Легенда о седьмой деве - Холт Виктория - Страница 64

— Что?!

Он громко рассмеялся.

— Ты забавляешь меня, Керенза. Никогда не встречал человека, который бы так успешно играл свою роль. Какая чопорная леди! Даже у моей матери не было такого апломба знатной дамы. Мне кажется, что тебе следует жить при дворе. Мы здесь, в Сент-Ларнстоне, для тебя слишком примитивны.

— Мы можем поговорить серьезно?

— Я и говорю серьезно. Не лезь в мои дела!

— Джонни, если существует выход, я найду его. Нам нужно думать о будущем Карлиона!

Он встряхнул меня.

— Керенза, я тебя предупреждаю! Мне не нужны твои советы. Мне не нужна твоя помощь.

— Но это касается нас обоих!

Он оттолкнул меня и пошел прочь.

У меня появилось неприятное чувство: его явно беспокоит не только отсутствие денег, но и что-то другое. Однако Джонни не признается, в чем причина его волнений. Иногда у меня создавалось впечатление, что он меня ненавидит. Тем не менее я была полна решимости все выяснить.

Бывали дни, когда Джонни уезжал в Плимут и не возвращался до позднего вечера. Другая женщина? У меня вдруг появилось подозрение, что именно она разоряет его. Мне не было дела до себя самой, но я беспокоилась о Карлионе.

Джонни был беспечным, неаккуратным человеком. Порой он забывал запереть свой стол. Что касается меня, то для сына я готова была подслушивать, рыться в чужих бумагах, воровать. Итак, заглянув в письменный стол Джонни, я узнала все, что хотела узнать.

Мой муж играл в карты. Этим объяснялись и его частые поездки в Плимут, и большая часть его долгов. Этому надо положить конец, решила я.

Я ужасно разозлилась на Джонни. Едва он вернулся, я набросилась на него и сразу выложила, что мне все известно. На что, интересно, он рассчитывает? Выиграть состояние? По его лицу я поняла, что попала в точку.

Он снова накричал на меня и выбежал из комнаты.

Мы с Меллиорой обедали вдвоем. Она всегда чувствовала мое настроение и, конечно, догадывалась, что моя озабоченность связана с поместьем.

— Все пошло кувырком с тех пор, как… — начала подруга.

Я не ответила. Меня всегда раздражало, когда она ссылалась на Джастина.

Меллиора замолчала и опустила глаза. Я знала: подруга думает о том, что все могло быть по-другому. Видела ли она себя, как я видела ее — сидящей за этим же столом рядом с улыбающимся, счастливым Джастином, который доволен своим браком? Думала ли она о сыне — будущем сэре Джастине, который мог бы в это время спать в детской?

Я разозлилась на нее.

— Последнее время дела в Эббасе идут не очень хорошо.

Она играла ножом и вилкой.

— Керенза, скоро здесь, в округе, многие обеднеют.

— Ты имеешь в виду, когда закроется шахта Феддера?

Меллиора подняла на меня полные грусти глаза и кивнула.

— Это случится очень скоро, — сказала она. — А потом…

— Похоже, мы все переживаем нелегкие времена, — не смогла удержаться я. Мне хотелось знать, что у нее на уме, поэтому я продолжила: — Меллиора, ты в последнее время ничего не слышала о Джастине?

— Уже месяца два, как я ничего не получала, — ответила она. Ее голос звучал довольно ровно. — Тон его писем заметно изменился.

— Изменился? — переспросила я, не зная, почувствовала ли она страх в моем голосе.

— Мне кажется, Джастин стал более… спокойным. Смирившимся…

— У него… кто-то появился?

— Нет. Просто он обрел… душевный покой.

— Если бы Джастин действительно любил, — сказала я резко, — он бы тебя никогда не оставил, Меллиора.

Она неотрывно смотрела на меня.

— Существует разная любовь, Керенза. Возможно, тебе трудно это понять.

Я испытывала презрение к ним обоим — к Меллиоре и Джастину. Не было нужды порицать их. Они просто не способны на глубокую, страстную любовь. Любовь в их понимании должна быть приличной и пристойной. Это не любовь. И мне незачем изводиться муками совести за то, что я сделала. В конце концов, если бы они на самом деле любили друг друга, то не расстались бы ни при каких обстоятельствах. Единственная, настоящая, любовь — та, ради которой люди готовы пожертвовать всеми земными благами.

Вдруг до нас донесся какой-то непривычный шум — топот ног, чьи-то громкие голоса.

— Что происходит? — спросила я, и мы обе притихли, прислушиваясь к приближающимся голосам.

Раздался громкий трезвон колокольчика, потом — тишина и шаги Хаггети. И вновь шум шагов. В столовую вошел дворецкий. Я подняла голову и взглянула на него.

— Да, Хаггети?

Он откашлялся.

— Там целая делегация, мадам. Они хотят видеть мистера Сент-Ларнстона.

— Вы сказали им, что его нет дома?

— Да, мадам, но не думаю, что они мне поверили.

— Что за делегация?

— Это люди с шахты Феддера, мадам. Думаю, среди них Сол Канди.

— И они пришли сюда? — уточнила я. — Но зачем?

Похоже, Хаггети был в замешательстве.

— Мадам, я говорил им…

Я знала, зачем пришли эти люди. Они намерены обследовать шахту Сент-Ларнстона и посмотреть, есть ли там олово. Если шахта может обеспечить их работой, то им нужно получить эту работу. А почему нет? Это стало бы решением проблем. Шахта уже спасала Эббас. Может, попробовать еще раз?

— Я встречусь с этими людьми, — произнесла я. — Проведите их в библиотеку.

Хаггети явно колебался. Я холодно посмотрела на него, и он, выйдя из столовой, отправился выполнять мое приказание.

Я приняла прибывших шахтеров в библиотеке. Сол казался огромным и мощным. Настоящий лидер, подумала я, и снова удивилась, что он нашел в Хетти Пенгастер. Сол был главным среди этих людей, поэтому я обратилась к нему:

— Вы пришли поговорить с моим мужем, но его нет дома. Он обсуждает со мной свои дела, поэтому, если вы потрудитесь сказать мне, зачем пришли, я смогу передать ему ваши слова.

В этот момент я заметила скептические взгляды некоторых из членов делегации. Наверное, они не верили, что Джонни нет дома, а может, не хотели разговаривать с женщиной.

Сол и я присматривались друг к другу. Думаю, он вспомнил, что я — внучка бабушки Би, и потому решил поговорить со мной.

— Мадам, — начал он, — нам доподлинно известно, что шахта Феддера закрывается. Многим из нас придется туго. Мы думаем, что в Сент-Ларнстоне есть олово, и хотим это выяснить. В том случае, если наше предположение подтвердится, мы хотели бы получить работу.

— Это кажется вполне справедливым, — согласилась я и, заметив облегчение на лицах переговорщиков, продолжила: — Как только муж вернется, я сообщу ему о вашем визите. Он обязательно рассмотрит этот вопрос.

— Мадам, это дело нельзя откладывать в долгий ящик. Наверняка все в деревне успокоятся, если мы начнем готовиться к спуску.

— А почему вы так уверены, что в Сент-Ларнстоне есть олово?

— Ну, еще наши деды рассказывали нашим отцам, а отцы — нам, что шахту закрыли совершенно внезапно, по одной лишь прихоти, если хотите знать. Конечно, это закончилось неприятностями. Однако сейчас наступают тяжелые времена, и господа должны забыть о своих прихотях.

В его словах звучала угроза. И хотя я не люблю угроз, мне была понятна справедливость их рассуждений.

— Не беспокойтесь, я передам мужу, что вы приходили, — заверила я их.

— И передайте, что мы еще придем.

Я кивнула, и они чинно удалились. Я вернулась к Меллиоре. Она была очень бледной.

— Керенза, — сказала подруга, не скрывая своего восхищения, — есть ли что-нибудь, чего ты не смогла бы сделать?

Я ответила, что не вижу ничего особенного в том, что я сделала, и подумала: «Вот и решение моих проблем! Шахта будет снова работать. И Эббас будет спасен для сэра Карлиона».

Джонни вернулся поздно ночью. Я не спала. Еще до того как начался наш разговор, я увидела в его глазах отчаяние и поняла, что он в очередной раз проигрался. «Тем лучше, — подумала я. — Теперь он вряд ли будет противиться тому, чтобы Сол со своими людьми обследовал шахту и выяснил, стоит ли начинать там работы». Я села на кровати и, как только Джонни вошел в спальню, воскликнула: