Легенда о седьмой деве - Холт Виктория - Страница 61

— Кого?

— Карлиона! Он с тобой?

— Нет…

— Тогда где он?

Мы в смятении уставились друг на друга. Я оцепенела, мне стало дурно. При мысли, что с Карлионом может что-то случиться, меня, как всегда, охватило отчаяние.

— Я думала, он с тобой, — растерянно произнесла Меллиора.

— Ты хочешь сказать… его здесь нет?

— Я ищу его уже десять минут.

— Сколько времени ты его не видела?

— Я оставила его здесь… после завтрака. Он рисовал своего пони…

— Мы должны найти его! — воскликнула я, чувствуя, что мой голос начинает дрожать. — Он должен быть где-то поблизости.

Я выбежала из комнаты, не глядя на Меллиору. Мне хотелось упрекнуть ее, обвинить в невнимательности. Все из-за того, что игрушечный слон на окне живо напомнил мне, как я ее обманула.

— Карлион, где ты? — громко позвала я.

Меллиора поспешила следом за мной, и вскоре мы с ней убедились, что мальчика нет в детской. Теперь ужасный, парализующий страх стал реальностью. Карлион пропал. Спустя некоторое время все домочадцы принялись за поиски. Все укромные уголки Эббаса были обысканы, все слуги опрошены. Но я не была уверена, что они ищут тщательно, поэтому сама прошлась по всему дому, заходя в каждую комнату. Я звала сына, просила его выйти, если он спрятался, умоляла не пугать меня.

В голову лезли страшные мысли о том, что могло случиться. Я представляла, что мальчика затоптали лошади, мчавшиеся галопом, что его похитили цыгане, что он попал в капкан и теперь лежит искалеченный, как когда-то бедный Джо. Я находилась в старой части дома, где когда-то жили и проводили время в молитве монахини, и чувствовала: еще чуть-чуть, и меня накроет волна неизбывного горя. Меня охватило тягостное предчувствие, что с моим ребенком случилось несчастье. В этот ужасный миг мне казалось, что душа замурованной монахини была рядом со мной и ее скорбь стала моей. Я знала: если с моим сыном случится что-то страшное, мне этого не пережить — я буду словно замурована в своем горе и скорбь моя будет долговечной, как каменные стены.

Я пыталась сбросить с себя злые чары, стряхнуть ужасное наваждение, которое, казалось, обволакивало меня, подступало со всех сторон.

— Нет! — закричала я. — Карлион, сынок! Где ты? Выйди, не прячься, не пугай меня!

Выскочив из дома, я наткнулась на Меллиору и с надеждой посмотрела на нее. Но она покачала головой и сказала:

— Карлиона нет в доме.

Мы стали искать его вокруг дома.

Возле конюшни я увидела Поулора.

— Что, маленький хозяин потерялся? — спросил он.

— Вы видели его?

— Около часа назад, мадам. Он говорил со мной о своем пони. Лошадка заболела сегодня ночью, и я сказал ему об этом.

— Он сильно расстроился?

— Ну, мадам, Карлион ведь всегда любил этого пони. Поговорил с ним, сказал, чтобы тот не отчаивался, что ему «скоро станет лучше», а потом пошел к дому. Я наблюдал за ним.

— А позже вы его видели?

— Нет, с тех пор не видел.

Я приказала, чтобы все слуги присоединились к поискам. Все дела оставить. Нужно разыскать моего сына. Мы выяснили, что в доме его нет. Но он не мог уйти далеко, потому что Поулор видел его всего час назад у конюшни.

Я не могу описать, что я пережила за время этих поисков. Снова и снова надежда вспыхивала, а потом угасала. У меня было такое чувство, что я прошла через бесконечные пытки. Я упрекала Меллиору. Разве она не должна была следить за мальчиком? Если с ним что-нибудь случилось, подумала я, это станет карой за мой предательский поступок в отношении Меллиоры.

Ее лицо стало совершенно бескровным от тревоги. Я не видела ее такой несчастной с тех пор, как уехал Джастин. Я знала, что она любит Карлиона. Казалось, мое горе навсегда станет ее горем. Мы делили все невзгоды… кроме одного случая, когда ее потеря обернулась в мою пользу.

Я увидела, как к конюшне подъехал Джонни, и позвала его.

— Какого черта?.. — начал он.

— Карлион пропал.

— Пропал? Где?

— Если бы я знала, где сын, он бы не пропал! — Мое горе было таким огромным, что вылилось в гнев. Губы дрожали, и я никак не могла совладать с этой дрожью.

— Я боюсь, — сказала я.

— Он где-нибудь играет.

— Мы обыскали весь дом, все вокруг… — Я с безумным видом оглядывалась по сторонам и вдруг заметила, как луч солнца сверкнул на одной из каменных фигур на лугу.

И тут меня охватил неописуемый ужас. Несколько дней назад я показывала сыну фигуры дев. Он был просто очарован. «Не подходи близко к старой шахте, Карлион. Обещай мне!» Мальчик с готовностью пообещал. Он был не из тех детей, которые нарушают данное слово. Но ведь мой рассказ мог разбудить его любопытство? Что если Карлиона так захватила эта шахта, что он не смог побороть соблазн исследовать ее? Что если он забыл о данном обещании? В конце концов, он всего лишь ребенок!

Я повернулась к мужу и вцепилась в его руку.

— Джонни! — воскликнула я. — Может, он пошел к шахте?!

Я никогда не видела Джонни таким испуганным — и на сердце у меня потеплело. Иногда я упрекала его за то, что он не проявляет должного интереса к нашему сыну. «Господи, — подумала я, — он так же напуган, как и я!»

— Нет! — возразил Джонни и твердо повторил: — Нет!

— Но если это действительно так?

— Там же есть предупреждающий знак!

— Он мог не прочитать. Или прочитал, и это только подстегнуло желание исследовать ее!

Мы в растерянности уставились друг на друга.

— Мы должны это выяснить, — сказала я. — Нужно, чтобы кто-то спустился вниз.

— Спустился? Ты с ума сошла, Керенза!

— Но он может быть там!

— Это сумасшествие.

— В этот самый момент наш сын, возможно, лежит там, истекая кровью…

— Падение с такой высоты убило бы его.

— Джонни!

— Это безумная идея. Его там нет. Он где-нибудь играет. Он в доме… Он…

— Мы должны обыскать шахту. Нельзя терять ни минуты! Сейчас же! Немедленно!

— Керенза!

Я оттолкнула его и побежала к конюшне. Я позову Поулора и еще кого-нибудь. Они должны немедленно все подготовить. Меня поглотила новая волна ужаса. Карлион упал вниз, в старую шахту. Я представила его страх, если он по-прежнему в сознании, — и содрогнулась, подумав, что сын может быть без сознания.

— Поулор! — кричала я. — Поулор!

Потом я услышала топот копыт и на конный двор въехала моя невестка Эсси. Я едва бросила на нее взгляд. У меня сейчас нет на нее времени. Но она закричала:

— Керенза! Джо послал меня как можно скорее сообщить вам, потому что вы будете волноваться. Карлион у нас, со своим дядей.

Я едва не лишилась чувств от облегчения.

— Он пришел минут пятнадцать назад. Рассказывал что-то о своем пони, которому нужна помощь Джо. Джо велел мне тотчас ехать к вам и сообщить, где мальчик. Он говорил, что вас хватит удар от беспокойства.

Джонни оказался рядом со мной.

— О, Джонни! — воскликнула я и увидела, что он так же счастлив, как и я. — Я кинулась ему в объятия, и мы прильнули друг к другу. Никогда прежде мы с мужем не были так близки, как в этот момент.

Только час спустя Джо привез Карлиона в Эббас. Карлион стоял с Джо в его двуколке. Джо разрешил ему править, и мальчику казалось, что он сам управляет двуколкой. Я редко видела сына таким счастливым. Джо тоже был счастлив. Он любил детей и мечтал о собственном сыне, но пока не было никаких признаков того, что Эсси собирается подарить ему ребенка.

— Мама! — закричал Карлион, как только увидел меня. — Дядя Джо приехал полечить Поникара.

Поникаром он назвал пони, сократив слова «пони Карлиона». Он придумывал собственные названия всему, что любил.

Я стояла возле двуколки и смотрела на него, и сердце мое переполняла радость, что я вижу его живым и невредимым. Я едва сдерживала слезы.

Джо заметил мое состояние.

— Я послал Эсси, как только он появился, — мягко сказал брат, — потому что представил, что ты чувствовала.

— Спасибо, Джо, — отрывисто произнесла я.