное место в китайской пропаганде. Пекин видел, что в стране после Ташкентской встречи необычайно быстро росли чувства симпатии и уважения к Советскому Союзу. Чтобы возбудить антисоветские настроения, в радиопередачах на страну, в засылаемой литературе, в выступлениях сотрудников китайских представительств непрестанно проводилась мысль, что СССР вступил в «сговор с американским империализмом».